— Я уже внимания не обращаю, — машет рукой Прималюк. — В пробке люди нервные становятся. Я сам всегда был спокоен, как удав, а тут в Москве за полтора года просто каким-то психопатом стал.

«Эх, иду на отрыв»

Синяя «девятка» Н6440У99. Синяя «Газель» К271ВН97. Черный «BMW Х5» В961НН97. Серая «Ауди-8» Е004ВК97. Это список тореадоров только на участке от Курского вокзала до Бульварного кольца. Единственный участок Садового, где нет ни одной лишней машины, — это парковка Управления ГИБДД по Московской области. Вот на подступах к Проспекту Мира дорогу перегородил оранжевый мусоро- сборщик А399КХ97. Вот на Зубовском прямо перед нами мужик остановил свой сиреневый «Фольксваген-Пассат» 0886ТТ99, хлопнул дверью и ушел. Приличный мужик вроде, интеллигентный.

— Многие просто не понимают, что загораживают проезд, — Володя старается быть невозмутимым, — люди же все больше под ноги смотрят. Эх, иду на отрыв.

На цыпочках, еле-еле, чуть не ковырнув зеркало «Фольксвагена», мы все же преодолели очередное препятствие.

— А вот тут я на прошлой неделе ровно три часа стоял. — Прималюк показывает на участок между Неопалимовским и Зубовским. — «Тойота» серая встала, водитель ушел куда-то. Через час приехали гаишники, сфотографировали машину и уехали. За мной еще троллейбусов 30 застряло. Пассажиры собрались, попытались вытолкать «Тойоту» — не толкается. «А ты чего сидишь, чего не толкаешь», — на меня стали наезжать. Я им отвечаю: «Да если я каждую машину толкать буду, я или Шварценеггером стану, или концы отдам». Заварушка была серьезная. Водила на самом деле нарисовался уже часа через два, но он стоял в стороне, подойти боялся, потому что ему просто шею свернули бы. Еще немного — и пассажиры перевернули бы эту «Тойоту» на фиг, но тут опять ГИБДД приехало, остановили какой-то погрузчик и отбуксировали ее в переулок. Водитель сразу туда побежал.

— Молодцы.

— Молодцы? Они должны были это сразу сделать. Да гаишники сами порой такое вытворяют. Один раз встала передо мной машина ДПС. Подхожу — а там майор сидит. «Объезжай, — говорит, — пролезешь». «Садитесь, — говорю, — сами и попробуйте».

Тоннель под Таганской площадью. Пробка. Стоим уже минут пять. Дышать все труднее и труднее. Пассажиры психуют. Когда кажется, что живыми мы отсюда уже не выберемся, пробка наконец двигается с места. Курский вокзал. Ровно два часа. Володя говорит, что бывает хуже.

Декабрь 2002 года, Москва:

Верхи общества, а за ними и средний класс осваивают новое понятие — фитнес. По-английски (вернее, по-американски) это значит здоровый образ жизни. Столь чуждый русскому духу, как еще недавно казалось, modus vivendi проникает в сознание деловой, власть имущей и даже бандитствующей публики. Новая философия: вместо мускулов — гибкость и гармония.

На смену культу силы (бодибилдингу) приходит культ здоровья.

Клуб «Фит энд Фан» (здоровье и радость) — один из самых дорогих и элитных в Москве. Абонемент на год стоит от 2400 до 3200 долларов. Заведений такого же уровня в столице четыре: «Ворд-класс», «Петровка-Спорте», «Спорт-лайн» и сам «Фит энд Фан». Одним фасадом «Фит энд Фан» перегораживает Чистопрудный бульвар, другим выходит на сам Чистый пруд. Возле парадного подъезда — море иномарок с «баклажанами» и знаками «А» на лобовом стекле и без.

