Да уж, порядок в роте был… Как выяснилось при более тесном разговоре с ротным начальством — их ко мне отправили в наказание. И не за что-нибудь. А за участие в антиправительственном выступлении в Северной армии! У генерала Пишегрю. А Генерал Пишегрю валандаться не стал, а просто пересажал самых буйных из батальона. Вот этих вот! Ребятам грозила в лучшем случае каторга. Но тут у кого-то в министерстве проснулась жаба, и было решено, что слишком дорого разбрасываться кадрами технических войск. В результате их извлекли из парижской тюрьмы, куда успели к тому времени этапировать для следствия и суда. И маршевым шагом направили прямиком ко мне. Во, блин, конь дареный!.. Это не иначе как Обри мне персонально удружил, дуб стоеросовый!.. Хорошо, что я ему не подчиняюсь.

Так что ничего, переживем…

— За что хоть бунтовали-то? — поинтересовался я. Чем явно озадачил своих новых соратников. Во всяком случае, они вряд ли ожидали, что вопрос я задам столь будничным тоном.

Ну, история оказалась простая. Хреновое снабжение. Невыплата денег. Произвол офицеров… Броненосец «Потемкин», в общем. Довели людей до ручки, а потом объявили роялистами. С целью торжества справедливости. И все дела… Даже и уточнять ничего не требуется.

— Ладно, — резюмировал я все тем же будничным тоном. — Бунтовать вы не умеете. Надеюсь, хоть работать можете. Ибо дел вам с самого завтрашнего рассвета предстоит переделать невпроворот, поскольку никаких других строителей у меня в распоряжении нет. А строить надо много. Потому пока сидите и слушайте — для общего ознакомления. А после совещания мы с вами отдельно пообщаемся, и я вас озадачу по полному профилю — от ремонта казармы до геодезической съемки местности…

Вслед за чем занялся текущими вопросами.

К полуночи разгребаю, наконец, все. Точнее — всех. В том числе и назначенный, наконец, штаб. Одна беда осталась: нет снабженца. Хоть ты тресни! И где взять? Причем нужен-то мне не тот, кто ко мне пойдет — на неограниченный-то бюджет все побегут, только дай! — были желающие уже. Но вот того, кто пахать станет, а не своими гешефтами заниматься — пока не подвернулось. Просто шайтан какой-то, честное слово!.. Ну да ничего, дайте немного времени — мы и этот вопрос разъясним!

Пока же, запалив лампу Арганда, — ага, я генерал или где? — принимаюсь за бумагомарание. План на завтра, план на неделю, коррекция в связи со сделанным. Потом — письма в разные могущие представлять интерес места. Письма матушке в Марсель: как они там — получили отправленные мной деньги? И пусть ждут вскорости еще. Письма братьям. Ничего особенного. Просто изложение новостей. Этим делом у меня все еще Наполеон заведует. Не решаюсь я сам… Хотя когда-то ведь все равно надо будет встретиться с семьей нормально. Тем более я ж вроде как глава клана… И есть у меня — ну, у Наполеона, точнее, — мысль вызвать сюда по крайней мере Люсьена и Луи, но я пока не тороплюсь. Очень бы пригодились надежные люди, а родне я в этом смысле могу кое в чем доверять как никому, но… Не могу пока. Лучше уж так вот — в письменном виде держаться на расстоянии. И продолжать вешать лапшу на уши про неопределенность ситуации и нежелательность контактов… Сперва следует хотя бы проект раскрутить до работоспособного состояния. А уж потом подумать и о семье. Ничего, пока что полученного Жозефом приданого на жизнь хватает. А там — посмотрим…

Наконец с письмами покончено. Но дела еще не все. Потому набулькиваю из кофейника очередную чашку кофе, проглатываю, чищу от нагара ламповый фитиль (прав был Лебон, черт побери: два часа — и коптить начинает!) и, разложив на столе пачку бумаги, сажусь рисовать эскизы.

Кульмана…

Швейной машинки типа «Зингер»…

Токарного станка по металлу (с суппортом)…

Сверлильного станка.

