Алишия замолчала на мгновение, словно пытаясь лучше сосредоточиться.

– Отец и его коллеги, напротив, смотрели вперед, постоянно стремились к прогрессу, желая изменить мир своими руками. Это производило впечатление, просто дух захватывало. Вы не найдете индийца, который бы проводил время, предаваясь воспоминаниям о родной деревне и домотканой одежде. Их больше волнуют новые дома, торговые центры, кинотеатры. Прошлое – в прошлом, если можно так выразиться. Мне это нравилось.

– Отец был для тебя примером?

– Да, я была благодарна ему за все, что он сделал для меня в Англии, и меня восхищало то, чего он добился в Индии.

– Ты была счастлива?

– У меня не было времени, чтобы над этим размышлять. Я переехала в отдельную квартиру. Отец желал, чтобы я с самого начала работы ни от кого не зависела. Я изучала все аспекты отрасли, у меня было множество разных консультантов.

– Дипака Мистри среди них не было?

– Нет. Результат его трудов я увидела, когда он уже уволился.

– Чем занималась в свободное от работы время?

– Меня приглашали на все званые ужины. Я вращалась в высших кругах мумбайского общества. Первые полгода у меня не находилось времени на себя. Так было рассчитано. Отец хотел, чтобы я как можно быстрее адаптировалась к жизни в Индии и забыла о Великобритании. Этим он хотел добиться того, чтобы я подчинялась ему, – вздохнула Алишия. – Он руководил моей работой, решал, с кем мне стоит встречаться, а с кем – нет. Я не сразу раскусила его схему. Меня постоянно направляли на переговоры с семейными компаниями, которые отец не контролировал, но считал важными для дальнейшего развития «Конкан хиллс секьюритис». В этом мне помогала Шармила, мы подружились, но думаю, что она все равно отчитывалась перед отцом обо всем, что мне нравилось или не нравилось.

– Должно быть, Фрэнка твое поведение разочаровало.

– Я сказала Шармиле, что не хочу новых отношений. Отец не поверил. Тогда я сказала это ему лично. Он не выглядел расстроенным – должно быть, не воспринял мои слова всерьез. Считал, что мне просто надо найти подходящего парня.

– Но так ведь и случилось? – сказал голос. – Вот только Фрэнк не ожидал, кто этим парнем окажется.

– Перед этим произошло нечто ужасное. И мне понадобился кто-то, кому я могла бы доверять, и даже больше. Дипак оказался таким человеком, поэтому я так сильно его полюбила.

Дэн припарковал фургон в обычном месте, рядом со стареньким «БМВ» ребят из предыдущей смены. Они с Бритым вышли, обогнули здание и оказались перед дверью в небольшой офис. Бритый открыл дверь ключом, а когда они вошли, снова запер. Он постучал в дверь склада, посмотрел в глазок камеры, подождал. Ему открыли.

– Никаких происшествий?

– Все тихо.

– Значит, туннель не нашли?

– Какой еще туннель? – От усталости парни из другой смены не поняли шутку.

– Для побега.

– А, вот ты о чем. Нет, вряд ли у нее было время, чтобы копать туннель. Джордан ей покоя не дает.

Бритый взял рацию и отправился в контейнер. Дэн выпустил предшественников, дождался, пока те уедут, вернулся внутрь и закрыл главную дверь на засов. Из контейнера доносились тихие голоса. Через некоторое время они смолкли, слышен был лишь шум кондиционера. Дэн натянул перчатки, достал флакон этилового спирта и словно одержимый протер дверные ручки и все, к чему мог когда-либо прикасаться.

Тонкий свитер совершенно не спасал от пронизывающего холода. Дэн принес из фургона ковер и снова запер дверь. Ему нравилась монотонная работа. Он поставил свернутый в рулон ковер рядом с дверью в контейнер, подождал немного, взглянул на часы. Прошло всего восемнадцать минут, а у него уже все было готово. Дэн начал расхаживать туда-сюда, считая шаги, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мрачных мыслей. Не помогло. Каждый раз, когда он представлял себя и Бритого сидящими на сумках, набитых миллионом фунтов каждая, картинка тут же сменялась физиономией Риси, выслеживающего в Багдаде террористов-смертников.

Время текло медленно. Дэну казалось, что оно и вовсе остановилось. Он даже поднес часы к уху, чтобы убедиться, что те тикают в привычном темпе.

– У отца есть дом недалеко от пляжа Джуху, – продолжила рассказ Алишия. – Он купил его много лет назад, еще когда снимался в кино. Порой, когда мне лень было возвращаться в город, я ночевала там. Иногда там останавливались друзья отца, но свободную комнату всегда можно было найти. Привратник, мой давний друг, всегда меня пускал. Отец узнал об этом и потребовал, чтобы я звонила ему каждый раз, как соберусь там переночевать. Некоторые из его гостей ценили уединение.

– Что это значит?

– Я уже не была ребенком. Мать как-то рассказала, что Шармила управляла эскорт-агентством. Клиентами были в основном отцовские деловые партнеры. В пляжном доме устраивали вечеринки, иногда в моем присутствии. Я просто запиралась в спальне, а утром уезжала. Перед отцом не отчитывалась, несмотря на его требование. Не знаю, что еще происходило в том доме.

– Какие-то особенные, частные мероприятия?

– Да, такое случалось. Иногда отец сдавал дом только одному человеку. Даже вся прислуга расходилась, оставался только привратник.

– Знаешь, для кого он это делал?

– К тому времени я уже несколько раз ездила с отцом в деловые поездки. Познакомилась с его партнерами в Пакистане, в основном в Карачи, но еще и в Хайдарабаде, Мултане, Лахоре и Исламабаде. Все они были мужчинами – военные, или бывшие военные, или госслужащие. Большинство воспринимали меня как потенциальную наследницу отца, но двое, по его словам, ни за что не стали бы вести со мной дел. Оба – исламские фундаменталисты, в их присутствии мне приходилось покрывать голову. Меня они словно не замечали, и этому я была даже рада. Один из них был особенно неприятен.

– Как его звали?

– Амир Джат. Отставной военный, но, как мне показалось, не отошедший от дел. Он всех изучал, словно разведчик. Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что этот человек может убить, и глазом не моргнув. Думаю, отец тоже боялся его или, по крайней мере, тех, с кем Амир Джат был связан. Вид у Джата был внушительный, но совершенно непривлекательный. Этот человек ни перед чем не остановится. Подвергнет тебя пыткам, если понадобится. При нем даже отцовское обаяние тускнело.

– Выходит, особым гостем в доме на пляже Джуху был Амир Джат?

– Это был единственный раз, когда привратник не впустил меня переночевать. Более того, он сказал, что мне самой не захочется провести там ночь. Но я тогда слишком устала, чтобы ехать в город, и просто умоляла его. Дала слово вести себя тихо и не зажигать свет. Привратник не мог мне отказать, как я уже говорила, но все равно отключил электричество, на случай если я забуду про обещание. Он не знал имени гостя. Мне стало любопытно, и я попыталась сама это выяснить. То, что я увидела, было ужасно. – Алишия закрыла лицо руками. – То есть я не увидела ничего откровенно жестокого, но все равно испытала первобытный ужас.