и сообщил мне, что располагает надёжной информацией о готовности высших военных чинов предпринять серьёзную акцию по устранению Гитлера и свержению нацистского режима. Отнесясь к этой информации скептически, я рассказал Гёрингу о моих усилиях по части активизации борьбы против гитлеровского режима.

При второй встрече в середине ноября 1943 г., в которой принял участие также д-р Зур, коллега Бернхард Гёринг сообщил конкретные сведения и назвал имена генерал-полковника Бека и бывшего бургомистра Лейпцига д-ра Гёрделера, а также коллеги Лёйшнера из АДГБ как участников акции, направленной против Гитлера. Он просил меня дать как своё личное согласие, так и согласие от имени союза на участие в этом деле. Кроме того, он считал желательным, чтобы я вовлёк в это дело кружок коммунистической ориентации, о котором я рассказал в предыдущей беседе. Хотя у меня и имелись опасения насчёт планов высшей военщины, разделявшиеся и коллегой д-ром Отто Зуром, я всё же дал просимое согласие, ибо мне казалось наиболее важным поддержать любую акцию, направленную на свержение Гитлера, от кого бы она ни исходила.

Я проинформировал об этом небольшую группу берлинских функционеров союза, в том числе бывшего бургомистра города Хоппегарде Карла Гофмана143 и бывшего председателя группы «Металлопромышленность» Артура Ванцлика, дав указание подготовить к такой возможности и других функционеров группы металлистов. В соответствии с договорённостью имена Лёйшнера и Гёринга мною не упоминались. Коллега Фриц Россиньоль взял на себя задачу проинформировать и заинтересовать нелегально действующую группу КПГ в Берлине. Упомянутый выше прокоммунистический кружок интеллигенции в Лейпциге и Берлине был проинформирован Вольфгангом Хайнце, который одновременно добивался контакта с заинтересованными хозяйственными кругами, группировавшимися вокруг д-ра Гёрделера в Лейпциге, а также распространил акцию и на другие города.

Я поддерживал постоянную связь с коллегой Бернхардом Гёрингом и мог доставлять ему благоприятные сведения о формировании наших опорных пунктов»144.

По дополняющему эту картину сообщению Карла Гофмана, Гюттер за некоторое время до покушения получил от Хайнце задание «создать на берлинских предприятиях тройки, которые после удачи этого покушения примут на своих предприятиях меры по мобилизации всех противников войны и Гитлера»145. К кружку Бернхарда Гёринга принадлежал также теолог Эмиль Фукс, который с 1921 г. был членом СДПГ и играл важную роль в группе «Религиозных социалистов». Фукс поддерживал связь и с Эрнстом фон Харнаком146.

Хотя в вермахте большинство, включая офицерский корпус, всё ещё находилось под влиянием фашистского командования и его идеологии, в конце 1943 — начале 1944 г. всё большая часть солдат и офицеров стала прислушиваться к воззваниям и заявлениям НКСГ. Деятельностью Национального комитета начало интересоваться даже правое крыло вермахта. Джоб фон Вицлебен сообщает следующее:

«Во время своего отпуска (осенью 1943 г. — К. Ф.) я посетил одного дальнего, но очень симпатичного мне родственника. Это был тогда уже уволенный в отставку и позже зверски казнённый по приказу Гитлера генерал-фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен, проживавший в берлинском районе Груневальд. Я хотел с ним как со специалистом обменяться мнениями насчёт военной обстановки на фронтах и о дальнейших перспективах войны. Во время беседы, глубоко запечатлевшейся в моей памяти, он спросил меня, что я знаю о Комитете Зейдлица и что об этом думаю. Мне по моей службе в штабе 10-й танковой дивизии был известен ряд материалов образованного в Советском Союзе Национального комитета «Свободная Германия» и созданного несколько позднее Союза немецких офицеров. Их, как правило, сбрасывали в виде листовок за линией фронта. Собственно говоря, в ту пору я уже считал намерения этих людей не только поучительными, но, несмотря на некоторые имевшиеся у меня оговорки, и весьма разумными. Об этом я и сказал моему родственнику. Ответ его сводился к следующему. Он очень хорошо знает генералов Зейдлица и Латтмана; оба они люди гражданского мужества и безупречной чести. Сам он в принципе желает того же, что и Зейдлиц. Гитлер и его банда должны исчезнуть с лица земли, причём поскорее и в результате применения силы. Но всё зависит от позиции вермахта, и прежде всего от германского генералитета. Если бы эта мысль быстро была осознана офицерским корпусом и солдатами, то он лично — так сказал фельдмаршал фон Вицлебен — мог бы лишь приветствовать деятельность Комитета Зейдлица».

Затем престарелый фельдмаршал сообщил своему молодому родственнику: Вернер фон дер Шуленбург готов с целью прекращения войны установить личный контакт с Советским правительством. «Запланирован тайный переход или перелёт Шуленбургом немецкой линии фронта — или в полосе действий группы армий «Центр» при содействии полковника генерального штаба фон Трескова, или в полосе группы армий «Юг» при содействии полковника генерального штаба Шульце-Бюттгера. Шуленбург недавно высказывал даже такое мнение, что надо теперь дополнительно войти в контакт и, если возможно, прийти к соглашению с руководящими деятелями московского Национального комитета «Свободная Германия», особенно с генералом фон Зейдлицем. К сожалению, эти серьёзно взвешивавшиеся в конце 1943 — начале 1944 г. планы сорвались из-за малодушия фельдмаршалов фон Клюге и фон Манштейна»147.

Бек и Гёрделер тоже проявляли живой интерес к деятельности Национального комитета «Свободная Германия», но интерес этот объяснялся реакционными мотивами. Кунрат фон Гаммерштейн пишет об этом: «Уже между рождеством и Новым (1944 г. — К. Ф.) годом я спрашивал Бека его мнение о Национальном комитете «Свободная Германия» и генерале Вальтере фон Зейдлице, находящемся со времени Сталинграда в русском плену. Бек был не согласен с Зейдлицем, ибо, говорил он, имеется опасность, что тот слишком привяжет Германию к русскому курсу... Когда я спросил Гёрделера, тот ответил: «Зейдлиц нас не связывает, его всегда можно будет поправлять; но то, что он против Гитлера, следует лишь приветствовать»»148. Итак, Гёрделер явно рассчитывал на то, что сможет подчинить НКСГ своим собственным взглядам.

Иной была реакция буржуазного противника Гитлера д-ра Рудольфа Пехеля. Он пишет: «У кругов германского Сопротивления, являвшихся не коммунистическими, никаких связей с Национальным комитетом, не имелось. Да это и не было возможно чисто технически, хотя мы вполне понимали и одобряли поведение Зейдлица. Листовки же, доходившие оттуда, распространялись кругами Сопротивления»149.

НКСГ интересовались даже и в ярко выраженных консервативных кругах. Об этом говорил Ганс Юрген фон Кляйст-Ретцов, вспоминая о себе и своём друге Кляйст-Шменцине: «Лично я приветствовал инициативу Национального комитета «Свободная Германия» и Союза немецких офицеров с того момента, когда узнал об их образовании. Вместе с моим другом Эвальдом фон Кляйст-Шменцином я тогда уже пришёл к выводу, что Германия, если не удастся внутренний переворот, может быть освобождена от Гитлера и национал-социализма только в результате поражения в войне.