— Лапочка, Ник?! Я рад, что ты обо мне вспомнил! — Голос на том конце связи даже не дрогнул и ничем не выдал своего изумления. — Ищешь меня? Но сейчас я занят, очень. Давай перенесем разговор, я готов все обсудить в неформальной обстановке.

— Это не терпит переноса, называй адрес и просто жди.., а лучше готовься, сегодня ты увидишь незабываемый фейерверк своих собственных мозгов, я преисполнен жаждой услышать звук твоей треснувшей черепушки..., — ладони нестерпимо чешутся и он уже не знает куда их деть.— И плешивую шкуреху твою, пристрою на видном месте...

Влад демонстративно хохочет в трубку, словно его что-то забавляло, заставляя оппонента дернуть челюстью и резко вдавить педаль газа.

— Постой, не кипятись! От хорошей игры еще никто не умирал... ставки высоки, игроки смышленые, на этом деле можно сорвать хороший куш...

— Даже так...?— Никита ведет головой.— Да ты заигрался мальчик.. Воздам тебе урок.

Влад выдержал паузу.

— Джей сдалась, —  начал он на распев, —  да, Джей сдалась. Надолго же ее хватило. Она восхитительна в своей алчности. Все ей было мало, но она умница, выгораживала тебя, как могла... Она объяснила тебе, отчего я так восхищен вашим дуэтом?

— Прежде чем говорить мне всё это, хорошенько подумай. Потому что даже за эту кличку, что ты ей дал, я лишу тебя гланд. Я жду адрес, достану тебя с любой орбиты, и ты это отлично знаешь.

— Прости, но мне нужно подготовиться к такой важной встрече. Я буду рад тебя увидеть, братишка.

Их диалог прерывается и Никите ничего не остается, кроме как в злобе отбросить сотовый на пассажирское седенье. Ярость осязаема. Он знает пару мест, где можно застать Влада. Только бы не успела выветриться озлобленность, что желчью распирает грудь. А для этого, нужно лишь представить Жеку под этим мелким паразитом, который является ни чем иным, как оружием в руках сволочи, которая возомнила себя повелителем. Взгляд остывает, льдом покрывая все то, по чему скользит. Несясь по проезжей части, машина резво разворачивается по кольцу, подрезая сигналящие авто.

***

Я знаю, что мне не найти того места, где будет сейчас спокойно. Не позволяю себе расслабиться, не позволяю боли одержать верх. Не время жалеть себя. Стягиваю лосины, недоуменно оглядываю распухшее посиневшее колено. Кривлюсь, несколько раз всхлипнув. Ковыляю к холодильнику, придерживаясь за все, что попадается на пути, трясущимися руками выхватываю пакет с замороженной ягодой из морозилки. Обессиленно сползаю по стене, больно приземлившись на копчик. Сдерживаю стон, до боли закусив губы. Зажмурив глаза опускаю ледяную шуршащую масса на колено. Неприятно, убийственно, нервозно. Все переворачивается внутри, от бессилия и страха. Паника отупляет сознание. Где он сейчас? Что происходит сейчас с ним?

Склоняю голову, тянусь свободной рукой к челке. Не могу схватиться за прядь... пальцы левой руки не слушаются. До дикого отчаянья, до истеричного смеха. "Ну, как ты теперь собираешься причинить себе боль, чертова инвалидка!?"

Жаль, что не все в жизни подлежит ремонту.

Валюсь в бездну. Гул в голове усиливается, давя на затылок. Закрываю глаза и колдую, склоняя в мозгу свое имя... "Женя. Женя. Женечка. Жека, Джека, Джекочка. Джей...Джей..Джей... маленькая глупая девочка... идиотка... гадкая тварь... жмотина..."

— Женя!

Возглас, который я приняла за мираж, скользит холодом по руке. Возвращаюсь в реальность. Недоуменно хмурясь, рассматриваю чьи то пальцы на запястье.

— Что с тобой? Поднимайся! — Вздернула подбородок, встретившись взглядом с Максом. Такого удивления, граничащего с трепетом, я ранее не видела в его лице.

Он дернул меня, обхватив руками за плечи, словно желал разбудить.

— Все из-за меня, — сиротливо, иссохшими губами, твержу я.

Он хмурится.

— Заканчивай, хорошо!? А то свихнешься!

Окидывает меня строгим взглядом. Мне пофиг, что он видит меня в истинном свете— с задравшейся майкой не покрывающей голых ног, лохматой, зареванной, опухшей.

— Не комильфо, правда?—Трагично кривлюсь.

— Отнюдь, — шепчет он. Тянется к моему лицу, убирает выбившуюся прядь волос. — Словно танком переехали. — Переводит взгляд на травмированное колено. — Что с ногой? Встать сможешь? Давай, я помогу, в постели страдать удобнее.

Упирается ладонью в стену и тянет меня на себя. Я не в состоянии даже стоять самостоятельно. Нога, ощущается как отдельная мертвая часть, все еще живого тела.

Как же это хорошо, что я не стала закрыть дверь, и он рядом. Пусть даже ненавижу его всей душой. ВРОНСКИХ , Я НЕ-НА-ВИ-ЖУ.Но от него умопомрачительно пахнет, и плечи, на которых я повисла, крепки от изматывающих тренировок по плаванью, и сам он, такая прелесть, с идеально чистой кожей на лице.

— Ты смог договориться с Владом?

Макс обустраивает меня в постели, на большой кровати брата, взбив под головой подушки. Садится рядом, поджав колено.

— Я переговорил с ним. Как обычно, разит сарказмом и уверяет, что мне рано его учить. Разберутся сами.

— Дурак! — Вырывается из меня.— Ни фига не разберутся! Не понимаешь, что-ли? Оба безумны... Дай телефон, я втолкую ему сама...

Ворочаюсь, беззастенчиво тянусь к карману его куртки, чтоб добраться до сотового.

— Чего ты хочешь? — Макс аккуратно, но твердо перехватывает мою руку, — забыла? У меня нет мобильника. Твой брат потоптался по нему, зарыв в снег.

— Тогда принеси мой! Он в моей комнате, на кровати.

— И что? Думаешь решить все проблемы за них? Они только этого и ждут...

— Я прошу тебя, принеси...

Блин, неужели когда у тебя есть деньги это такая проблема купить новый айфон и восстановить симку?

Макс молча уходит и возвращается тут же, уже без верхней одежды. Кладет мне в руку сотовый и склоняется над моим коленом.

— Троксевазиновая мазь есть?

— Набери!

Смотрит на меня некоторое время удрученно. Махнув головой, с присущей ему невозмутимостью, делает то, о чем я просила и выходит в кухню, поднимая с пола пакет с ягодами.Шуршит там, стоя ко мне спиной, пока я отсчитываю гудки.

— Это точно его номер? Ты не ошибся? — Злюсь.

— У меня отличная память. — отозвался он, щелкнув чайником.

— Макс, — набираю номер брата, и снова никто не спешит отвечать.— Я не смогу вот так, нужно что то делать, — от безысходности пожимаю плечами, не выпуская из рук сотового,— я не прощу себе..., я не прощу себе, понимаешь?!

Таращусь на него, как на единственное спасение. Находясь ко мне спиной, Макс потянул шею так, что позвонки