— Это было не больно, — сказал мистер Уэйн, словно пытаясь успокоить Томаса, — у Эмили была при себе ампула с мышьяком.

— У всех агентов есть нечто подобное. Стандартный набор, так сказать.

— Она подлила мышьяку в его бокал с шампанским.

— Проще простого.

Да, Томас предполагал, что это мог быть просто яд. Значит, не было Эмили с искаженным от гнева лицом, обрушивающей смертельные удары о голову врага. А была другая, прекрасная Эмили — такая, какой он ее запомнил в Церемониальном зале перед концертом. Он заказал тогда шампанское. Эмили залюбовалась на пузырьки, собирающиеся на поверхности. Глаза ее засияли, а на щеках обозначились ямочки. «Обожаю шампанское, — сказала она тогда. — О, этот танец пузырьков…»

Мог ли Андрей испугаться такой Эмили? Конечно, нет. Ему и в голову не приходило, какая судьба ему уготована.

Томас тяжело сглотнул и произнес:

— Но тогда я совершенно ничего не понимаю. Зачем вы ввязали меня во всю эту историю? Зачем привезли в тот дом, снабдили неверной информацией, которую я взял на вооружение и начал действовать. Я вел себя как последний идиот. Уж увольте — мне совершенно непонятно, каким образом я оказался вам полезным.

— Дорогой вы мой, — певуче проговорил мистер Уэйн. — Вы себя недооцениваете.

— Ваше участие кардинально поменяло весь расклад.

— Каким же образом?

— В самый разгар операции русские засомневались — уж не работает ли мисс Паркер под прикрытием? Мистер Черский уже довольно хорошо знал ее, и он тоже не был уверен, что имеет дело с наивной девушкой-актрисой, дочерью знаменитого профессора Паркера из штата Висконсин. У таких людей, как Черский, это в крови — подвергать сомнению абсолютно все.

— И это правильно, должен вам сказать.

— Поэтому американцы понимали, что нужно как-то убедить его в обратном. Усыпить бдительность.

— И тогда мы предложили задействовать вас.

— Меня?

— Именно. Мы предложили вам пригласить мисс Хоскенс на ужин в чешском ресторане и рассказать ей историю строго по нашему сценарию.

— И чтобы мистер Черский это услышал.

— Будто Эмили Паркер влюблена в него.

Томас недоуменно посмотрел сначала на мистера Уэйна, потом на мистера Редфорда. До него, наконец, начинало доходить. Как до жирафа.

— Вы хотите сказать, что тот кабинет в ресторане… прослушивался?

— Ну, разумеется.

— И вы об этом знали?

— Конечно же.

— То есть вы прекрасно знали, что все, сказанное мною Аннеке…

— Да-да — все это было для ушей русских.

— Которые сразу же передали содержание беседы Черскому.

— Чего мы, собственно говоря, и добивались.

— Видите, как все просто, — сказал мистер Редфорд, разводя руками.

— Проще пареной репы, — пожал плечами мистер Уэйн.

— И все? И только из-за этого я вам понадобился?

Двое из ларца дружно кивнули. И тут на память Томасу пришла еще одна странная фраза, произнесенная Эмили, когда после концерта они гуляли в парке Оссенгем: «На этом можете считать свою миссию выполненной…»

Томас долго смотрел в окно поезда. Мимо проплывали пейзажи Бакингэмшира, одного из самых невзрачных графств королевства, но в свете полуденного осеннего солнца даже эти картинки казались милыми сердцу. Вот бы оказаться сейчас там, в этих полях, почувствовать под ногами влажную и упругую землю, вдыхать чистый прохладный воздух, а не сигаретный дым!.. И голова его прочистилась бы, и он обрел бы время и простор для мыслей, столь необходимые, чтобы обдумать услышанное.

— Так что, — прервал тишину мистер Редфорд, — мы по гроб жизни обязаны вам за вашу помощь, старина.

— Точно, без вас мы бы не справились.

— Поэтому мы и решили оказать вам эту маленькую услугу.

— Какую еще услугу? — Томас повернулся к собеседникам, подозрительно сощурившись.

Мистер Уэйн кашлянул:

— Согласитесь, что вы без труда получили свою новую работу.

— Просто приехали — и победили.

Томас ничего не ответил. Двое из ларца занервничали.

— Мы старались, правда, — сказал мистер Уэйн.

— Как дань благодарности, можно сказать, — прибавил мистер Редфорд.

— Понятно, — с сарказмом обронил Томас и снова уставился в окно. — И вы сделали это прямо-таки бескорыстно, от чистого сердца, и вам ничего не нужно взамен?

— Ну… — мистер Уэйн снова кашлянул. — Не совсем, чтобы…

— Такое время — за все приходится платить свою цену.

— Не бывает бесплатных угощений.

— Ну, так?.. — Томас с вызовом посмотрел на обоих. — Что вы от меня хотите?

— Не стоит так нервничать, прошу вас.

— Лезть в бутылку и все такое.

— Мы ведь разумные люди.

— И даже никакие не чудовища, даже если вам так кажется.

— Все очень просто. Эта компания, куда вы устроились, работает со многими странами, включая страны восточного блока. Польша там, Венгрия, Чехословакия. Время от времени будут поездки.

— Обмен торговыми делегациями и все такое.

— И что, скорее всего, вас будут посылать в подобные командировки.

— И в таких случаях…

— Мы будем просить вас оказывать нам небольшие услуги.

— Просто — как любезность с вашей стороны.

— Сущий пустяк для такого надежного человека, как вы.

— Видите ли, мистер Фолей, нам нравится ваш стиль работы.

— Да, как вы действуете.

— Мы знаем, что вам можно доверять.

— В нашем деле редко встретишь такого человека.

Томас злорадно улыбнулся и покачал головой:

— Вынужден огорчить вас, господа, но я не намерен более оказывать вам никаких услуг, даже самых пустячных. С меня хватит! Вы помогли мне устроиться на работу? Низкий вам поклон за это, но теперь прошу оставить меня в покое. У меня своя жизнь — у вас своя.

Допив виски, он поставил бокал и собрался было встать из-за стола:

— На этом все, господа.

Мистер Уэйн снова озадаченно кашлянул и потянулся к портфелю, стоявшему в ногах. Мистер Редфорд взял Томаса за рукав и произнес:

— Минуточку, старина. Куда вы так заспешили?

Томас был вынужден снова сесть. Внимание его было приковано к мистеру Уэйну — тот вытащил из портфеля дюжину черно-белых фотографий, но вместо того, чтобы положить их на стол, Уэйн разложил их веером в руке — как карты, «рубашками» наружу. Он жарко прижал их к себе, словно игрок в бридж, имеющий наготове хороший козырь.