– Я думал, это с тяжелыми плазмоганами шалили, – хмыкнул Генералов.

– Зачем тогда космодрому такие толстые плиты? – недоверчиво поинтересовался Сибирцев. – На глазок, до тысячи тонн выдержат.

– С запасом делали, на века. А может, у них тяжелые грузовые боты были. Гораздо больше наших. Надо сказать научникам, чтоб внимательно окрестности просветили приборами. Может, что интересное выкопают.

– Я уже распорядился, – отозвался Бравлин, – пока ничего не нашли. Тихомиров собирается весь песок в округе перекопать. Через десять часов привезут нейтринные зонды и еще два экскаватора, тогда дело быстрее пойдет.

– Хорошо бы найти древний корабль, – протянул Сибирцев, – но такого везения не бывает. Я знаю. – В действительности он просто отчаянно боялся сглазить, упустить удачу.

– А кто его знает? Может, и найдут огромный грузовой неф, набитый древними артефактами и целой библиотекой научных откровений, – шутливо ответил Славомир.

Всеслав только негромко рассмеялся на это. Он понимал, что это просто невозможно. Будь здесь корабль, его бы давно уже нашли догоны. Такую сильную аномалию невозможно не заметить.

– Тихомирову тут работы на два месяца, даже с командой помощников, – вернулся к насущным вопросам Славомир.

– Пусть копает, профессора сейчас ничем от находки не оторвешь.

– Сколько таких артефактов уже нашли? – перебил Бравлина Сибирцев.

– Не много, заброшенный город на Ксении в 34‑м году, там еще Кромлев в молодости на «Светозаре» штурманом ходил. У китайцев заброшенная выработка на Цигиле, и пара искусственных каньонов на Новой Гаскони.

– Получается, не много. А это все от одной расы осталось? Или от разных?

– А кто его знает, Всеслав Бравлинович, надо у Тихомирова спросить или в библиотеке покопаться.

– У нас, кажется, гости, – Всеслав, повернувшись вправо, показал рукой на приближающийся небольшой грузопассажирский бот «Пони». Разговор смолк. Машина тем временем описала широкий круг над районом раскопок и опустилась на землю рядом с лагерем исследователей. На боку бота открылся люк, на песок спрыгнул человек в темно-зеленом бронескафандре и быстрым шагом направился к СГБшникам. За ним последовали еще двое с «Турами» наперевес. Видимо, охрана.

– Приветствую. Ну и что вы тут накопали? – раздался в динамиках шлемов характерный баритон генерала Ворона.

– Ты лучше сам взгляни, Владимир Добрынич, – поприветствовал его Всеслав.

– Ого! Это не догоны строили? – Генерал остановился у края площадки и присел, внимательно разглядывая стык между плитами.

– Нет, не догоны. Видишь, уже все песком занесло. – Сибирцев двинулся навстречу Ворону. Тот, вовремя вспомнив о субординации, выпрямился и, чеканя шаг, направился к начальнику.

– Космодром? – догадался генерал.

– Каперанг Славомир Прилуков то же самое говорит: космодром.

– Если космонавт так говорит, значит, на самом деле космодром. Повезло нам с этой планеткой! И кто знал, что такое найдем?!

– А никто не знал, – прервал генерала Сибирцев, – никто и не догадывался, что из-за ничейной планеты получится черт знает что.

– Ничего страшного. Не так догоны оказались сильны. Разок получили по панцирю и больше не лезут. Вы обратили внимание: противник ни разу не попытался ударить по нашим мирам и даже не стал отбивать Тиону?

