Острова бассейна Карибского моря и Флорида показаны на еще более ранних картах. На карте Кантино (1502 г.). хранящейся ныне в Библиотеке Эстенсе (Biblioteca Estense) в итальянском городе Модена — эта карта еще скажет свое слово в моих изысканиях (см. «Остров Сатаны», с. ЗЗЗ), — и на карте Каверио (1505 г.), которая хранится в Библиотеке им. Джеймса Форда Белла университета штата Миннесота в Миннеаполисе. На них также нанесены земли, до которых европейцы в начале XVI в. еще не добрались. Впрочем, эти карты не могут являться основой для более поздней карты Вальдзеемюллера. На них нет изображения тихоокеанского побережья Северной Америки, хотя остров Большая Багама изображен на всех трех. Единственное, что объединяет все 3 карты, так это то, что они были скопированы с еще более раннего источника.

На карте Вальдзеемюллера западное побережье Северной Америки вычерчено просто великолепно; географические широты полностью соответствуют действительности и представлены в диапазоне от широты Ванкувера на севере и Эквадора на юге. Все это очень напоминает работу картографа, который шел на корабле вдоль побережья с севера на юг, делая съемки местности на ходу: все-таки деталировка береговой линии прорисована недостаточно четко. Но как бы то ни было, Орегон на карте распознать нетрудно. Кстати сказать, там, в Орегоне, на пляже Неакани (Neahkahnie) обнаружено несколько очень старых обломков погибшего корабля. Один, самый большой, представляет собой часть тикового борта с прикрепленным к нему блоком для подъема парусов, сотканных из волокон дерева цеофиллум (caeophyllum), которое растет только в Юго-Восточной Азии. Пока что углеродного анализа обломков не делали, но если окажется, что они относятся к началу XV в., это явится подтверждением факта гибели джонки из флота Чжоу Маня в заливе Неакани (Neahkahnie Вау). Кое-кто из специалистов, осматривавших обломки, утверждал, что обнаружил на них остатки парафина, который использовался при работе опреснителей в китайском флоте.

Но и без обломков потерпевших крушение кораблей на тихоокеанском побережье Центральной и Южной Америки найдется немало свидетельств китайского присутствия на континенте. Еще раз вспомним о петушках и курочках азиатских пород, о которых говорилось (см. «Открытие нового мира», с. 155) и чье потомство можно обнаружить на всем протяжении тихоокеанского побережья от Чили до Калифорнии. Это не говоря уже о других образцах азиатской флоры и фауны, которые китайские корабли везли через моря и океаны от континента к континенту. Много лет назад, во время моего первого визита в Калифорнию, я наткнулся на клумбу, в которой цвели прекрасные камелиевидные розы (Rosa laevigata). Стоял чудесный тихий летний вечер, и тонкий аромат этих цветов наполнял воздух вокруг того места, где стоял я. В 1803 г. европейские поселенцы впервые нашли этот прекрасный цветок, который тогда представлялся им дикорастущим. Поселенцы назвали его розой Чероки, не зная того, что родина этого цветка — юго-восточный Китай и его изображение есть в книге по китайской фармакопее XII в. «Как и каким образом этот цветок достиг Америки, представляет неразрешимую загадку из области распространения растений по миру»[166]. Но, на мой взгляд, ничего загадочного в том нет — китайские моряки из Золотых флотов адмирала Чжэн Хэ имели обыкновение брать с собой на борт розы в горшках, которые во время плавания должны были напоминать им о доме. Кроме того, оказавшись за границей, китайцы брали на борт семена и ростки экзотических чужеземных растений. Так, амарант — характерное для Северной Америки растение с большим содержанием протеина — было привезено из Америки в Азию в первой четверти XV в. и отлично там прижилось. Я уже не говорю об упоминавшемся ранее маисе — через 100 лет после странствий Золотых флотов по миру Магеллан видел его початки и посадки на Филиппинах. Кокосы, родиной которых считаются острова южной части Тихого океана, были обнаружены первыми европейцами на тихоокеанском побережье Коста-Рики, Панамы и Эквадора, а также на Кокосовых островах к западу от Коста-Рики. Все эти загадочные на первый взгляд перемещения различных растений с острова на остров и с континента на континент могли осуществить только китайцы.

Широты Сан-Франциско и Лос-Анджелеса указаны на карте Вальдзеемюллера совершенно правильно. По этой причине у меня не было сомнений в том, что флот Чжоу Маня прошел вдоль этой части американского побережья. Новое грандиозное путешествие после двух лет непрерывного плавания не могло не отразиться на состоянии китайских кораблей, которые, должно быть, к тому времени отчаянно нуждались в ремонте. Даже самые прочные суда не могли не получить за такое время различных повреждений — от штормов, постоянной качки и соприкосновения со скрытыми под водой препятствиями. По меньшей мере, корабли следовало вытащить на берег и очистить их днища от наросших за годы странствий ракушек, моллюсков и водорослей. Наверняка требовалась и крайняя мера: разобрать наиболее поврежденные корабли на части и использовать их при ремонте судов, еще вполне пригодных к плаванию. Приняв все это в рассуждение, нетрудно прийти к заключению, что обломки и деревянные детали кораблей наверняка можно обнаружить и в Калифорнии — находили же их в Австралии и в других частях света.

Я стал наводить справки о погибших у побережья Калифорнии старинных кораблях, об их обломках и деталях, но никто ничего определенного по этому поводу сказать мне не смог. Зато в местных музеях я обнаружил белую и голубую керамику и фарфор времен династии Мин. Принято считать, что эту посуду привозили в Калифорнию в своих трюмах испанские галеоны. В скором времени, однако, я узнал, что на побережье Калифорнии было обнаружено несколько средневековых китайских якорей. Вряд ли испанские галеоны возили с собой такого рода товар. Я сразу же задался вопросом, действительно ли китайскую керамику привозили с собой испанцы? Дату изготовления средневекового китайского фарфора можно установить по содержащимся в кобальте присадкам: чем больше в кобальте железа, тем глубже цвет голубой глазури. Насыщенный железом кобальт, использовавшийся в эру правления монгольских династий, доставляли из Персии, в которой также царили монголы. Однако отец Чжу Ди, прогнав монголов (в 1368 г.), закрыл границы государства, и персидский кобальт стал для изготовителей фарфора недоступным. Император Чжу Ди снова открыл границы страны, способствовал движению торговых караванов по Великому шелковому пути, вследствие чего персидский кобальт вновь стал поступать в Китай. Таким образом, период, когда в Китае производился бледно-голубой фарфор самого раннего периода правления династии Мин, довольно короток. Стало быть, чтобы выяснить, к какой эпохе относился хранящийся в музеях Калифорнии фарфор, достаточно было произвести элементарный анализ на количество железных присадок в его глазури.

Хотя я был уверен, что первыми к тихоокеанскому побережью Северной и Центральной Америки причалили китайцы Чжоу Маня, материальных свидетельств этого в виде обломков потерпевшей кораблекрушение китайской джонки у меня пока что не было. В надежде, что другие исследователи нашли Доказательства, которые я упустил, я решил обратиться к общественности и прочитал небольшую лекцию о своей «китайской теории» в Королевском географическом обществе в Лондоне в марте 2002 г. По счастью, мою лекцию транслировали по радио чуть ли не на весь мир, и уже через 2 дня в мой офис стали поступать многочисленные сообщения. Наиболее ценным для меня было, конечно же, сообщение из Калифорнии, где утверждалось, что на берегу реки Сакраменто, которая протекает на северо-востоке от залива Сан-Франциско, под глубоким слоем песка и ила погребены обломки средневековой китайской джонки.