звонит. Мало ли, что может сообщить ночной абонент? Возможно, это человек в черном, звонит, еще раз напомнить об условиях сделки. Так что она закрыла глаза и прикинулась невидимкой – чувствуя, как от ужаса холодеют руки. Слышала, как Питбуль прошуршал в сторону кухни. Слышала, как спустя минуту он вернулся обратно в свою кладовку. Что именно ему сообщила трубка, Лида не знала. Не желала знать.

Под утро она решила насовсем забыть разговор в отеле. И встречу со Львом. И вообще, весь вчерашний вечер. Его не было! Была веселая возня на свадебном корабле, случайный пожар и счастливое спасение одного влюбленного идиота. А платье, которое она купила в бутике, она постирает и отдаст на благотворительность.

Едва забрезжил рассвет, Лида вскочила с кровати – уснуть так и не получилось – и рванула на кухню. Вытащила все, что было, в холодильнике, обнаружила два пакета квелого творога с почти истекшим сроком годности, бахнула его в миску, принялась истерически сыпать туда муку, замешивать яйца. Облазила все шкафчики в поисках подходящей сковороды, с энтузиазмом принялась щелкать выключателями старой газовой плиты, больше похожей на уснувшего в углу древнего мастодонта. Ей срочно нужно было забыться. Наконец одна конфорка выдала кружок голубого огня, и Лида счастливо улыбнулась.

– Подъем! – проорала она в коридор. – Завтрак!

Сырники вышли кривоватые, но вкусные. Так что, когда первым на соблазнительный запах горячего завтрака на кухню выполз Саныч, его уже ждали чистые, выставленные на стол тарелки, новенькая скатерть, которую Лида обнаружила на самой верхней полке одного из шкафчиков, сметана, малиновый джем. И сырники.

– Каждому по три! – сказала Лида, накладывая Санычу на тарелку его порцию. – Просто творога было не особо много, я потом еще сделаю!

– Чего это ты вдруг? – с подозрением спросила девчонка, отправляя в рот кусок сырника, и тут же прикрыв от удовольствия глаза. – Ммм, вкуснотища!

– Да так! – отмахнулась Лида. – Просто решила, что будет круто всем вместе позавтракать. В честь благополучного завершения вчерашней миссии. Мы молодцы!

– Правда, чувака перепутали, но в целом да, – хмыкнул Саныч.

На кухню подтянулись остальные. Лида, стараясь не менять выражения лица, глянула на заспанного Питбуля. Он выглядел, как обычно, вел себя тоже, как всегда – прежде чем подсесть к столу, достал из холодильника бутылку недопитой колы, сделал несколько больших глотков, икнул. Может, и не сказала ему ничего коварная трубка? Может вообще, Лиде этот звонок приснился?

Заспанные Вовчик и Кира, взяв тарелки, принялись накладывать себе сырников.

– А ты чего, уже не веганишь? – хмыкнул Вовчик, глядя, как Кира наваливает на свою тарелку сметаны.

– Решила пока забить, ага, – кивнула та. – Блин, я вчера на банкете мяса поела – ааа, это так вкусно!

Вовчик рассмеялся. Передал Кире чистую ложку. Налил ей в кофе молока. Лида вдруг заметила, что эти двое общаются без былой враждебности.

– Сырники зачет! – проговорил сквозь набитый рот Питбуль. – У меня мама такие делает. Респект!

Лида улыбнулась. Она вдруг поняла, что страшно рада всех видеть. Компания случайных мертвецов в чужих шкурах, которые стечением странных обстоятельств оказались на одной кухне, внезапно показалась ей ближе вообще всех остальных людей, которых она знала при жизни.

Разве может она их всех обмануть?

– Кстати! – торжественно произнесла Лида и выложила на стол пять длинных фотографий, из фотобудки. – Разбирайте. А, нет, давайте я сначала подпишу!

И она полезла по шкафчикам, в поисках ручки.

Кира взяла одну фотографию, повертела ее в руках. С четырех маленьких квадратных снимков на нее пялились дурацкие незнакомые рожи в шляпах и масках.