– Все не так просто, – после этих слов Всеслав переключил передатчик своего скафандра на закрытый канал и неторопливо двинулся к краю площадки. Ворон последовал за ним. О чем они разговаривали, так и осталось тайной. Охрана генерала осталась рядом с ботом. Бравлин и Славомир, переглянувшись, направились к полевому лагерю. Работа работой, а перекусить не мешает. На одних пищевых таблетках и безвкусной отфильтрованной из пота, мочи и дерьма воде в скафандрах долго не протянешь. Человеку надо иногда есть нормальную пищу. Правда, еда в стандартных армейских пайках была искусственного происхождения – типичный сублимированный обезвоженный продукт, но люди старались об этом не думать.

Сибирцев и Ворон больше часа гуляли по раскопу, затем генерал улетел. У него впереди было еще много работы. Сейчас идет штурм очередного догонского укрепрайона. Через два часа начнется прочесывание изрезанного каньонами и оврагами плато Строгова. Там неоднократно наблюдались маневренные группы догонов, значит, есть и тайные базы, бункеры, схроны. Пока Ворон осматривал находку, ему дважды звонили из штаба группировки «Самум».

Вскоре корпус «Гамаюн» и три армейские дивизии с поддержкой почти всей тяжелой артиллерии начнут операцию против последнего укрепрайона противника на этой планете. Расположенная на гористом полуострове в Южном море база была хорошо укреплена. И гарнизон там был многочисленным. Ворон рассказал Всеславу, что у восточного берега полуострова дно пологое, без уступов и обрывов. Горячие головы в штабе предложили применить десантирование танков прямо на воду, вне зоны досягаемости вражеской ПВО. После короткого бурного обсуждения Ворон поддержал эту идею. Сумасшедшей она казалась только на первый взгляд.

«Мангусты» были способны нормально действовать под водой на глубинах до 400 метров. Естественно, скорость танков на дне резко падала и затруднялась радиосвязь, но зато можно будет выйти прямо в тыл противника. Штаб в результате утвердил план, предусматривающий два одновременных удара: по перешейку и по морскому дну. Главным были внезапность и необычность идеи. Никто раньше не додумывался до такого маневра, хотя машины это позволяли, сказывалась косность сухопутного мышления.

После отлета Ворона Всеслав нашел своих людей в столовой и предложил слетать на север, в район Озерной Пади. Яромир Старинов уже развернул там лагерь. Прилуков и Генералов восприняли идею с энтузиазмом, сегодняшний день был богат на находки, может, и на севере что обнаружится? Сборы много времени не заняли. Через полчаса две десантные «Медузы» со свистом и гулом оторвались от грунта, унося в своих просторных отсеках троих СГБшников и взвод охраны. В небе к ним присоединилась четверка истребителей. Всеслав, после того как его бот сбили в первый же день на Тионе, серьезно относился к воздушному сопровождению. На планете еще оставались силы догонов, а Озерная Падь не подвергалась зачистке, значит, есть шанс нарваться на засаду.

Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилалась бескрайняя степь. Тихий ветерок легонько шевелил травы, колыхал верхушки стеблей и соцветья. Казалось, что вокруг раскинулось настоящее море. Безграничное, зеленое море степного раздолья. Конь под Славомиром неторопливой рысью шагал по степи, раздвигая грудью траву. Вокруг не было ни одного приметного ориентира, ни холма, ни дороги, ни овражка, ни деревца. Только ровная как скатерть степь от горизонта до горизонта. На небе прямо над головой висело яркое летнее солнце, чистую синеву небосклона не пятнало ни одно облачко.

Неожиданно прямо перед Славомиром возник камень. Здоровенная каменюга, достигавшая всаднику до груди. На гладком тесаном боку валуна виднелась вырубленная славянскими рунами надпись: «Мир безграничен. Проложи свою дорогу сам». Вокруг все так же колыхалось разнотравье, и прямо в зените светило солнце. Славомир оглянулся по сторонам. Его конь мирно щипал сочные верхушки невесть откуда взявшегося здесь молодого рогоза. Когда Славомир опять перевел взгляд на камень, сверху спикировал огромный белоперый ворон и уселся на валун. Когти птицы противно проскрежетали по камню.