последнего 170 км. участка и подготовить газопровод к вводу. Известно, что укладка осуществлялась на оборудовании, ранее приобретенном у американского партнера по освоению шельфа Охотского моря. Это не умаляет значения осуществленных Газпромом работ на Балтике, но при этом доказывает ущербность его прошлой практики по передаче дорогостоящих подрядов иностранным фирмам. В конечном итоге, уязвимость Газпрома для санкций США привела к громадной потере времени в прокладке газопроводов и запрете на пуск «Северного потока — 2».

Когда анализируешь причины того, почему страна, имеющая вторую по мощности газотранспортную систему в мире, оказалась столь зависимой от политического противника, то обнаруживаешь интересные игры. Газпром то владеет компаниями по строительству газопроводов, то сворачивает их деятельность и передает выгодный подряд вновь созданным компаниям, бенефициарами которых выступают друзья господина Миллера. Подобный «пинг-понг» временщиков сделал невозможным технический прогресс в важнейшей для страны сфере, в том числе в освоении технологии прокладки морских газотранспортных сетей. Можно предположить, что из-за низкого технического уровня организации России не получили подряда и на строительство трансконтинентальных газопроводов от других стран.

В значительной степени это также обусловлено тем, что технический уровень континентальной системы ГТС Газпрома крайне низок. Суммарная мощность ее агрегатов равна 42 Гвт, что составляет 17 % от мощности всех электрогенерирующих станций России. Перекачка газа в ГТС осуществляется с помощью газовых турбин, имеющих КПД на уровне 26–30 %. При этом в мировой электроэнергетике широкое распространение получили Парогазовые агрегаты (ПГУ), обеспечивающие КПД на уровне 56–60 %. Газпром «рвался» в электроэнергетику, доказывал, что интеграция двух отраслей должна обеспечить существенный рост технического уровня обеих. Но, получив наиболее доходные электростанции России, удовлетворился модернизацией отдельных из них, на основе дорогостоящего импортного оборудования. Проявил инициативу по созданию аналогов в нашей стране, но так и не реализовал ее. Между тем, широкое внедрение ПГУ в отечественной электроэнергетике позволило бы не только существенно снизить себестоимость ее продукции, но и изменить облик газотранспортной системы. Газпрома. Это достаточно наглядно просматривается на основе информации, приведенной Turbinist.ru. в статье «Исследование эффективности современных электроприводных газоперекачивающих агрегатов (ЭГПА)». Ниже она приводится в сокращенном виде:

«Рассмотрим эффективность ЭГПА на примере КС компании Statoil в городе Берген и техническое решение, реализованное на КС Портовая ОАО «Газпром» в городе Выборг. Компрессорная станция в городе Бергене обеспечивает компримированние и дальнейшую транспортировку природного газа потребителям с месторождения. В качестве привода ГПА Северного потока используются газотурбинные установки Rolls-Royce. Сравнительная оценка технических характеристик КС Портовая в городе Выборг и КС в городе Берген приведена в табл. 1.

Таблица 1. Сравнение технических характеристик ГПА и КС

Анализ табл. 1 показывает превосходство ЭГПА по всем техническим характеристикам.» По мнению автора книги приведенные Turbinist.ru данные для обеспечения объективности требуют некоторой корректировки. Производство электроэнергии на современной парогазовой ТЭС осуществляется с КПД 60 %. Поэтому реальный КПД системы транспортировки газа в Бергене составляет величину не 97, а 58,2 %. Но и при этом на перекачку единицы объема газа в Выборге расходуется топлива на 40 % больше, чем в Бергене. Для ГТС Газпрома, расходующей ежегодно 35 млрд. куб. м. газа, данное направление обладает высокой актуальностью. К сожалению, из-за отсутствия научной школы в этой сфере оно остается в забвении.

В течение многих лет, наблюдая за усилиями нефтегазовиков США по освоению технологии добычи сланцевого газа, специалисты Газпрома высмеивали своих американских коллег за неграмотность и авантюризм. Это привело к тому, что компания оказалась неподготовленной к стремительному наращиванию его добычи. В 2013 году сланцевый газ вытеснил американский уголь с электростанций в США, заставив производителей продавать его по сниженным ценам в ЕС. В итоге, прекратился рост поставок российского газа, резко возросла ценовая волатильность. Направление части возросших объемов добычи газа в виде СПГ в ЕС привели в 2020 году к многократному снижению цен в ЕС. При этом имея значительный объем информации о технологии добычи сланцевого газа в США, Газпром до сих пор не считает необходимым ее проверить на практике на территории России. Все его устремления направлены на Заполярный круг и шельф Ледовитого океана. В то же время результаты 30 летнего освоения морской добычи углеводородов пока нельзя оценивать, как положительные. В 1989 году на шельфе Ледовитого океана было открыто месторождение нефти Приразломное. Несмотря на то, что оно находится на расстоянии 60 км от побережья, глубины в зоне его расположения не превышают 20 м. Это должно было позволить организовать добычу в короткие сроки. Но на согласование проекта и изготовление стационарной ледостойкой платформы ушло 21 год. Первую нефть с месторождения Газпромнефть отгрузила в 2014 году. За прошедшие 8 лет коллектив проделал большую работу, освоил сложную технологию горизонтального бурения, но при этом по итогам 2021 года добыча нефти составила всего лишь 3,6 млн. тонн — 61 % от проектной. Следует признать, что данный объект на сегодняшний день является вершиной технического творчества Газпрома, но и при этом по параметрам он существенно отстает от разработок ведущих мировых нефтегазовых компаний. Они создают скважины на глубинах более одного километра. Приразломное пока не дает оснований для оптимизма при разработке планов освоения Россией океанского шельфа.

Техническая отсталость Газпром нефти достаточно наглядно проявляется также на примере работы с ПНГ. Если Лукойл перерабатывает 97,7 % извлекаемого с нефтью ПНГ, то у Газпром нефти этот показатель не дотягивает до 89 %, остальное сжигается на факелах.

Перечисленные мною направления технического прогресса во многих случаях связаны с необходимостью тесного сотрудничества Газпрома с отечественными производителями оборудования. Мингазпром СССР сумел в 70 годы прошлого века наладить творческое сотрудничество с производителями бурового оборудования, добился массового производства уникальных для того времени газоперекачивающих агрегатов, систем связи. Но все это осталось в далеком прошлом. Политика Газпрома приобретения всего по импорту привела к деградации свои собственные научно — исследовательские организации и многие отечественные машиностроительные заводы. Этот процесс затронул металлургов, приборостроителей, монтажников, строителей. И теперь Газпром, будучи одним из главных виновников этого разорения, возвышаясь над этими развалинами, при обсуждении каждого нового проекта с энтузиазмом показывает «где мы и где они», еще более усугубляя новыми заказами иностранным компаниям отставание российских партнеров.

Все эти проблемы накапливались десятилетиями, но их характер не оценивался руководством страны, как чрезвычайно опасный и критический. По колее Газпрома успешно «катились» другие гиганты нефтегазовой отрасли.