Фрезерного.

Конструкцию резцов и сверл.

Аэростатной лебедки с конным приводом…

Схему аэродинамической трубы открытого типа… Тоже, видимо, с конным приводом. Ага…

В связи с появлением Лебона прикидываю устройство газового завода для производства светильного газа… Тоже ведь — места потребует! Но отказываться грех, когда само в руки идет! Если не дирижабль, так наблюдательные-то шары вполне можно этим газом наполнять. Только выигрыш будет. Ну и — освещение. Это я сооружу чуть не в первую очередь! И, ясен перец, начну со своего кабинета!..

Точнее, я сейчас все это дорисовываю. Вспоминаю, что упустил, вношу изменения. Потому что начал эти почеркушки значительно раньше. И даже не с момента назначения. А еще когда лапу сосал. Честно сказать — от нечего делать. На всякий случай. Ну и чтоб не так тоскливо было в этой окружающей отсталости. Стал записывать в блокнотике, что помню из будущего. Ну и — увлекся. Ибо даже отрывочных знаний, что болтаются у меня в голове, оказалось несметное количество. Понятное дело, по большей части эти отрывки мало на что годятся. Разве что — смешить аборигенов, как давеча с Лаландом вышло. Но кое-что и в дело можно двинуть. Как сегодня, например, те вопросы, что я задавал Лебону. По мне — тьфу, мелочь! — а для него едва ли не откровение. Так же и с другими моментами. Тот же суппорт станочный… Я толком не знаю, как оно должно быть, но на то у меня и народ грамотный набирается: я им идею — они ее обгрызают и до ума доводят. Как и положено в настоящем конструкторском бюро! А я, типа, буду Главным конструктором. Ага… Вот кульман — завтра уже можно пускать в дело… А вот швейную иглу для машинки — пока не подо что. Как и ацетиленовую лампу: сколько ни бился, у кого ни спрашивал, никто здесь такого слова — «ацетилен» — никогда не слыхивал!.. А того загадочнее, что несмотря на то, что я ТОЧНО знаю, что ацетилен получают из карбида — про этот самый карбид тоже не знает ни единая душа! А какая была бы лампа! Не хуже электрической. Арганд с его коптилкой удавился бы от зависти. Кстати, вот опять чадить начала… А, черт!

Досидел до рассвета — даже и не заметил! Ну, значит, сегодня без сна обойтись придется. Ничего — злее буду! А пока…

Мундир долой — и в коридор. Точнее, в соседнее помещение. Дверь — ногой!

— Па-адъем сорок пять секунд, бандерлоги!! Форма одежды — номер два!..

«Лошадиная сила — это сила, способная за одну секунду поднять лошадь весом семьдесят пять килограмм на высоту один метр. Или что-то вроде того…»

Джеймс Уатт

1

— Далеко-далеко, за морем,

Стоит золотая стена.

В стене той заветная дверца,

За дверцей большая страна…

Это я пою, а кто же еще? Не Пушкин же… Причем по-русски. Ну — в этой компании можно. Нас тут из восьми человек пятеро язык знают. А остальным и синхронного перевода достаточно.

Хотя, конечно, для виновника торжества стоило бы на французском исполнять. Но… Пусть русский начинает осваивать. Великий язык великой нации. Всегда пригодиться может.

Праздник у нас сегодня. Небольшой. Анри гипс сняли. В смысле — лубки. Про гипс я Евгению рассказал, но мальчишке его накладывать было уже поздновато. И так срослось. Вот по этому случаю пассия Иванова и решила устроить посиделки. Хлебосольная хозяйка. И вообще, вроде тетка ничего так себе… Умеет в дому управиться. Несмотря на аховое положение с продовольствием. Хотя оно скорей не аховое, а черт знает какое. Потому как при наличии денег все достать можно без проблем. Беда именно что с деньгами. Но Евгений как доктор по этой части и раньше не страдал, а сейчас у нас и вовсе все в шоколаде.