– Вот в этом можешь не сомневаться! – Майкл попытался улыбнуться. – Нам повезло, что мы попали к деревьям, или что там это было. Окажись на их месте змейки, нам ни за что не удалось бы прорваться.

– Я не могу так, Майкл. Больше не могу.

«Можешь, – подумал он. – Можешь и будешь».

Но ничего не сказал. Он прижал ее к себе, чувствуя, как быстро бьется ее сердце.

– Машине конец, – сказал он.

– Я знаю.

– Кое-что из продуктов уцелело. И вода. Немного, но осталось. Дальше придется идти пешком.

Анна кивнула.

– Давай уйдем отсюда.

Майкл погладил ее по голове.

– А ты сможешь?

– Смогу. Только давай поскорее уйдем.

– Хорошо. Я попробую сделать нам рюкзаки.

Майкл отпустил Анну и забрался в машину. Спальные мешки уцелели. Он достал их из ящика и нагрузил водой и продуктами. Из веревок он соорудил лямки и обмотал их тряпками, чтобы они не натерли плечи. Через пару минут к нему присоединилась Анна. Покончив со сборами, Майкл достал из кармана сигареты. В пачке оставалась только одна штука. «Это и к лучшему», – подумал он, вспомнив, что теперь они будут идти пешком. Он закурил, взял из ящика отвертку и полез в кабину.

– Что ты делаешь? – спросила Анна.

– Хочу достать рацию.

Майкл вытащил ее из защитного кожуха и присоединил ко второй, запасной, которую возил в бардачке «на всякий случай».

Они отошли уже на несколько шагов, когда он обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на машину. «Сабурбан» был грязен и напоминал больше старую развалину с автомобильной свалки, чем тот прекрасный белый корабль, каким он показался Майклу, когда впервые предстал перед ним. Их дом и защитник, не раз спасавший им жизнь, даривший им ощущение уюта и безопасности, был мертв. Пройдет немного времени, и он превратится в ничтожную часть безжизненного пейзажа Пустоши, такой же изувеченный, как окружающий их здесь мир. Последняя нить, связывающая их с домом, оборвалась. Теперь они слабы и голы. В любой момент сила, живущая в Пустоши, может раздавить их, и нечего будет ей противопоставить.

Майкл посмотрел на Анну. На ее лице он прочел то же самое. Он повернулся к «сабурбану» спиной и решительно пошел прочь.

Дорога оказалась трудной, а рюкзаки тяжелыми. Анна то и дело спотыкалась, и Майклу приходилось ее поддерживать. Она не жаловалась и упрямо шла вперед, стремясь уйти как можно дальше от страшного места.

Спустя пару часов после того, как «сабурбан» скрылся из вида, Майкл увидел впереди темную линию асфальта.

– Ты не поверишь, – сказал он. – Мы снова вышли к шоссе.

Анна подняла голову и тут же споткнулась.

– Черт!

Перед ними действительно оказалась дорога. Такая же, по которой они ехали до того, как встретились со «змейками», – двухполосная, с желтой разделительной линией.

– Я не поверю, – сказала Анна.

Они выбрались на шоссе, и идти стало проще. Это немного подняло их настроение.

– Знаешь, – сказал Майкл. – В том, что произошло, есть и хорошая сторона.

– Да? Интересно, какая?

– Мне кажется, мы миновали барьер.

– Что?

– Барьер. Я уверен, что север окружен барьером из язв. И сегодня мы его миновали.

– Может быть. И что теперь?

– Назад дороги нет.

– Звучит не очень-то ободряюще.

Майкл пожал плечами.

– Мне кажется, без машины мы уже далеко не уйдем.

– А может быть, далеко идти и не надо.

– Что ты имеешь в виду?

– Смотри.

Майкл указал вперед. Там на фоне темного асфальта выделялось синее пятно.

– Что это? Указатель?

– Похоже на то.

Они прибавили шагу, насколько позволяли силы, и через несколько минут смогли разобрать надпись.

ЛОС-АЛАМОСС, 5 МИЛЬ

А под ней текст:

«Эта дорога и окружающая территория является собственностью правительства Соединенных Штатов. Доступ регулируется федеральными законами, законами штата и правилами Лаборатории.

Эта дорога может быть закрыта в любой момент без предварительного уведомления».

– Бог любит пехоту, – улыбнулся Майкл.

– О чем это они?

– Не знаю. Должно быть, где-то рядом секретный объект. Здесь полно таких.

– Здорово.

– В любом случае, впереди город. Разживемся припасами, передохнем и решим, что делать дальше.

Они замолчали и пошли вперед.

– Тебе жалко машину? – спросила Анна.

– Да. Машина была единственной стоящей вещью, которую я когда-либо имел.

– Мне тоже. Она была, как дом.

– Не надо. Не думай о доме.

– Не могу. Человек должен иметь хотя бы какой-нибудь дом.

– Сейчас наш дом здесь.

Анна покачала головой.

– Это не дом.

Они поравнялись со знаком и остановились.

– Предлагаю устроить привал здесь, – сказал Майкл. – Тогда мы войдем в город в начале дня.

– Хорошо.

Анна стянула рюкзак и бросила его на дорогу. Она молча проследила, как Майкл перенес его на обочину. Странный поступок, но, с другой стороны, каждый имеет право на надежду, какой бы глупой она ни казалась.

Они вышли на рассвете, стараясь захватить ту короткую утреннюю прохладу, которая предшествует раскаленному солнечному дню. Шоссе полого поднималось в горы, впереди отчетливо были видны их величественные склоны, покрытые густой тусклой зеленью. Пустыня осталась за спиной.

Они шли уже два часа, изредка переговариваясь, но большей частью молча. Неожиданно потяжелевшие рюкзаки давили на плечи.

Справа от шоссе на солнце что-то сверкнуло.

– Майкл, смотри!

– Похоже на забор.

Они сошли с дороги и через несколько минут остановились у длинной проволочной сетки, тянущейся далеко вперед насколько хватало глаз. Майкл снял рюкзак и, порывшись в нем, извлек бинокль Хорька.

– Посмотрим, что там.

Он покрутил колесо настройки и стал медленно водить биноклем по сторонам.

– Ну? – нетерпеливо спросила Анна.

– Похоже на аэропорт. Я вижу полосу, вижу самолет.

– Дай посмотреть.

Майкл передал бинокль Анне.

– Действительно. Аэропорт. Я вижу машины.