– О Благословенная Невеста, простите эти заблудшие души. В своем горячем желании приобщиться к истинному свету они невольно перешагнули грань послушничества. Надеемся, они не обидели вас?

– Ну… мне, признаться… чтобы такое количество молодых и красивых мальчиков сразу… это даже лестно! – с трудом отдышался студент юрфака, изящно промокая пот батистовым платочком.

– Благословенной стоит только приказать, и виновные в нарушении вашего уединения будут жестоко наказаны!

– Нет, нет, зачем же… Пусть нарушают, ради бога, разве мне жалко? Особенно вон тот, с кудряшками, и тот, с голубыми глазами… Ой, еще тот, вон тот, тот и, пожалуй… вот этот!

– Но… – обомлели стражи.

– Ладно, вы тоже… приходите иногда, – обратился Валера к одному из стражников. – У вас шея такая… мужественно-волосатая, но это между нами… пуся!

Илона едва в обморок не хлопнулась от Валеркиного простодушия, но в это время подоспел один из «железных масок»:

– Это не Благословенная Невеста!

– А кто же?

– Самозванка! Да это… это вообще мужчина!!!

– Нет, ну вы оскорбили меня в лучших чувствах, – обиделся Валера. – Лезете со своими разоблачениями буквально грязными руками под подол! Никогда не слышали о праве человека на личную жизнь?

– Мужчина… – Мало что поняв, стражи «Обновленного Мира» уловили одно – перед ними не светоносная избранница Пророка.

– Ой, какие у вас неласковые лица… Да, я мужчина. Не Благословенная Невеста. И что? Можно подумать, вашего святого отца интересуют только девочки.

Вот тут уж всем вокруг стало ясно – кровопролития не избежать! Взгляды духовных сыновей Вшивамбапшипутры зажглись огнем фанатичной ненависти, и смертельный приговор Люстрицкому был вынесен с трогательным единодушием. Испытанные дубинки уже подрагивали в напряженных руках, когда за спинами стражей раздался ворчливый голос:

– Оставьте его в покое, эсэсовцы! Я сдаюсь…

Илона протолкалась к бледному Люстрицкому и крепко взяла его под локоток. Убедившись, что подлинная Невеста найдена, адепты несколько поуспокоились:

– Кто же этот человек, о Благословенная, и почему он выдавал себя за вас?

– Он… мой имиджмейкер! – Убедившись, что никто ничего толком не понял, Илона развила наступление: – Помогает мне выбрать костюм, макияж, прическу. Заботится, ночей не спит, лишь бы я Пророку нашему всегда нравилась. Вот платье вчерашнее приволок… зачем-то… А мною он и не притворялся вовсе! Одна идиотка крикнула – все дураки подхватили. У него хоть кто-нибудь спросил?

Дети «Обновленного Мира», переглядываясь, пожимали плечами. Те, что лежали ничком, тоже задавали себе этот вопрос. Получалось – извините, ошибочка вышла. Много шуму из ничего… Илона уже была готова торжествовать победу, но… положение испортил сам Люстрицкий:

– Душечка, зачем ты оправдываешься перед этими грубиянами? Сейчас придет мой милый Нэд Гамильтон и, как настоящий рыцарь, отхлещет их всех железной перчаткой по щекам. Где ты его оставила, я так скучал.

– Нэд Гамильтон… Белый Рыцарь на… на черном коне! – мгновенно прошелестело по залу.

Дубинки вновь взвились в воздух, но на лестнице показался сам Пророк, великий и милосердный, просветитель истинной веры, отец Вшивамбапшипутра. В этот раз его торжественная речь была на редкость деловой и сжатой:

– Не сметь! Терпеть не могу синяков и кровоподтеков, все должно выглядеть аппетитно. Обоих в мою спальню! Нет, связывать не нужно, сам справлюсь. Всем остальным передать самый строгий приказ: есть и спать! Не отвлекаться больше ни на что! Мне нужны полноценные люди.

