войну и без Гитлера, противопоставить ему непреклонную организованную волю к миру и силу берлинского рабочего класса. В этом духе была усилена и разъяснительная работа среди военнослужащих вермахта, благодаря которой они по полевой почте регулярно получали наши листовки»129.

Одновременно коммунисты активизировали свои усилия по установлению контакта с руководством буржуазной оппозиции. Это, естественно, зависело и от готовности другой стороны. В начале 1944 г. на квартире Гёрделера в Лейпциге состоялась встреча с ним представителей коммунистической организации Шумана, на которой, в частности, говорилось и о составе нового правительства. Гёрделер отказался включить в него коммунистов и отверг любое дальнейшее сотрудничество с ними. Это полностью отвечало его изложенной выше реакционной концепции.

Однако иную позицию заняли некоторые социал-демократические функционеры. Под впечатлением уроков веймарского периода и под воздействием борьбы коммунистов за единство всех противников Гитлера они начали отрешаться от своих антикоммунистических предрассудков и выступать за сотрудничество с коммунистами. Таким образом, КПГ удалось в 1943—1944 гг. установить связи с руководящими функционерами социал-демократии и профсоюзов130.

К этой группе принадлежал Карло Мирендорф, в веймарские времена неоднократно выступавший против коммунистов. Уроки гибели Веймарской республики и общность судьбы с коммунистическими товарищами по классу во время пятилетнего заключения в концлагере привели его к новым выводам. В концлагере Лихтенберг между ним и функционерами КПГ — коммунистическими депутатами рейхстага Альбертом Кунцем, Оттомаром Гешке, Эрнстом Грубе и Максом Хермом — возникли товарищеские, порою даже дружеские отношения. Мирендорф был готов обсуждать вместе с ними политические концепции будущего131. В июне 1943 г. Мирендорф написал обращение к «Социалистической акции», которое Мольтке сохранил среди подлинников документов Крайзауского кружка. В нём говорилось:

««Социалистическая акция» — надпартийное народное движение за спасение Германии. Она борется за освобождение немецкого народа от гитлеровской диктатуры, за восстановление его чести, попранной нацистскими преступлениями, и за свободу в условиях социалистического строя. Комитет действия образуется из представителей христианских сил, социалистического движения, коммунистического движения и либеральных сил, что явится выражением сплочённости и единства»132.

Мирендорф требовал в обращении, в частности, «социалистического порядка в экономике», «экспроприации ключевых отраслей тяжёлой промышленности в пользу народа в качестве базы социалистического порядка в экономике, чтобы покончить с пагубным злоупотреблением политической властью со стороны крупного капитала». Он выступал также за «честное сотрудничество со всеми народами, особенно в Европе, с Великобританией и Советским Союзом» 133. «Никогда больше не должна раздирать на части рабочий класс внутренняя борьба между братьями» — такими словами заканчивалось его обращение. Мирендорфу не удалось осуществить свои взгляды: в декабре 1943 г. он стал жертвой налёта английской авиации на Лейпциг.

За немедленное сотрудничество с коммунистами особенно твёрдо выступали Лебер и Райхвайн, между тем как другие члены Крайзауского кружка придерживались мнения, что контакт с ними надо будет установить только после свержения Гитлера134. Позицию Лебера следующим образом характеризует его жена Аннедора Лебер:

«Поскольку, по его представлению, только широкое, достаточно сильное народное движение могло вступить в конфликт с Гитлером, он старался убедить Лёйшнера в том, что без согласованных с коммунистами действий любая попытка контрдвижения против национал-социалистского режима была бы сопряжена с величайшей опасностью и повлекла бы за собой тягчайшие последствия»135.

Эти заслуживающие внимания высказывания показывают, что Лебер стремился не только, как многократно утверждается, к выяснению позиции коммунистов, но и не мыслил себе развитие «широкого народного движения» иначе как путём их привлечения к совместной борьбе. В книге «Человек идёт своим путём», в которой политические друзья Лебера собрали его работы, речи и письма, указывается, что он хотел извлечь уроки из «недостатков Веймара»: «Говоря о самой насущной задаче «на другой день», он не раз говорил о своего рода новом народном фронте на основе «всех уцелевших и жизнеспособных социальных и демократических сил»»136.

Среди социал-демократических членов Крайзауского кружка наиболее решительно выступал за сотрудничество с коммунистами Адольф Райхвайн. Его тогдашний друг Ганс Боденкамп отмечает: «Я вспоминаю об одном нашем разговоре втроём с Мирендорфом, в котором Адольф, высказывал насчёт Востока и коммунизма самые непредубеждённые и благородные мысли»137. Через своих коммунистических друзей из Йены Райхвайн весной 1944 г. установил прямые связи с организацией Позёра — Нойбауера138. Даже Риттер вынужден признать: Райхвайн «видел в лице России великую и могучую страну будущего, без которой или вопреки которой нельзя больше вести никакой европейской политики... Таким образом, с нею надо будет при всех обстоятельствах искать компромисса»139.

В передаче западногерманского телевидения 20 июля 1965 г. Теодор Штельцер заявил: «Райхвайн имел связи с коммунистами и придерживался взгляда, что они должны были участвовать в наших совещаниях»140. Поэтому не удивительно, когда Теодор Штельцер считает, что «Райхвайна нужно было бы в дальнейшем причислить к коммунистам»141. Г-жа Райхвайн пишет по этому поводу автору книги: «Он никогда не был коммунистом, хотя с йенских времён своей работы в народной школе и поддерживал хорошие связи с коммунистами цейссовских заводов, а затем через них установил контакт с берлинским коммунистическим ЦК... Я вполне согласна с вашей точкой зрения, что А. Райхвайн «не был коммунистом, но весьма решительно выступал за единство действий всех антифашистов, в том числе и коммунистов»»142.

После того как коммунисты Юдит Ауэр и Фердинанд Томас установили с Райхвайном контакт, Лебер и он с одобрения Штауффенберга, Шуленбурга и Йорка 22 июня 1944 г. имели на квартире одного берлинского врача первую беседу с представителями подпольного руководства КПГ в Германии Антоном Зефковом и Францем Якобом, которая должна была послужить началом дальнейших переговоров. Однако они не состоялись, так как в начале июля участники этой встречи были арестованы.

Контакты между коммунистами и социал-демократами возникли на низшем уровне в Берлине и Лейпциге. Об этом сообщает бывший секретарь местной берлинской группы принадлежавшего к Свободным профсоюзам Союза технических служащих и чиновников Макс Гюнтер:

«В то время я как раз примкнул к группе активных антифашистов-интеллигентов (врачи, юристы, экономисты, художники), которые в основном принадлежали в прошлом к коммунистическому студенческому движению. Они вели планомерную работу по собиранию всех антифашистских сил. В числе их был необычайно интеллигентный юрист Вольфганг Хайнце, занимавший должность одного из директоров фирмы «Кольман-верке» в Лейпциге. В Берлине и Лейпциге вскоре возникли дискуссионные кружки, в работе которых регулярно участвовали офицеры действительной службы и которые вскоре превратились в источник весьма важной информации. Одновременно я поддерживал связи с берлинскими профсоюзными функционерами, главным образом из Союза технических служащих и чиновников, которых я постоянно держал в курсе событий.

В начале ноября 1943 г. коллега Бернхард Гёринг попросил меня о встрече