Сквозь детектор прохожу внутрь. Первое, что бросается в глаза, — ничего особенного. То есть, конечно, комфорт, чистота идеальная, охранники размером со шкаф-купе улыбаются, как младенцы. Но сознание, испорченное новым русским сервисом, ждет запретных плодов: чтобы шампанское на входе, цыгане и барышни топлес и поплес. Этого здесь нет. Обстановка спартанская, как в «Макдоналдсе». На втором этаже — стойка, как в хорошей гостинице. Две девушки-«портье» выдают клиентам белые полотенца и полиэтиленовые тапочки. В них я иду навстречу менеджеру Ольге. Я пришел сюда, как потенциальный клиент, еще не определившийся с выбором. Меня будут убеждать.

Мы идем по коридорам клуба: вот джакузи, вот финская парная, вот турецкая, вот бассейн с противотоком. В бассейне занимаются аквааэробикой женщины. Ни они, ни мужчины в джакузи не возмущаются, что их покой нарушили. Никто понтов не кидает. Рядом с бассейном бар, в котором можно остограммиться свежевыжатым морковным соком и закусить кешью в йогурте. Вот раздевалки Вспоминаю раздевалку в бассейне, в который ходил в школе. Если бы там было немного почище и не хамили уборщицы, она выглядела бы примерно так же.

Ольга мне что-то объясняет, пересыпая свою речь незнакомыми мне словами: фитпамп, слайт, сайкла-эробика. Одной только аэробики 30 видов. Я задаю самый народный вопрос:

— А кто сюда ходит из… великих?

— Хакамада, — отвечает Ольга (почему-то Хакамаду сразу называют все, кому я задавал здесь этот вопрос). — Татьяна Миткова, Ирина Зайцева, Валерий Сюткин…

Журналистов и артистов Ольга называет легко. На вопрос о бизнесменах, отлучившись на минутку, моя спутница скромно выдает Марка Рудинштейна и Александра Гольданского. Когда же я спросил о представителях властей, Ольга замялась и дипломатично ответила: «У них же лица не столь узнаваемые, как у артистов. Иногда вот смотришь телевизор и видишь кого-то из наших, а здесь вроде обычный человек. Да и нам, честно говоря, не важно, кто есть кто. Мы влюблены во всех наших клиентов, не только в звезд. Для нас каждый клиент звездочка».

Я чуть не расплакался.

Третий этаж, тренажерный зал. Несколько десятков именитых особ пыхтят и потеют. Лиц не узнаю, но чувствую, что именитые. Прошу Ольгу рассказать, кто есть кто, но она вежливо отказывается: это же не музей восковых фигур, а живые люди. Зато с радостью мне рассказывает о самом модном на сегодня тренажере под условным названием «кузнечик». На нем можно как бы бегать на лыжах. На «кузнечике» я увидел человека довольно брутального вида, который одновременно разговаривал по мобильному. «Случайных людей здесь не бывает», — продолжает Ольга. — «А вы справки, что ли, наводите?» — «Нет, ну что вы, — менеджер занервничала. — Просто человек познается в общении. Пока мы их знакомим с клубом, вот как вас сейчас (я тут же расплылся в европейской улыбке), мы составляем мнение о человеке и решаем, принимать его в клуб или нет».

Впрочем, однажды клуб все же рискнул принять в свои ряды двух людей с золотыми цепями и складками на шее. И они исправились. Уже через несколько месяцев перестали огрызаться на улыбки персонала, а сейчас, когда прошло уже два года, стали просто паиньками.

Ольга пообещала представить меня инструктору международного класса с чистым и светлым именем-фамилией — Вера Заря. В ожидании Зари, которая вела урок сайклаэробики, я посидел в баре и за стаканчиком морковного сока почитал «Вестник клуба». Вот интервью с Сюткиным, вот история успеха об американце, который сбросил 30 килограммов. А вот публицистическая колонка Веры Зари с сентенцией, которая мне очень понравилась: «Новая философия гласит, — пишет Заря. — Никаких супернакачанных мускулов. Вместо этого — прямая осанка и плавные, гармоничные движения». Мне показалось, что это немножко имеет отношение и к столичной действительности, которая застенами клуба.