— Как же вы не знали, чем занималась ваша подруга весь тот день вплоть до ночи, когда ее убили?

— Повторяю, мы с Амелией не лезли в душу друг к другу. В этом и была основа наших гармоничных отношений.

— Но вы же утверждаете, что любили эту женщину.

— Очень любил! — горячо воскликнул дядя Леша. — Мне кажется, я уже никогда никого не смогу полюбить так, как ее.

— И в то же время вы позволяли ей болтаться целыми днями неизвестно где?

— Ну, почему же неизвестно где? Амелия работала, и работала вполне успешно и много. Этот дом, который она приобрела в кредит, требовал ежемесячных выплат. И машина, и много чего другого. Амелия хотела обратить часть коллекции своего деда в деньги, чтобы расплатиться с долгами.

— И как она намеревалась провернуть эту операцию? Кому она хотела продать ценности?

— Об этом речи еще не шло. Амелия всего лишь хотела получить консультацию независимого эксперта, оценить коллекцию. У нее был на примете один человек.

— И где она нашла такого эксперта?

— Кто-то ей посоветовал.

— А кто?

— Я не знаю. Мы не лезли друг другу в душу.

Следователь устало вздохнул. Он слышал эту реплику уже не меньше десяти раз. И надо сказать, она здорово ему надоела.

— Но что-то вы можете сказать? Поймите, наследница Лугового убита, коллекция пропала, вполне возможна взаимосвязь между этими двумя событиями! Если мы найдем вора, то, вероятно, найдем и убийцу.

Дядя Леша поднатужился и постарался припомнить те детали, которые при общении с Амелией ему казались ненужными и даже раздражающими. Он никогда не расспрашивал ее о работе, о том, как она провела свой день.

— Понимаете, я боялся, что если начну расспрашивать Амелию о ее обычных занятиях, то это может все испортить. Ее образ неизбежно опошлили бы такие вещи, как поход к сапожнику для замены каблука, покупка лекарств в аптеке или даже посещение салона красоты.

— Прекрасно, я очень рад, что между вами были такие возвышенные отношения, — несколько раздраженно отозвался Воронихин. — Но все же вернемся к нашей коллекции. Я не могу поверить в то, что Амелия ни словом не упомянула о ней.

— Нет, что-то она говорила, конечно. Но понимаете…

Опять он за свое! Следователь устало закатил глаза к потолку. Этот свидетель порядком уже достал его своими отвлеченными рассуждениями и витанием в облаках. И что женщины находят в таких вот бесполезных мечтателях? Мямлит только о своих чувствах и ровным счетом ничего не может сделать для поимки преступника.

— Понимаете, продажа драгоценностей, деньги — это все такие низкие материи. Я просто не желал о них слушать. К тому же я опасался, что, прояви я интерес, Амелия может счесть меня в какой-то степени корыстным. А я этого очень не хотел. Мое материальное положение было куда плачевнее ее. Все, что у меня есть, это квартира, которая осталась мне еще от родителей. Я даже собственной машины не имею. А если бы Амелия выручила за коллекцию своего деда порядочную сумму, то я бы и вовсе показался ей нищим.

— И поэтому вы решили украсть коллекцию?

— Нет! Что вы такое говорите? Я вообще избегал этой темы. Несколько раз Амелия заговаривала о том, что хочет показать мне некоторые вещи, но я неизменно отшучивался или говорил, что я ничего не понимаю ни в золоте, ни в драгоценностях.

— Это правда?

— Вообще-то да. Но самое главное, мне не хотелось участвовать в этом деле.

И неожиданно уронив голову на свои руки, дядя Леша горестно застонал:

— О, если бы я только мог знать! Если бы я умел предвидеть! Я бы ни на шаг не отпустил Амелию одну с этими драгоценностями! Я бы прилип к ней, как банный лист, плевать, что я начал бы ее раздражать, но зато она была бы жива. О, моя девочка, как же я виноват перед тобой!

И мужчина зарыдал. Следователь, которому смертельно надоел этот тип, уже подумывал о том, чтобы отпустить дядю Лешу, но тут неожиданно тот поднял заплаканные глаза и произнес:

— А ведь я вспомнил!

— Ну-ну…

— Как раз в тот вечер она снова говорила мне об этих проклятых драгоценностях. Сказала, что показывала их сегодня утром эксперту и что он дал им весьма высокую оценку.

Следователь почувствовал себя так, словно получил крупный выигрыш в лотерею.

— Что?! — воскликнул он. — Она все-таки виделась с экспертом?

— Да, да, — покивал головой дядя Леша, думая, что следователь сомневается в его словах. — Придя ко мне, Амелия сказала, что очень довольна услугами эксперта. Он ее заверил, что многие из этих вещей достойны быть помещенными в музей. А еще Амелия сказала, что намерена оставить наиболее ценные украшения себе, родственникам же отдать что похуже.

— Ничего себе.

— Вот и меня покоробило в душе это ее намерение, — с грустью кивнул дядя Леша. — И я в очередной раз убедился, что не нужно мне было слушать о планах моего светлого ангела, дабы не разочароваться в нем.

Но следователя поразило совсем не это очень человеческое стремление Амелии не позволить жадной родне обвести ее вокруг пальца. Для следователя был важен тот факт, что Амелия успела оценить коллекцию своего деда. Именно это стало для него откровением. До сих пор никто не мог дать твердой гарантии того, что цена драгоценностям покойного Федора Захаровича высока. Даже родня в лучшем случае надеялась лишь возместить когда-то потраченные на старика деньги. А теперь получалось, что исчезновение коллекции и убийство Амелии точно взаимосвязаны.

— Где же она взяла этого эксперта? — пробормотал следователь, совсем не надеясь, что свидетель чем-то обрадует его.

Но дядя Леша неожиданно оказался в курсе дела.

— Приехал, верней, прилетел по личному приглашению Амелии.

— Откуда?

— Этого я не знаю, не спрашивал. Но я знаю, что кто-то из сочувствующей Амелии родни, не все они оказались жадными сволочами, были среди них и хорошие люди, по крайней мере, один точно есть, он и предложил Амелии пригласить этого человека для оценки коллекции ее деда. Дал ему наилучшие рекомендации, Амелия проверила их и осталась довольна.

Следователь глубоко задумался. Сегодня во второй половине дня он по телефону разговаривал с приставом, которому было поручено изъятие коллекции покойного Федора Захаровича. Так как убийство Амелии и пропажа ее коллекции ювелирных изделий могли быть связаны между собой, Воронихин попросил держать его в курсе дела.

И пристав сдержал данное следователю обещание. Позвонил и твердо сказал, что ни в хранилище банка, ни в домашнем сейфе коллекции нет. Зато в доме еще раньше явно что-то искали, об этом, впрочем, докладывали и те сотрудники полиции, которым пришлось участвовать в первом задержании Егора, произошедшем в коттедже Амелии. Так что эту информацию, переданную приставом, следователь Воронихин выслушал, но никак не отреагировал на нее. Но вторая новость, услышанная им от пристава, как раз и касалась эксперта, приглашенного Амелией для оценки ее драгоценностей.