— Таков будет мой ответ!

Администратор осторожно взял визитку и положил ее, надписью вниз, на специальный серебряный подносик. Затем неторопливо двинулся в сторону служебных помещений.

Мы же, закончив обед десертом из фруктов в карамели, поднялись и пошли к выходу. Официанты выстроились перед дверями заведения и провожали нас подобострастными, но, на мой взгляд, несколько испуганными улыбками. А пугаться им было от чего. Приехав домой и включив наконец телевизор, я неожиданно увидел в нем знакомое лицо. А голос за кадром сообщал следующее: «Как сообщили нам в пресс-службе ГУВД Москвы, сегодня около 19 часов на Ленинградском шоссе в районе дома № 64 произошел прорыв магистральной линии канализации и одновременно трубы теплотрассы. По сообщению Мосводоканала, причиной аварии послужила усталость металла в трубах. Вырвавшиеся из трубопровода фекалии, смешавшись с кипятком, по-видимому, довольно долгое время заполняли огромную пустоту в грунте, образовавшуюся во время реконструкции Ленинградки. Ее ширина достигла пятнадцати, длина — двадцати, а глубина — не менее семи метров. Скорее всего, горячую массу определенное время удерживал от прорыва наружу только верхний слой асфальта. К сожалению, не обошлось без жертв. В 19 часов 40 минут мчавшийся на огромной скорости шестиметровый лимузин „Ситроен С-5 лонг“, обслуживавший известного бизнесмена, президента банка и председателя совета учредителей ООО „Казино „Мефисто““, вылетел на уже начавший трескаться асфальт и начал проваливаться вниз. Водителю чудом удалось выскочить из машины и добежать до края проезжей части. Автомобиль же на глазах многочисленных свидетелей скрылся в горячей зловонной жиже. Находившийся в нем, по словам водителя, Александр Чертков погиб на месте. По факту происшествия возбуждено уголовное дело».

«Однако так можно и манию величия приобрести, — подумал я, — мне что, уже достаточно написать гражданину записку, чтобы его судьба решилась тем или иным образом, хотя и не с первого раза? Надо будет как-нибудь попробовать отправить подобное послание корреспонденту „Пресс-газеты“ Пожаркину, который уж очень любит писать про меня вымышленные гадости. Впрочем, насмерть топить его я не стал бы: пусть он хоть разок сам похлебает говна, которым так любит обливать добропорядочных граждан, может быть, это ему на пользу пойдет».

А ведущий программы «Очередное происшествие» продолжал выпуск: «Список сегодняшних трагических событий, связанных с сегодняшним беспрецедентным прорывом канализации и теплотрассы на Ленинградском шоссе, едва не расширился. Примерно двадцать минут назад, когда специально обученные говнолазы (при этом слове ведущий удивленно поднял глаза) наконец зацепили тросами утонувший в яме „Ситроен“ с телом бизнесмена Александра Черткова, редактор отдела расследований „Пресс-газеты“ Вадим Пожаркин, видимо желавший первым сфотографировать извлечение машины из озера фекалий, в которое для охлаждения засыпали около трех тонн льда, привезенных с ближайшего хладокомбината, оступился и упал в фекальную массу. Более того, от неожиданности он хлебнул большое количество жидкости и стал тонуть. Говнолазы (тут ведущий снова поднял глаза вверх, как бы обращаясь к редакторам текста, и поморщился), бросив тросы, поплыли спасать тонущего Пожаркина, голова которого уже не появлялась между кусками экскрементов и еще не растаявшего льда. Когда тело журналиста извлекли из воды, он не дышал. Его спас находившийся рядом сотрудник той же газеты Матвей Профанцев, с криком „Ваденька, милый, не умирай!“ немедленно начавший делать Пожаркину искусственное дыхание методом „рот в рот“. Через минуту из горла Пожаркина хлынул поток коричневатой жидкости, и его дыхание, под дружные аплодисменты собравшихся, было восстановлено. Несмотря на это, его вместе с коллегой, также получившим при проведении реанимационных мероприятий порцию (ведущий сделал паузу и погрозил кому-то пальцем), свою порцию фекалий, было решено прямо на ассенизационной машине доставить в ближайшую больницу».

