Остальные несколько часов Томас провел в свое удовольствие: он обратился в несколько агентств по недвижимости и побродил по окрестностям. Бирмингем вовсе не показался ему унылым, чем выгодно отличался от Тутинга. Здесь, на юго-востоке, буйствовала зелень, и жилые застройки не были такими плотными. Томас гулял по тихим тенистым улицам Бернвилля, в районе фабрики Кэдбери, и думал о том, что с удовольствием здесь поселится. Он представлял, как ранним весенним утром будет провожать Джил до школьного автобуса, ее маленькая ручка в папиной руке… А по воскресеньям он будет играть на поле в футбол со своим сыном (Томас с Сильвией были почти уверены, что у них родится мальчик, и они назовут его Дейвидом, в честь отца Томаса). Также приятно удивлял тот факт, что здесь можно купить жилье побольше, и при этом останется приличная разница от продажи дома в Тутинге. А это значит, что они вполне смогут позволить себе покупку семейной машины.

Томас вернулся на станцию Нью-стрит заблаговременно, купил в киоске свежий номер «The Times» и, когда подошел поезд, удобно расположился в купе второго класса. Впрочем, он не стал раскрывать газету, а просто смотрел на проплывающий за окном пейзаж, представляя себе, какая у них будет большая и счастливая семья. Все-таки есть свои прелести в том, чтобы жить в достатке и быть респектабельными гражданами, представителями среднего класса. Томас так бы и промечтал всю дорогу, но когда поезд проезжал городок Рагби, дверь в купе открылась и на пороге появился молодой стюард в униформе Британских железных дорог.

— Мистер Фолей? — обратился он к Томасу.

— Да.

— Вам записка.

Стюард протянул Томасу сложенный листок линованной бумаги и тотчас же удалился. Томас развернул записку. Содержание ее было весьма кратким: «Выпить хотите?»

Томас устало поднялся и, прихватив с собой газету, отправился в вагон-ресторан. Он был пуст — лишь на одном из столиков стояли три бокала с виски, рядом с ними одиноко лежал пакет чипсов Salt’n’Shake. На банкетке, как два слипшихся пельменя, сидели мистер Редфорд и мистер Уэйн. Увидев Томаса, оба изобразили на лице радостное удивление.

— О, да это же мистер Фолей!

— Бог ты мой!

— Какими судьбами!

— Надо же — мы едем одним и тем же поездом!

— Скорее присоединяйтесь к нам, дружище.

— Выпейте с нами за компанию, не стесняйтесь.

— Хотите виски? Мы вам тоже заказали.

— Даже не знаю: просто как чувствовали, что свидимся!

— Вот это интуиция!

Томас плюхнулся на банкетку напротив, пораженный, нет — просто взбешенный тем, что Редфорд с Уэйном до сих пор следят за ним. А он-то считал, что эти субчики давно исчезли из его жизни!

— Добрый день, господа, — сказал Томас, добавив в голос как можно больше злорадных ноток. Он опасливо взглянул на бокал предназначенного ему виски.

— Да вы что, он не отравлен, — с обидой произнес мистер Уэйн.

Но Томас решительно отставил бокал.

— Сигаретку? — предложил мистер Редфорд.

— Нет, спасибо. — Томас бросил курить, желая, чтобы и Сильвия последовала его примеру. Но они отложили это на потом — ей все же, наверное, будет лучше выкурить сигарету-другую, чем нервничать во время беременности.

— Ну-с… — мистер Редфорд прикурил от зажигалки с золотым напылением, передав ее затем своему коллеге. — Надеюсь, собеседование прошло нормально?

— Вы что, до сих пор прослушиваете мой телефон?

Мистер Уйэн обиделся пуще прежнего.

— Нет, старина, мы не занимаемся такими вещами!

— Мы же не в Советском Союзе.

— Странно, потому что, как я понимаю, вам все известно о моих перемещениях.

— Мы просто проявляем дружеский интерес, не более!

— Кстати, вот вы, например, не пожелали выйти с нами на связь.

— Ни открытки, ни единой строчки…

— Выйти с вами на связь? — Томас удивленно вскинул брови. — С какой стати?

— Ну, не знаю… Может, мы и сентиментальны, но мне показалось, что мы вроде как подружились в Брюсселе.

— Да неужели?

— Ну, теперь это дела минувших дней, — сказал мистер Уэйн. — Выставка скоро закроется. В выходные все пакуют чемоданы и разъезжаются по домам.

— Думаю, в понедельник газеты отрапортуют, — добавил мистер Редфорд.

Томас продолжал хранить упрямое молчание.

— Правда, вряд ли они напишут обо всем, — поправился Редфорд.

— Да уж, — согласился мистер Уйэн.

Мистер Редфорд грустно покачал головой:

— Например, эта ужасная история с мистером Черским. Слава богу, что хоть об этом не напишут.

— Да, просто кошмар какой-то, — согласился мистер Уэйн.

Томас насторожился и проглотил наживку:

— А что там с мистером Черским?

— Как, вы не знаете, что с ним случилось?

— Нет.

— Правда? Вы меня удивляете.

— Ну, — Томас уже начал терять терпение, — так что там случилось с мистером Черским?

— Ну, конечно же, он умер.

— Как умер?!

— А вот так. От сердечного приступа.

— Его тело было найдено в номере для новобрачных отеля «Астория», — пояснил мистер Редфорд.

Довольные сообщенной новостью, двое из ларца отпили немного виски, ожидая, какой будет реакция Томаса.

— Но ведь… Это Эмили его туда привела, — медленно проговорил Томас.

— В самом деле?

— Вы так уверены?

— Да вы знаете больше нашего!

Томас потянулся вперед, уже не сдерживая своего раздражения:

— Так объясните мне, что, черт возьми, произошло!

— Ну, я даже не знаю… У вас есть какие-то соображения на этот счет, мистер Редфорд?

Мистер Редфорд покачал головой:

— Дело темное.

— И запутанное.

— Но, с другой стороны…

— По зрелом размышлении…

— Мы уже не раз вводили мистера Фолея в курс дел.

— Истинно так.

— И он, в принципе, в теме.

— Да, вы правы.

— Может, хватит? — не выдержал Томас. — Эмили как-то замешана в этом деле? Вы хотите сказать, что ее имя всплывает в связи с данными обстоятельствами?

— Замешана? — удивился мистер Редфорд.

— Всплывает? — вторил ему мистер Уэйн.

— Ну, естественно, замешана.

— Конечно же, всплывает.