– Вот мы уроды! – хмыкнула она.

– А, по-моему, очень мило, – пожал плечами Вовчик, бросив на нее быстрый взгляд.

Лида нашла ручку и принялась подписывать фотографии, на обратной стороне.

– Скажи, ты старостой была, в институте? – иронично поинтересовалась Кира, глядя, как Лида выводит красивое: «Кире на память от друзей».

– Да, а что? – удивилась Лида.

– Не, не, ничего. Просто уточнила.

– Саныч, а как тебя зовут? – поинтересовалась внезапно Лида.

– Какая разница? – пожал плечами Саныч, жалея, что не успел ретироваться раньше приступа групповой сентиментальности.

– Мне надо фотографию подписать! – пояснила Лида. – Мы тут уже все свои, колись.

– Серьезно, чувак, мы тут уже все как родные, а твоего имени не знаем, – поддержал ее Вовчик.

Девчонка с синими волосами закатила глаза.

– Колись, колись! – затянула Кира. К ней присоединились веселые Питбуль и Вовчик. – Колись, колись!

– Да бля, – разозлился Саныч. – Костя. Довольны?

– Ух ты, Константин Александрович! – пропела Лида. – Приятно познакомиться!

И она принялась выводить крупно: «Для Константина Александровича, от друзей». Ниже Лида поставила кокетливое кривоватое сердечко.

– На холодильник прикрепи, – буркнул Саныч, поспешно выходя в коридор. – Потом заберу.

За ним, забрав свою фотографию, вышел Вовчик. Кира задержалась в дверях.

– Как прошла встреча? – поинтересовалась она многозначительно. – Ты же к своему вчера гоняла, да?

– Я не хочу говорить об этом, – отмахнулась Лида. – Лев – это вчерашний день. Тема закрыта.

Кира удивленно посмотрела на Лиду, но от комментариев воздержалась и, громко предупредив всех, что займет ванную на полчасика, ушла. На кухне остался Питбуль, который тянул из большой чашки сладкий чай.

– Там, вроде, телефон ночью звонил? – подсела к нему Лида. – Я слышала. Ты, кажется, ходил, трубку брал.

Старуха оторвалась от чая и подняла на нее блеклые глаза.

– Телефон? – Питбуль задумался. – А, точно, вроде звонил!

– И что сказали? – допытывалась Лида. – Что-то важное?

Питбуль задумчиво посмотрел на нее. Пожевал губами. Нахмурился.

– Блин, а я чего-то и не помню, – произнес он неуверенно. – Я вчера так накидался, голова до сих пор гудит. Сорри, правда, не помню.

Лида чуть посветлела лицом, кивнула.

– Ну, наверное, ничего важного. Раз ты не запомнил.

И она принялась убирать со стола. Включила воду, загремела тарелками, начала мыть посуду. Питбуль сидел позади нее за столом, смотрел, как Лида бодро трет губкой сковороду.

Пашка, конечно, вчера перебрал. И голова у него действительно была тяжелая – как в тот раз, когда они на дне рождения Лешего намешали пива с дешевой водкой. Но он прекрасно помнил, что именно ему сказал ночью неизвестный голос. Просто решил пока ничего никому не говорить.

На станции было тихо – несмотря на то, что почти сразу за редким перелеском находился небольшой дачный поселок. Невидимая птица пропела в листве: «пиу-пиу». Протарахтел далекий автомобиль. Пятеро человек в одинаковых комбинезонах с удовольствием шли сквозь деревья, шурша травой, мелкими веточками и вдыхая свежий воздух. И, если бы Вовчик не вляпался в кучку подсохшего дерьма, их прогулку до станции можно было бы назвать идеальной.

– Твою мать! – выругался Вовчик, дойдя до края асфальтированной площадки и принялся с омерзением вытирать подошву кеда о шероховатую поверхность.

– К деньгам! – хохотнул Саныч.

– Смешно. Салфеток нет ни у кого?

– Нет, – покачала головой Кира. Она повертелась по сторонам, пытаясь понять, где именно находится Катя Жук, которую они должны спасти от дурацкой гибели через двадцать минут. На стикере, который днем