Рейчел медленно опустилась в кресло, развернутое в сторону камина и дивана. Щечки у Клэр были розовыми, глазки блаженно закрыты.

– Газы, – сказала Ингрид с ноткой враждебности. – Но в прочих отношениях – она вполне здорова.

– У вас есть педиатр? – поинтересовалась Прю.

– Все снимки уже сделали, – ответила Паркер после короткой заминки.

– Хорошо. – Рейчел попыталась посмотреть на Дэвида и Кевина, но взгляд ее вернулся к малышке, как будто Клэр обладала притягательной силой.

– Вот что мне действительно нужно, – даже больше, чем педиатр, – раздраженно добавила Ингрид, – это интернет.

– Да, конечно, – проворчал ее муж. – Чтобы ты смогла собрать остатки своего воинства.

– Чтобы отыскать в «Гугле» совет по поводу ее здоровья.

Кевин сел рядом с женой писателя, вмешавшись в семейный спор:

– Рейчел? Знаю, вы устали, но начать придется вам. Вы ведь и сами знаете. Мы будем молчать, пока вы не расскажете нам правду. Почему вы проехали через всю страну в поисках Ингрид?

– Я вам уже сказала…

– Ни черта вы мне не сказали.

Дэвид прошел к свободному креслу. Все смотрели на Прю, а пристальнее всех – Ингрид. Усталость женщины, лишь недавно ставшей матерью, сочеталась с жестким жаром адреналина, дающим силу, способную свалить льва.

– Неделю назад в Сиэтле покушались на мою жизнь. Думаю, это дело рук ФБР, – сказала Рейчел.

Не спуская с нее глаз, Кевин откинулся на спинку кресла, а Паркеры посмотрели на него, словно ожидая подтверждения. Потом он снова подался вперед и уперся локтями в колени.

– Ладно, об этом потом. Но с нами это как связано?

– Джонсон и Вейл, агенты, что приезжали к вам с Джейксом, помните? – Прю повернулась к Дэвиду. – Это они сказали вам, что я слетела с катушек. В день покушения они семь часов расспрашивали меня о событиях прошлого лета. Да и не только.

Мур покачал головой.

– Но вы же составили отчет?

– В окончательную версию из моего доклада вошло немногое. По крайней мере, так они мне сказали.

Кевин задумался, и в комнате стало тихо, а когда он наконец недоверчиво покачал головой, Рейчел добавила:

– Мне тоже не верится. Но это правда.

– Зачем они искали меня? – спросила Ингрид.

– Это был один из самых главных вопросов. Где Ингрид Паркер? Их интересовало, почему вы не объявились после оглашения амнистии. Они якобы хотели поговорить с вами о Бишопе.

Несмотря на то что за месяцы, проведенные в бегах, Ингрид развила в себе такие качества, как упорство и стойкость, она не смогла скрыть внезапно охвативший ее страх.

Перехватив ее испуганный взгляд, Дэвид кивнул.

– Ты предвидела это.

– Это предвидел Мартин, – поправила его жена и повернулась к Рейчел. – Он сказал, что Бюро станет преследовать меня, как только там узнают, сколько времени мы провели вместе. Он также сказал, что они могут даже попытаться ликвидировать меня. – Она тряхнула головой и свободной рукой потерла лоб. – Посмотрите на меня сейчас. Сижу в одной комнате с двумя агентами ФБР. Какая ж я глупая, да?

Не совладав с нервами, Мур снова поднялся и подошел к заложенному картоном окну. Секунду-другую он стоял, закрыв глаза и о чем-то думая, а потом посмотрел на Ингрид.

– Ты должна рассказать ей.

Миссис Паркер его предложение пришлось не по вкусу.

– Ничего я никому не должна, Кевин. Ты сам сказал – доказательств нет. А раз так, то распространяться об этом опасно.

– Я сказал, что это пустое дело. Я сказал, что если ты разместишь это в интернете, возникнет еще один заговор. – Молодой человек кивком указал на Рейчел. – Но доказательство, очевидно, есть.

– Доказательство чего? – не поняла Прю.

Словно не слыша ее, Кевин пересек комнату и подошел к Ингрид.

– Если они пытались убить ее, значит, доказательство есть.

Они поспорили еще немного, пока Рейчел, слушавшая и пытавшаяся понять, о чем речь, не сказала:

– Знаете, мне кажется, мы все нужны друг другу. Но я не смогу помочь вам, если не пойму, что происходит. Так что, пожалуйста, расскажите мне сначала свою историю.

Ингрид еще крепче прижала к себе дочь. Прю понимала, что ее тревожит и как трудно ей принять решение. Ведь она рисковала не только своей жизнью, но и жизнью ребенка. Но что-то нужно было делать, и супруга писателя повернулась и взглянула прямо в лицо Рейчел.

– Помните Джерома Брауна?

Прю помнила. Молодой отец в Ньюарке. О нем сообщали тогда во всех новостных выпусках.

– А что такое?

– Начать можно с любого места, и Джером Браун не хуже других.

– Знаете, почему я вас остановил?

– Нет, сэр.

– У вас истек срок регистрации.

Ингрид просмотрела это видео пятнадцать раз – за рабочим столом в «Старлинг Траст», на телефоне в подземке, на кухне дома, пока Дэвид с выпивкой сидел перед телевизором.

– В машине есть что-то, о чем мне нужно знать?

– Револьвер. Но у меня имеется разрешение на оружие.

– Не…

Бах.

Пауза.

Бах.

У ее мужа история Джерома Брауна и копа из Нью-Джерси большого интереса не вызвала. Дэвид сразу же указал, что парень на самом деле потянулся за револьвером. Разве не так? После чего постарался перевести разговор на свой многострадальный роман.

– Джером! Ты что, убил моего парня? Очнись, Джером! Ты его убил?

В конце концов она отступилась, отведя в своей жизни тайный уголок для Джерома Брауна, его подружки, Мойры и Латаньи, пятилетней девочки, сидевшей на заднем сиденье и заснявшей на телефон сцену убийства своего отца.

С такого рода случаями Ингрид сталкивалась не впервые. Она видела подобные видеозаписи с полицейскими в форме и с молодыми чернокожими парнями и слышала глухие звуки выстрелов. Названия городов звучали символами институционального расизма: Фергюсон, Сент-Пол, Батон-Руж, Лос-Анджелес, Монтгомери, Роли, Чарльстон, Балтимор… Она переживала вместе с подругами на работе. Те качали головами и жаловались на состояние дел в стране – надо же, в Шарлотсвилле дело дошло до белых супрематистских маршей! Да, они не предлагали решения и не были его частью, но по крайней мере признавали наличие проблемы и не оставались равнодушными.

Как она могла не смотреть, вместе с еще пятью миллионами зрителей? Как могла не читать «Таймс» с его почасовыми обновлениями? Не слушать ток-шоу с комментариями по темам, имеющим то или иное отношение к убийствам чернокожих в Америке? День изо дня голову Ингрид наполняли беспрестанные разговоры: расовый контроль и контроль за оружием, недостаточная подготовка полицейских, безотцовщина и средневековое состояние системы уголовного судопроизводства в Америке. И потом, как смывающая все это волна, последние секунды видео: плачущая девочка, старающаяся держать телефон так, как ее учили, и молодая мать, твердящая, что все будет хорошо, пытающаяся не дать дочери расклеиться окончательно.