Во избежание дальнейших жертв я решил немедленно выключить телевизор, хотя какую-то секунду я все же боролся с искушением наказать кого-нибудь из тех, кто, на мой взгляд, такое наказание заслужил. Несомненно, ощущать себя способным влиять на судьбы людей в режиме реального времени — это дело приятное, но, как мне представляется, уж очень хлопотное. И самое главное тут — появление сомнений в том, правильно ли ты поступаешь. Я подумал и решил, что в данном конкретном случае действовал почти адекватно. Сомнения могли быть разве насчет несчастного Черткова. Он хоть и пытался меня убить и даже заказывал мне памятник, но все же был банкиром, а у них всякие там заказы — часть профессии. А вот в том, что касалось наказания Пожаркина, я ни капли не раскаивался. Правда, тут сомнения тоже были, но иного рода: вероятность, что заплыв в яме с дерьмом будет иметь для него позитивные последствия, была не особо велика. Хотя, возможно, неизбежная дизентерия его чему-нибудь научит. «Да, кстати, — подумал я, уже отходя ко сну, — надо купить завтра „Пресс-газету“, интересно, что они напишут по этому поводу. И опять же туалетная бумага у меня кончается…»

Ровно в семь сорок утра я поднялся с постели, зачем-то надел атласный халат, заложил правую руку в вырез на груди и, встав вполоборота, посмотрел на себя в зеркало. Несмотря на минимальное портретное сходство, увиденное живо напомнило мне картину под названием «Утро нашей Родины», на которой генералиссимус и вождь народов Иосиф Виссарионович Сталин стоял в точно такой же позе, правда не в халате, а в парадном белом кителе и оглядывал написанные в желтоватых тонах просторы с полями и заводами. «Блин, — подумал я, — еще треуголки мне не хватает, и можно будет скоро отправляться в психиатрическую клинику». За завтраком я вспомнил классический анекдот насчет того, как к психоаналитику пришел больной, которого тот лечил от мании величия. «Спасибо, доктор, — начал он с порога, — вы меня вылечили от мании величия. Теперь я — человек, фантастической, уникальной, просто феноменальной скромности!» На всякий случай я решил никому из соратников не рассказывать про свое общение с телевизором и некоторые появившиеся у меня паранормальные способности. Авторитет мой среди личного состава был и так на достаточно высоком уровне, приказания выполнялись без обсуждения, точно и в срок, так что волновать народ упоминаниями о труднообъяснимых явлениях смысла не было. Тем более что нам с подобными явлениями, похоже, предстояло еще неоднократно столкнуться.

Заметка на первой полосе «Пресс-газеты», которую притащили мне Шурик и Тыну, называлась «Наши герои». Приведу ее полностью: «Вчера вечером на Ленинградском шоссе произошла авария, принявшая масштабы экологической катастрофы. В результате мощного прорыва магистрального фекапровода и линии теплотрассы в пустоте под проезжей частью скопилось огромное количество горячей полужидкой смеси. Это привело к тому, что асфальтовое покрытие начало разрушаться и проваливаться. Одними из первых на месте происшествия оказались журналисты „Пресс-газеты“, наши неразлучные Вадим Пожаркин и Матвей Профанцев. Еще до приезда спасателей они предприняли все усилия для того, чтобы не допустить попадания в формирующуюся пропасть автомобилей и пешеходов. Однако автомобиль „Ситроен С-5“, игнорируя все предупреждения, на большой скорости вылетел на разламывающийся асфальт. Водителю чудом удалось спастись, в то время как машина скрылась в бурлящей жидкости.