А глаза так и бегали по моему телу, пока щеки горели спелыми вишнями. Я протянул ей руку и махнул головой.

– Лучше иди ко мне.

– Я мылась вечером.

– Я тебя не мыться зову. Хотя, скорее всего, придется. Потом.

Сашка встала и быстро скинула майку, в которой спала. Трусики тоже упали на кафель. Пока я включал воду, она вошла ко мне и прижалась всем телом. Ощущать ее кожу, трогать, смотреть на голую красоту – даже без секса это намного лучше, чем подрочить.

– Дан в кроватке? – уточнил я для порядка, прикусывая ее шею и сжимая задницу.

– Да. Твоя мама дала мне радионяню. Она на раковине.

– Мама гений, ага. Почему ты не спишь?

– Мне плохо без тебя. Кажется, я не против еще немного пожить это день. Вот так…

Саша нашла рукой мою эрекцию, сжала аккуратно, но сильно. Я выкатил изо рта серию немужественных стонов, провел языком по ее шее к плечу и прижался лбом, умоляя:

– Давай, детка. Только не останавливайся, бога ради.

Саша простыми движениями сводила меня с ума. Она покрыла поцелуями мою грудь, а второй рукой стала сжимать яйца. Я был близок к блаженному обмороку. Но отключиться до оргазма, было бы весьма глупо и печально, поэтому я выл, как раненый бизон, и цеплялся за реальность изо всех сил.

– У меня не было ни одного шанса в ту ночь, – проговорила Саша.

– В какую? – не понял я.

– В самую первую. Невозможно отказаться от тебя, Марат.

Наши глаза встретились, и я ощутил сухость во рту и ком в горле. Мне часто делали комплименты девочки. Но ни одна не говорила так просто и одновременно горячо, как Саша. Ни у одной так не блестели глаза. Никто не улыбался так искренне. Она выворачивала мою душу наизнанку.

Я хотел поцеловать ее, показать, как я люблю ее, но не успел.

Саша опустилась на колени и поцеловала меня сама. Прямо в головку. У меня подогнулись ноги. Я чудом устоял, упершись в стену. Вода хлестала из душа. Сашины волосы стали мокрыми. Я смотрел сверху вниз, умирая от идеальной картины. Обнаженная, на коленях, с моим членом во рту, она была воплощённой мечтой.

Лучше зрелища только ощущения.

Я вспомнил, что она говорила про единственного мужчину, который был до меня. Теперь стало понятно, что это точно не Гриф. А еще я догадывался, что минет был только моей привилегией. Саша очень старалась, но часто сбивалась. Она совсем неопытная, юная, чистая.

Как же я ошибся, считая ее расчетливой, порочной стервой.

Все эти мысли возбуждали невероятно. Я едва сдержался, чтобы не кончить через минуту. Как бы ни было офигенно, но хотелось больше.

Подняв Сашу на ноги, я прижал ее к стене, придавил своим телом и впился в алые губы. Ее язычок двигался, как и во время минета. Он занимался любовью с моим языком, потирая, свиваясь, отступая, чтобы дразнить.

Я приподнял Сашину ногу, взяв под коленом, поставил на выступ. Мои пальцы погрузились в ее складочки. Она была скользкой, влажной. И вода здесь не при чем.

– Ты делала раньше минет? – потребовал я ответа, отрываясь от ее губ.

– Д-да, – проговорила Саша, запнувшись, и усмехнулась. – Ты как будто не помнишь? Я и обидеться могу.

– Я помню все.

Мои пальцы собрали влагу у входа и растирали клитор. Саша стонала и повторяла бедрами круговые движения моих ласк.

– Все помню, Саш. Тот минет был первый? Я твой первый оральный опыт?

– Да, – опять не стала она лукавить. – Это так заметно? Все плохо?

– Все прекрасно.

– Почему тогда ты спрашиваешь?

– Потому что меня заводит все это.

– Первопроходец, – хмыкнула Саша, куснув меня за губу.

– Я охуенно счастлив, что член Грифа не был в твоей вагине.

– Как Костя говоришь, – засмеялась Саша.

Я сильнее потер клитор, и смех сорвался в стоны.

– Давай договоримся, малыш, – намеренно строго стал говорить я. – Когда мои руки дарят тебе оргазмы, ты имеешь право называть только мое имя. То же самое касается моего члена и рта.

Я сдавил пульсирующий бугорок между пальцами, отпустил и потёр чуть выше.

– Марааааат, – потянула Саша, кончая.

– Другое дело.

Оставив руку на лобке, я чуть присел и вошел в нее. Оргазм еще пульсировал, даря моему члену невероятные ощущения. Саша не прекращала стонать, пока я входил в нее, загоняя член по самые яйца. Она точно не была против моего напора. Я буквально выбивал из нее второй оргазм практически следом за первым.

– Руки наверх, – скомандовал я.

Она подняла их над головой, и я прижал их к стене за запястья. Мне открылся отличный доступ к груди, и я стал целовать ее соски, оттягивая их губами, сдавливая и посасывая.

Стараясь не кричать, Саша кусала губы, крупно дрожала и зажмуривалась. Я любовался ею в перерывах, когда мог оторваться от потрясающей груди. Разумеется, когда она снова начала кончать, я смотрел только на ее лицо.

– Открой глаза, – попросил я, желая обратной связи. – Смотри на меня, красавица.

Саша распахнула свои огромные глаза и смотрела, как я и просил. В ее взгляде было столько страсти, огня и власти, что я сам не смел моргнуть. Как будто она трахала меня глазами. Отдавалась и подчинялась одновременно. Она кончала и смотрела. Я едва выдерживал ее взгляд и дурел от ощущения пульсирующих стенок вокруг члена. У меня снесло крышу. Я кончал в нее, позабыв обо всем на свете, не отводя глаз.

– Неужели ты моя наконец? Вся моя, – шептал я, целуя Сашино лицо.

– Твоя. Я всегда была твоя. Все остальное – глупые ошибки.

– Согласен.

Я отпустил ее руки и накрыл губы нежным поцелуем под фон затухающего оргазма. Она обняла меня за шею, почти повиснув. Я тоже стоял с трудом, но усадить на ступень мог только Сашу. У меня еще были обязанности.

– Можно вымыть тебя? – попросил я.

– Уж будь так добр, – позволила она с королевским достоинством.

Взяв мочалку, я вспенил гель и прошелся по Сашиной коже. Особое внимание пришлось уделить бедрам, которые все были в моей сперме. Мозги потихоньку начинали возвращаться в голову. Я сообразил:

– Черт, опять накончал в тебя. Но это же не страшно, если ты кормишь?.

Саша рассмеялась.

– Марат, мне уже ничего нестрашно после сегодняшнего дня. Все страшное с нами уже случилось, я надеюсь.

– Уверен в этом, – поддержал я ее надежду.

– Теперь моя очередь.

Саша встала и усадила меня на свое место. В ее руках мочалка стала орудием пыток, а не средством избавления от грязи. Но