Иста села на сундук у стены справа от Иллвина и стала рассматривать его застывший профиль.

— Он скоро проснётся?

— Похоже, что да.

— Тогда делай то, что делаешь обычно.

Горам нервно кивнул и подтащил к противоположной стороне кровати табурет и маленький столик. Когда в дверь постучали, он чуть не подпрыгнул. Иста отклонилась назад, чтобы остаться незамеченной, пока грум принимал тяжёлый поднос, накрытый льняным полотенцем, и отсылал слугу. Парень, судя по всему, был рад сбежать побыстрее. Горам уселся на табурет, сцепив руки и тоже стал смотреть на Иллвина. В комнате воцарилась почти осязаемая тишина.

Полоса белого огня постепенно начала истончаться. И скоро превратилась в тоненькую ниточку. Тело Иллвина как будто наполнилось жизнью, душа окрепла перед внутренним взглядом Исты, но продолжала странно волноваться.

Губы Иллвина раскрылись. Вдруг он вздохнул, а потом выдохнул. Глаза раскрылись и диким взглядом уставились в потолок. Иллвин дёрнулся вверх, закрыв глаза.

— Горам? Горам! — в его голосе слышалась паника.

— Я тут, м'лорд, — взволнованно откликнулся Горам.

— А. Вот'ы'де, — речь Иллвина была смазанной. Его плечи опустились. Он потёр лицо, уронил руки на покрывало, посмотрел на ноги, морщины на высоком лбу стали отчётливее. — Этой ночью мне снова приснился отчаянный сон. Сияющая женщина. Пятеро богов, на сей раз она была как живая! Я прикасался к её волосам…

Горам посмотрел на Исту. Иллвин повернул голову, чтобы проследить за его взглядом. Тёмные глаза расширились:

— Вы! Кто вы? Я ещё сплю?

— Нет, на сей раз, нет. — Иста помедлила. — Меня зовут… Иста. И здесь я по некоторой причине, но по какой — не знаю.

С его губ слетел смешок, полный боли:

— А. Я тоже.

Горам поспешил поправить ему подушки; он откинулся на них, как будто бы последнее усилие утомило его. Горам подоспел с ложкой, на которой лежал кусок тушёного мяса, приправленного травами и чесноком:

— Съешьте мясо, м'лорд. Ешьте, ешьте быстрее. — Иллвин взял кусок в рот, хотя было заметно, что он пытался сопротивляться; он проглотил его и отмахнулся от следующей порции. Он снова повернулся к Исте:

— Теперь… вы больше не светитесь в темноте. Вы мне действительно снились?

— Да.

— Ох, — он озадаченно поднял брови. — Откуда вы знаете? — Ему не удалось увернуться от настойчивой ложки и пришлось снова замолчать.

— Лорд Иллвин, что вы помните из событий той ночи, когда вас закололи? Тогда, в спальне принцессы Юмеру?

— Закололи, меня? Меня не… — его рука наткнулась на повязку, скрытую под рубашкой. — Проклятие, Горам, почему ты постоянно обматываешь меня этой дурацкой тряпкой? Я же говорил тебе… Я же говорил тебе.

Он развязал бинты, размотал их и сбросил под кровать. На коже не было никаких следов.

Иста встала, подошла к постели и перевернула бинт. Ткань была влажной от тёмной, красно-коричневой крови. Рейна, подняв брови, продемонстрировала это Иллвину. Он сердито нахмурился и замотал головой.

— Я не ранен! У меня нет жара. Почему я так много сплю? Я слабею… У меня ноги подгибаются, как у новорождённого телёнка… Я не могу думать… Пятеро богов, молю, только не паралич, не хочу быть слюнявым калекой… — Его голос стал резче от смятения. — Эрис, я видел, как Эрис упал к моим ногам. Кровь… Где мой брат?…

Горам отозвался преувеличенно мягко:

— Сейчас, м'лорд, сейчас. С марчем всё в порядке. Я говорил вам уже пятьдесят раз. Я вижу его каждый день.

— Почему он не приходит ко мне? — теперь его голос был жалобным, как всхлипывание усталого ребёнка.

— Он приходит. Но вы спите. Не волнуйтесь вы так. — Горам коротко посмотрел на Исту. — Вот, съешьте мясо.

Значит, Эрис тоже был в спальне Юмеру той ночью? События уже расходятся с чистенькой версией Каттилары.

— Вас заколол лорд Печма? — спросила Иста.

Иллвин удивлённо моргнул. Он проглотил кусок, который Горам успел впихнуть в него, и ответил:

— Печма? Этот безмозглый дурак? Он ещё в Порифорсе? И вообще, какое отношение Печма имеет ко всему этому?

Иста терпеливо уточнила:

— Лорд Печма был там?

— Где?

— В спальне княжны Юмеру.

— Нет! С чего ему там быть? Золотая сука обращалась с ним, как с рабом, так же как и со всеми остальными, впрочем. Обман-обман…

Голос Исты стал жёстче:

— Золотая сука? Юмеру?

— Мать и Дочь, она была безжалостно красива! Иногда. Но когда забывала смотреть на меня, она казалась обычной. Такой же, как я видел её раньше, в Джоконе. А когда её янтарные глаза останавливались на мне, я вёл себя, как раб. Нет, не вёл. Был рабом. Но она остановила взгляд на бедняге Эрисе… Так происходит со всеми женщинами…

Что ж, это верно…

— Она увидела его. Она захотела его. Она взяла его так же легко, как будто бы подобрала, подобрала что-то с земли… Я понял это и пошёл за ними. Она уложила его на кровать. Её губы слились с его…

— Мясо, — встрял Горам и запихнул ему в рот очередной кусок.

Экзотическая женщина, мужественный мужчина, полуночный визит, отвергнутый воздыхатель… роли те же, только исполнители отличаются от версии Каттилары? Не Печма, а Иллвин, убийца, вторгшийся в альков в самый интимный момент? Всё сходится; совсем не сложно предположить, что Юмеру отправили свести с ума Иллвина, чтобы обеспечить какой-то союз с Джоконой, и не важно, по личным или политическим причинам, но Юмеру переключается на старшего, более могущественного брата. Каттилара — препятствие на этом пути, но это не больше чем ухаб, который помогут сгладить коварные яды.

Гораздо сложнее представить, что соблазнительнице удалось вытеснить Каттилару из сердца Эриса. Катти, по всей видимости, относилась к Исте как к старшей тётке с трагически-романтичным прошлым, и тем не менее марчесса при каждом удобном случае заявляла ей о своих правах на Эриса. Было ли это чувство собственности частью её характера или стало следствием пережитых тревог?

Новая история казалась всё более правдоподобной. Отверженный, практически бесправный бастард положил глаз на прекрасную княжну, и тут её уводит старший брат, у которого уже есть красавица-жена, и ему ничего больше не нужно; богатый, обворовывающий бедного… Достаточный мотив для братоубийства в порыве яростной ревности. Некоторые совершают такое, кем бы они ни были, квинтерианцем или кватернианцем, к какой бы расе ни принадлежали и в каком бы климате ни обитали.

Значит, так: Иллвин, напав в приступе ревности на брата и его любовницу, закалывает ножом суку-княжну, а потом Эрис, в ужасе вырвав нож у него из рук, наносит смертельный удар брату и оставляет его умирать на простынях?