Вика кивнула и отложила мобильный, который все равно не работал: Титов что-то в нем испортил или отключил какую-то функцию, пока возился с ним в дамской комнате.

— Ну, я случайно видел, как он направлялся в… в мужской туалет!

Вика, даже не поблагодарив официанта, выбежала из своего кабинета и снова налетела на придворную даму Виктории Евгеньевны — опять ту же самую!

Подбежав к мужскому туалету, Вика взялась за ручку двери. Войти самой или лучше попросить кого-то из коллег-мужчин заглянуть туда?

Дверь раскрылась, едва не стукнув Вику по носу, и на пороге возник Титов. Увидев Вику, он еле заметно усмехнулся, в его арктически-ледяных глазах пылал уже знакомый ей адский огонь.

Огонь смерти.

— Там мужчине в туалете стало плохо! — крикнул он. — Пусть кто-нибудь вызовет «Скорую»!

Шеф скончался еще до приезда «Скорой», и реанимировать его, несмотря на отчаянные попытки парамедиков, так и не удалось. Вика безучастно наблюдала за происходящим и за тем, как офис постепенно становится пустым. Сотрудники, тушуясь и отчего-то говоря исключительно шепотом, спрашивали разрешения отправиться домой, и Вика их не задерживала. Она не выпускала из поля зрения Титова, который ходил вдоль обезлюдевшего буфета и хватал то одну вкусность, то другую.

Виктория Евгеньевна давно покинула офис, удалившись вскоре после прибытия «Скорой» вместе со своими придворными дамами в бизнес-костюмах.

Наконец настал момент, когда медики, забрав тело шефа, уехали, последний сотрудник покинул агентство, а официанты собирали грязную посуду.

Вика, посмотрев на настенные часы, поняла, что было всего лишь семь минут третьего пятницы, четырнадцатого сентября, ее двадцать девятого дня рождения.

Дня, который стал днем смерти шефа — и ее встречи после многолетней разлуки с Титовым.

Встречи, которая завершилась очередным трупом.

— Вичка, не хочешь перекусить, воспользовавшись последней возможностью? — Титов возник около нее, подавая ей тарелку с деликатесами.

— Нельзя столько много есть, это ведь признак больших психологических, а то и психических проблем, милок, — сказала устало Вика.

Титов, усмехнувшись и сверкнув глазами, парировал:

— Ну, в моем случае это уже не симптом, а диагноз, Вичка. Кстати, надо бы помянуть твоего шефа. Хороший ведь был человек, как я слышал? Ну, или не очень… Но человек!

Подозвав к себе официанта, он велел подать два бокала шампанского. Взяв один, он поднял его вверх и провозгласил:

— За усопшего, мир его праху!

Вика взяла другой бокал и выплеснула его содержимое в бледное лицо Титова.

— Ты ведь убил его? — спросила она громко, а Титов, ничуть не смутившись и, кажется, даже не обидевшись на выплеснутое ему в лицо шампанское, продолжил уплетать деликатесы с тарелки.

— Не я, Вичка, а, как и тогда, с официанточкой, ты! Исключительно ты, Вичка! Я бы не убивал, если бы ты не дала мне на это разрешение. Его смерть — это твоя вина.

Заплакав, Вика побежала к себе в кабинет и, заперев дверь изнутри, упала в кресло и принялась во весь голос рыдать. Выходит, Титов прав — это она виновата в смерти шефа.

Как и в смерти официантки, а также в смерти своих собственных родителей?

— Не реви, Вичка! — раздался голос Титова.

Вика вовсе не удивилась, что он с легкостью проник в запертый изнутри кабинет, она заплакала еще сильнее.

Титов, поставив на полированную поверхность стола недопитый бокал шампанского, вздохнул:

— Ладно, знал бы, что тебя это так расстроит, не стал бы старика убивать…

Вика взглянула на лежавший перед ней мобильный и пожалела, что не может записать при помощи функции диктофона их беседу.

Титов продолжал:

— Ну, убил его, но ведь ты сама этого хотела, Вичка! Да, хотела! Потому что ты такая же, как и я, просто не желаешь этого признавать! Тогда, когда ты разводила меня, сподвигая на убийство якобы домогавшегося тебя директора школы, ты ведь испытывала кайф от мысли, что… Что он в самом деле умрет! Ибо тебе тоже нравится убивать людей, Вичка, ведь так? Не самой, а руками других. Например, моими. Может, хочешь все же попробовать осуществить это? Я помогу…

Вика, воспользовавшись тем, что Титов повернулся к ней во время этого кошмарного монолога спиной, схватила свой мобильный и стала судорожно искать, где же там диктофон.

— Уверен, что тебе понравится, Вичка. Потому что убивать этих жалких людишек…

Он осекся, а потом подскочил к Вике и вырвал у нее из рук мобильный. В арктически-ледяных глазах Титова плясали адские огоньки.

— Что ты намерена делать, Вичка? Куда-то звонить? Или, что намного хуже, без спроса записать нашу конфиденциальную беседу? — Он швырнул телефон в угол комнаты. — Итак, ты сама видела, к чему приводит твое упрямство, Вичка.

— Тебя изобличат! — крикнула Вика, все еще плача. — Ты ведь убил его каким-то ужасным способом? Или засадил иглу в сердце? Или отравил? Врачи это установят и…

— И ничего не будет! — Титов, ухмыляясь, приблизился к ней. — Потому что у нас все схвачено, Вичка. У нас — это значит, у Вички и у меня. У моей Вички. У моей жены Вички. Если бы ты знала, на что способны жадные начальственные эскулапы ради, скажем, ста тысяч евро наличными в пятисотенных банкнотах… А уж на что ради двухсот!

Слезы Вики моментально высохли. Выходит, как и в былые времена, он действует не один. Только тогда лютовал вместе со своим ментором Робертом Ивановичем, а теперь…

Вместе со своей женой, это серой мышкой, молчаливой девицей без малейших признаков шарма и харизмы, а по совместительству наследницей миллионов, а то и миллиардов?

Но как такое возможно?

Глядя на ухмыляющегося Титова, в арктически-ледяных глазах которого по-прежнему плясали адские огоньки, огоньки смерти, Вика вдруг поняла: а кто, собственно, сказал, что серийными убийцами могут быть лишь мужчины? Могут и женщины. И эти женщины-маньяки вовсе не должны быть гром-бабищами наподобие шкафообразной мужеподобной лесбиянки из триллера «Монстр» с Шарлиз Терон в главной роли.

Они могут быть миниатюрными, неприметными эфимерными созданиями и в свои двадцать девять выглядеть на восемнадцать. Они могут быть наследницами миллионов, а то и миллиардов.

Женами гораздо более изворотливых и хитрых маньяков с многолетним стажем.

Такими, как Виктория Евгеньевна, новая хозяйка холдинга. Ставшая хозяйкой после…

После неожиданной трагической смерти своего отца!

— Это ты убил ее отца? — спросила Вика, и Титов моргнул, явно не ожидая подобного вопроса.