Илона проснулась, когда в дверь постучали уже второй или третий раз:

– Да… чего надо? Спали мы…

– О Благословенная Невеста, – почтительно пропели из-за дверей. – Скоро десять часов, твой супруг хотел быть на утренней медитации.

– Хотел, хотел… Теперь он со мной хочет… помедитировать! Отвалите, настырные, спит сиятельный, ибо устал за ночь в трудах праведных. И не фиг будить в такую рань!

– Счастливы повиноваться Благословенной.

– Вот и умнички… – Илона окончательно проснулась и, опираясь на локоть, повернулась к Пророку.

Тот лежал, почти не дыша, не сводя с нее вытаращенных глаз.

– Ну что, мой пухлый хомячок, пришла твоя Мэри Поппинс. Ты уже настроился умереть от счастья в постели обворожительной и страстной девушки?

Великий и милосердный побледнел.

– Хм… если я правильно поняла, еще не настроен? Есть срочные дела на этом свете? Дом не достроил, дерево не посадил, алименты не всем женам раздал…

Вшивамбапшипутра яростно закивал. Илона достала из-под подушки вилку, не торопясь сунула руку под одеяло и, парой тычков нащупав что-то обвисло-мягкое у Пророка, честно предупредила:

– Только дернись – кастрирую, как сосиску. А теперь ответь-ка мне на некоторые вопросы и не забывай делать счастливое лицо. Мы ведь изображаем двух щебечущих голубков, не будем огорчать почтеннейшую публику.

Вытащив кляп, она дождалась, пока отец новой религии выровняет дыхание, и не торопясь продолжила беседу:

– Итак, первый вопрос – где Нэд Гамильтон? Предупреждаю, что любые версии типа: не знаю, не был, не участвовал – будут считаться провокацией и безжалостно караться, не отходя от кассы.

– Он… его бросили в канализационный люк, – натужно выдавил Пророк.

– Он жив?!

– Был… был жив, мне докладывали. Канализация – лучшая тюрьма, со связанными руками пленнику не вылезти, а сразу он не умрет. Будет жить, дня три-четыре.

– Пока тебе везет, если я найду Нэда целым и невредимым, ты умрешь легкой смертью. Если же у него есть хотя бы царапинка… Тебе лучше не задумываться о том, что я с тобой сделаю, сердце может не вынести.

– Смилуйся! Я больше не…

– Цыц! Еще раз подашь голос без разрешения, и я начну утро с приготовления яичницы… Вопрос второй – где этот люк?

– Люк? Ой, не надо, не надо… я… скажу. Мне доложили, что его там уже нет. В смысле, рыцаря нет.

– Не поняла, что это за неприличное слово «нет»?!

– Когда вчерашним утром стража обходила квартал, они заглянули в тот люк… Клянусь, я не хотел ничего плохого! У них, наоборот, был приказ покормить пленника. Но его там не оказалось.

– Так, так, так… Предположим лучшее – он сбежал. Пока я удовлетворюсь этой красивой версией. Вопрос третий – куда вы дели Раду?

– Кто это?

– А это такая девочка, которая осталась здесь в моем подвенечном платье, – охотно пояснила Илона.

Пророк ненадолго задумался, но честно ответил:

– Мне рассказали, что мою Благословенную Невесту украли черные рыцари. Просто перекинули поперек седла и увезли в сияющий диск, который начал пульсировать, дрожать и вскоре рассыпался звездной пылью. Если это была не ты… ой, не вы, то может быть, всадники похитили именно эту Раду?

– Все в черном – и лошади, и люди?!

– Да… мне так доложили.

– Всадники Мальдорора… Их счет растет с завидной скоростью, кредит исчерпан, пора бы и расплатиться. Итак, вопрос четвертый, последний – где Валерка?

* * *

Королева пожелала побыть одна. Ее сын был занят с рыцарями, ее маг приходил в себя после суровой порки, ее Оракул молчал, еще не переварив прошлые жертвы. Черную душу Королевы терзали те же сомнения, что и кронпринца. Она не была готова так легко поверить в беспечную случайность происходящего. Как и обычно в подобных случаях, ее мысли вернулись к началу. Итак, их королевский Оракул произнес новое страшное предсказание. В переводе на общедоступный язык оно звучало примерно так: «Рано или поздно Игра станет Явью. Рыцарь Света войдет под своды замка Мальдорора, положив конец его власти. Стены падут, и древнее заклятие рухнет, освободив все миры. Одежды Рыцаря будут белы, конь будет черен, а на щите будет гореть знак креста! С ним придут Могучий Воин, равного которому не знали века, и Прекрасная Принцесса, чье сердце спасет исстрадавшуюся землю. Имя Рыцарю – Нэд Гамильтон…»

Конечно, оставалась куча разных вопросов. Оракул есть Оракул, и даже самый понятный текст нуждался в многочисленных толкованиях. Все, что касалось угрозы падения Мальдорора, – ясно, а вот как именно древнее заклятие должно рухнуть и кого освободить? Неужели всех жителей замка, без исключения, ждет неминуемая смерть? И какую конкретно землю должно спасти сердце Прекрасной Принцессы? И самое главное – зачем?! Королева хорошо помнила тот памятный договор с Хозяином Тьмы, который избавил от разгрома ее деда. С тех времен замок живет вне времени, не имея возможности подолгу оставаться на одном месте. А может быть, все наоборот, может быть, это замок неподвижен, а иные миры сами скользят вдоль него. Население периодически делало вылазки, грабило и убивало, но Мальдорор всегда успевал исчезнуть до того, как местные люди соберут силы для ответного удара. Исключение создавали непредсказуемые периоды так называемого Слияния Сфер. Тогда все вокруг погружалось в хаос, и никто не мог быть уверен буквально ни в чем на свете…

* * *

Поняв, что о судьбе ее соседа Пророк вообще ни сном ни духом, Илона глубоко призадумалась. Получив передышку, Вшивамбапшипутра посопел, приободрился и решил проявить проповедническое красноречие:

– Девочка, ты совершаешь ужасную ошибку. Я бы сказал больше – святотатство и богохульство! Ты нарушаешь сам принцип всего бессмертного «Я», что разрушает тебя и внутренне и внешне. Своим непослушанием ты коверкаешь высший свет Атамы. Как отнесется к этому Будхи? Они никогда не смогут соединиться и образовать зерно духа – божественную Монаду. Ты обидела и унизила пожилого Архата, то есть меня. Ибо я есть извечный Махатма для всех юных душ, блуждающих во мраке Армагеддона! Ты отказалась принять мой Лингам, ты не сумела отбросить Покровы Майи и открыть закупоренную Чакру. Знай, что Сваямвар греховен для неопытного сердца! Равана и Кумбхакарна только и ждут момента, чтобы проникнуть в твой Хэть и завладеть твоей Руах. Но возрадуйся – я милостив, и мой Ху не дремлет! Певуче прочти шестьдесят раз мантру: «ВПАРИ РАМА, ОУМ ВАГИ НАМА», – и ты с радостью взойдешь на вершину моего Будха… А-а-о-о-у-у-уй!!!

– Извини… – Илона чуть отодвинула вилку, – я задумалась немного о своем и отвлеклась. Ты что-то там говорил? Я прослушала, повтори еще раз, но покороче, одной фразой.

Однако одного взгляда в неумолимые глаза Невесты Вшивамбапшипутре хватило на то, чтобы понять – повторять не стоит.