Высота полёта мысли, как считал сам Сергей Николаевич, порой мешала ему в решении приземлённых задач. Выборы мэра Лугани, на которых он так подставился, – а если разобраться, то ему просто не повезло, – теперь и не казались уж такими необходимыми. Потрачено столько средств, времени, но цель не достигнута, он вынужден жить и работать в чужой стране, под чужой фамилией.

Такая яркая комбинация была тогда разыграна с собаками… Высший пилотаж! А этот неугомонный Черепанов всё испортил. И сейчас вот снова путается под ногами и мешает. Почему его так много в моей жизни? У Портного вроде всё получилось, так что, Иван Сергеевич, наши вам поздравления: у вас начинается чёрная полоса. Денег у тебя, Ваня, нет ни своих, ни казенных, доверия к тебе нет ни у твоих партийных начальников, ни у органов. Повезёт – может, тебя и не посадят. А хотелось бы.

Селиванов часто мысленно разговаривал с Черепановым, представляя себя в роли победителя. Иногда это происходило за столом, причем Черепанов сидел чуть поодаль, сложив руки на коленях, будто обвиняемый. Иной раз было в форме интервью, но разоблачителем и триумфатором выступал сам Селиванов. Воспалённый мозг Сергея Николаевича требовал сатисфакции за унижение и рисовал картины того, как это могло бы быть.

Вся многоходовая комбинация, выстроенная им задолго до выборов, была направлена одновременно и на изъятие денег у его обидчиков, и на удовлетворение червя мести, который уже так долго глодал его изнутри. Ход конём. Слабак Портной исполнил свою роль, как мог, и на том спасибо, а вот Полина могла бы и получше выступить. Безответственная девка. За что и поплатилась. Ничего, на всякой войне бывают потери. Это неизбежно.

Селиванов снова щёлкнул мышью, чтобы ещё раз посмотреть и запомнить на всякий пожарный кое-что из информации с той заветной синей флешки. Она напоминала ему ядерное оружие или, на худой конец, гранату в бою с невооружённым противником. Но с любым оружием нужно обращаться правильно, дабы не подорваться самому… Итак, смотрим. Вот досье на прошлых, вот – на нынешних, вот – на потенциально возможных. Контакты, пороки, слабости, финансы, увлечения, компромат. Но это только семечки, пыль в сравнении со сценариями развития событий, часть из которых уже просчитана и запущена, а часть еще ждёт своего часа.

Вот сценарий с участием одного из влиятельных политиков и олигархов Климова. Поднимается цена на газ для Украины, соответственно, растут цены и на её внутреннем рынке. И две дюжины крупнейших химических предприятий становятся убыточными. Среди них и комбинат Климова. На этом он теряет сразу двести миллионов. Но под подорожание газа есть повод подтянуть цены на электроэнергию. И здесь Климов увеличивает доход уже на два миллиарда. В благодарность он должен скупить «лежачие» химпредприятия, но потом якобы за долги по газу их отсуживают российские партнёры, которых он публично ругает и называет грабителями, а группа проведенных им в Раду «нейтральных» депутатов поддерживает в нужный момент закон по газотранспортной системе…

Кому из программистов поручить эту работу? Свои, проверенные, – слишком далеко. А задача – самой высокой степени сложности и конфиденциальности. А что, если использовать одного из гениев, работавших на Макарцева? За очень большие деньги – чтоб ему даже во сне страшно было думать о «сливе». Эта задуманная Сергеем программа будет похлеще, чем пояс шахида, – это его спасательный круг, реальная защита по обе стороны границы.

Почему-то вспомнился неуклюжий продавец пиццы, налетевший на него на мотороллере. А посмотрим-ка, чем наш знаменитый правдоискатель в последнее время занимался, где был. Селиванов быстро зашёл на нужный сервер.

* * *

Сидеть в тюрьме – на самом деле это был лишь следственный изолятор, но особой разницы в статусе учреждений Портной пока не понимал – было нелегко по многим очевидным причинам. Тем не менее Семён Григорьевич собрал остатки мужества и терпел изо всех сил. А картинка трупов убиенных, которую они увидели с Иваном в зачуханной квартирке номер 9 по проспекту Освободителей, 16, вместе с этим злосчастным адресом, казалось, скоро высверлит дыру в его такой умной от природы голове. Правда, это жуткое видение имело и другую сторону. Сёма никак не хотел оказаться на месте Царькова, несчастного охранника или красотки Полины, он не хотел этого на клеточном уровне, и это придавало ему духу. Пусть он и в тюрьме, но на сегодня это и своеобразное убежище от вездесущего Селиванова. Скоро его поймают, и Сёма вернётся домой, к любимой Лиличке. Как там она без него? Эта мысль неожиданно его согрела – Семён погрузился в приятные мечты. Воспоминания и мечты – главные пилюли для заключённых, помогающие выжить здесь и не сойти с ума, – такое глубокомысленное открытие, как и Портной, сотни тысяч раз делали и будут делать те, кто сюда попадают.

– Портной, на выход! – голос конвойного вернул Семёна в замкнутое пространство, специфического запаха которого, как и грязно-синих стен, он уже не замечал или не хотел замечать.

Семён покорно сложил руки за спину, продолжая с отсутствующим взглядом вспоминать тот корпоратив и Лилю, их сладкую безумную страсть… «А может, Селиванова уже поймали, и меня сейчас отпустят, – мелькнул лучик надежды. – Впрочем, вряд ли так быстро…»

В комнате для свиданий, куда его доставили, он увидел Лилю, и это было похоже на сон. Солнечные лучи, пробившиеся через небольшое зарешёченное окошко, ласкали её ещё больше похорошевшее личико. Она слегка приобняла Семёна и прислонилась к его щеке закрытыми, приятно пахнущими губками и тут же, отстранившись, заботливо вытерла с его щеки помаду. Портного пьянил свет, лучившийся от её глаз, запах шикарных духов. Фасон её платья казался вроде бы строгим, но явно подчёркивал красивые линии бёдер и манящую грудь. Шея была окутана изящным сине-голубым шёлковым платочком, который ей безумно шёл. Семён глядел на Лилю и не мог налюбоваться. Ему захотелось очень сильно обнять её и поцеловать в губы, но он спохватился и сдержал себя: тюремная одежда, должно быть, несущая на себе запах изолятора, нечищеные зубы… Семён не мог допустить, чтобы с этим у Лили ассоциировался его образ.

– Ну, как ты? – не дождавшись ответа, Лиля принялась доставать из пакета запечатанные кулёчки и пластиковые контейнеры с едой, по-видимому, купленной только что в супермаркете.

– Я? Ну, я лучше, чем мои предки во время войны, но хуже, чем мои земляки на Средиземном море, – Семён отлично понимал, что претендовать на роль супермужественного героя ему, даже не служившему в армии интеллигенту, было бы смешно, но старался быть сдержанным и не раскисать, что в его положении было уже неплохо.

Перекусив с удовольствием гастрономической нарезкой и приготовленным на кухне супермаркета салатом «Цезарь» из продуктов, срок реализации которых истекал, Портной поймал себя на мысли, что домашний борщик, блинчики, не говоря уже о форшмаке, явились бы верхом его мечтаний в этой области. Но и за это спасибо. Судя по всему, время свидания для него не было ограничено стандартными рамками – единственное, в чём в данной ситуации проявлялся его статус.

– Семён, у меня к тебе разговор, – Лиля взглянула на него, но тут же отвела взгляд и, не дожидаясь реакции, продолжила, – Сёма, я тебя очень уважаю, ты мне как папа.