– Не говори Егору, но я тоскую… Понимаю, что он никогда не поедет сам и не отпустит меня…

– Отчего же? Думаю, давно нет никакой опасности.

– Конечно, нет. Люди, которые убили Петра Николаевича, наказаны.

– Наказаны?!

– Егор все сделал, чтобы их найти.

– Я и не знала.

– Думаю, вообще мало кто об этом знает. Я сама случайно услышала по телефону.

– Да? – не выдержала Ника и улыбнулась.

– У нас отличная слышимость, – предупредила Мария Александровна.

– Хорошо, что они ответили за свое преступление.

– Да, Егор навел там порядок. Он нанял грамотного управляющего, и теперь дело отца процветает.

– Это вы о чем? – удивилась Ника.

– О комбинате.

– Каком?

– Шелкопрядильном, или как он там сейчас называется, – сказала Мария Александровна.

– А какое отношение Егор имеет к этому комбинату? Там новый директор по фамилии Мочалин.

– Это он назначил его. Еще есть управляющий, который руководит всем. А Егор – его владелец. Уже несколько лет. Закупил новое оборудование, пригласил специалистов. И комбинат, между прочим, отличную прибыль дает! И условия работы там улучшились, и зарплаты хорошие. Он их повысил несколько лет назад.

Ника слушала, и слушала, и соображала: «Егор сделал все, чтобы найти и наказать виновных, Егор купил комбинат, где был директором его отец, употребил свою власть и навел порядок – повысил зарплаты. Егор вообще часть своей жизни посвятил Славску. И он ни разу не связался с ней, не дал о себе знать. Он даже письмо ни разу ей не написал». Ника вдруг почувствовала страшное разочарование.

– Мария Александровна, простите меня, я пойду в отель. Вы Егора не беспокойте, видимо, у него важные дела. Я пройдусь пешком, немного воздухом подышу. А завтра обязательно увидимся.

– Нет, нет, погоди! Он тебя на машине довезет!

– Я очень хочу побыть одна. Столько впечатлений, столько эмоций! Столько воспоминаний. – В голосе Ники послышалась мольба.

– Ах, – отступила Мария Александровна, – я понимаю тебя. Ну, иди, иди.

Она вышла из ворот на узкую улочку. Ровно подстриженные липы, фонари, ограды – все выглядело словно декорация к спектаклю. «Как славно!» – подумала Ника. Она подняла голову и увидела темные силуэты гор, почти слившиеся с ночным небом. Где-то на вершинах горели красненькие точки. Прохожих не было, только освещенные окна добавляли улице уюта. «Надо позвонить маме», – вспомнила Ника и поспешила в отель. Но, войдя в свой номер, она не раздеваясь уселась в кресло, стоящее у большого французского окна, и просидела в нем, пока не появилась в небе узкая розовая полоска, а белая вершина не превратилась в лиловую. Только тогда она сбросила платье, наскоро умылась и легла спать. Что творилось в ее душе, она и сама не понимала.

Утро было таким, каким оно бывает в горной местности, когда день обещает быть жарким. Долина скрывалась в молочной дымке, мимо вершин проплывали маленькие облачка, пахло свежестью. Егор сидел напротив Марии Александровны и ел мед.

– Мама, что ты думаешь…

– О Нике?

– Да…

– Думаю, что она очень приятная, воспитанная, неизбалованная. Чуткая. Прекрасная женщина.

– Я рад, – с облегчением откинулся на спинку стула Егор.

– Чему?

– Что она тебе понравилась. Понимаешь, я хочу, чтобы она погостила подольше. У меня сейчас есть свободное время, мы попутешествуем, я ей покажу старую Европу.

– А ведь она не знала, что ты владелец комбината, – вдруг сменила тему Мария Александровна.

– Никто не знал. Я это от всех скрывал.

– Я ей сказала.

– И что?

– Странная была реакция, неоднозначная.

– Я повысил зарплаты работникам музея, он же на балансе комбината. Об этом она знает.

– Мне показалось, что она разочарована… Как думаешь почему?

– Понятия не имею, а спрашивать не буду. Нотацию мне читать не надо. Я и сам понимаю, что не прав. Мам, не переживай. Я постараюсь делать все, как надо.

– Вы сейчас встречаетесь с Никой?

– Да. Программа обширная.

– Хорошо, я пока напишу письмо ее матери. Видишь ли, мне о многом надо ей сказать, за многое поблагодарить. Хорошо, что спустя столько лет мы пытаемся исправить свои ошибки. Когда вас ждать назад?

– Пока сложно сказать. Сначала Боденское озеро, потом бросок до Страсбурга, там переночуем, отель уже заказан. Потом два замка, ну и, конечно, поднимемся на гору. Вернемся через пару дней. А вот уже в выходные – театр и все такое.

– Не закружи ее. И постарайся быть деликатным, – Мария Александровна в замешательстве посмотрела на сына, а потом решилась спросить: – У тебя серьезные планы?

– Ма-ам! – протянул он, словно подросток, поцеловал мать и вышел.

Планы у него были серьезные, и он изложил их Нике. Они мчались в сторону Боденского озера.

– У нас будет путешествие. Небольшое, дня на два, максимум на три. Маршрут мне знаком, места очень красивые. А потом мы с тобой обойдем театры и музеи.

– А как же твоя работа? Дела?

– У меня куча помощников и заместителей. Я ведь могу и не работать, денег я уже на жизнь вперед заработал.

– Ты – молодец, – Ника улыбнулась, – хотя я даже не могу представить твой масштаб.

– Брось, – улыбнулся Егор, – в России это и масштабом не является.

– Скромничаешь, – рассмеялась Ника.

– Да нет. Просто мне везло. Кстати, ты не хочешь задержаться здесь? Мы с тобой так давно не виделись, есть о чем поговорить. Я не хочу тебя отпускать. Понимаешь, ведь у нас есть шанс…

– Какой?

– Мы можем начать все заново, но зная друг друга. Мы попробуем с тобой вернуться к тому, что было. Ну, хотя бы попытку сделаем!

Ника рассмеялась: Егор очень переменился, и это так похоже на него, теперешнего, – спланировать «отношения», словно сделку.

– Ты почему смеешься? – Егор серьезно посмотрел на нее.

– Весело.

– Я же не сказал ничего веселого.

– Ты сказал забавное – что мы можем снова влюбиться друг в друга.

– Разве это невозможно?

– Возможно. Но не будет ли в этом что-то искусственное? Знаешь, как в зоопарке подсаживают к самцу самку.

– Ты грубо говоришь. И ты стараешься уличить меня в глупости, – Егор посмотрел на Нику.

– Прости, так получилось. Я никак не свыкнусь с мыслью, что ты наконец нашелся. Вернее, что ты нашел меня.

Егор промолчал. Потом включил поворотник и через мгновение притормозил у обочины.