Адепты не привыкли задумываться, это Илоне с Валерой подобная тирада показалась более чем подозрительной. Однако они не могли отрицать – на ступеньках действительно стоял Вшивамбапшипутра. Спутать его с кем-либо другим было бы сложно. И все-таки…

Друзей похватали в охапку, быстро доставив в памятную спальню на втором этаже. Отец-основатель задержался, раздавая еще какие-то указания. Заговорщики присели рядышком, говорить особо не хотелось. Однако долго слушать жалобные мужские вздохи Илона тоже не могла:

– Давай, давай, не томи.

– О чем ты?

– О тебе, дорогой друг. И не делай скорбно-недоуменное лицо, я тебя еще с пеленок знаю! Как сейчас помню, лежим это мы рядышком в колясочках, ты весь в голубом, соску выплюнул и пузыри пускаешь.

– Глупости! Не было у меня пузырей.

– А твоя мама говорит, что всегда были, но дело не в этом. Я же вижу, что у тебя душа не на месте. Даже склонна подозревать причину. Ну, колись, колись, несчастный, тебе же легче будет!

– Илона, – решился наконец Валера, набрав полную грудь воздуха и сдвинув подщипанные брови, – заклинаю тебя всем святым в твоей жизни – говори мне правду, и только правду. У меня здоровое сердце, я все смогу пережить.

– Что, неужели настолько серьезно?!

– Ты даже не представляешь себе, до какой степени. Я хочу знать… я… имею право… наконец, я ведь вам не игрушка какая-нибудь!

– Мать моя, женщина… Как же все запущенно! Валерочка, успокойся, только без слез! Я тебе в чем угодно признаюсь.

– Вы… целовались?

– Че-го-о?! Да ты сбрендил! Если я и провела с ним ночь, то уж никак не…

– Провела ночь?! – повысил тонкий голос брошенный влюбленный. – И ничего не сказала мне? Когда это произошло?! И не увиливай, мне все известно!

– Все-все? – не поверила Илона.

– Да! Я не буду стоять на пути вашего счастья, но я хочу услышать правду именно от тебя. Ты его любишь?

– Боже! Валерка, я сотню раз говорила – его рубильник не в моем вкусе.

– А-а-а-ах… – Люстрицкий повалился навзничь.

– Этого мне еще только не хватало! Блин, «рубильник» – значит нос. Нос, а не что-то другое!

– Он… любит тебя?

– Валерыч, ты совсем нюх потерял?! Этому старому козлу абсолютно чихать, с кем, когда и где… Основная проблема – сколько! Какая любовь, ему женщина нужна как постельная принадлежность! Резиновые куклы в дефиците…

– Не говори так! Это клевета! Нэд… он не такой!

– А при чем здесь Нэд? – напряженно отодвинулась Илона.

Они подозрительно уставились друг на друга, быстренько все поняли, но объясниться не успели – в спальню вошел бодрый старец Вшивамбапшипутра.

* * *

Тогда Королева соизволила лично взглянуть на рыцаря из пророчества. Он не произвел на нее особенного впечатления. Нэд Гамильтон оказался типичным представителем своего времени. Ну разве что чуть более образованным, а так – классический герой романтических баллад, распеваемых менестрелями на дворцовых пирушках. Королева легко могла предугадать каждый его шаг, и серьезная война со столь скучным противником была бы бесполезной тратой времени. Вот именно тогда в голову ее величества и пришла мысль об Игре. То есть о ее настоящем, а не кукольном воплощении. Для этого следовало дать понять молодому рыцарю, что он лишь фишка, что его ходы просчитаны, что у него нет иного выхода, кроме как слепо следовать правилам. Ему ничего не оставалось, кроме опасного бега за таинственным замком Мальдорор, и уж пусть он постарается сделать эту Игру насыщенной и долгой. Пусть попробует отыскать себе друзей (в конце концов правила есть правила!), но никто не знает, где именно следовало вербовать Могучего Воина и принимать помощь Прекрасной Принцессы. По воле Королевы Нэд Гамильтон был заброшен в мир, где ему самому-то полагалось выжить не более суток. А уж отыскать еще двух действующих лиц… Как видите, все шло по заранее установленному плану. Постепенно в Игру втянулся кронпринц и даже заключил какой-то тихий договор с дворцовым магом, скорее всего, они сделали ставки на игроков.