– Трудно думать иначе. Я так понимаю, снова посетив Службу по делам детей, ты решил обратить внимание на семьи?

– Да, но что-то пока никто не прыгает с криками «выбери меня». Ты о бо́льших мудаках в жизни не читал. Они не заботились о детях, пока те были живы, и не думаю, чтобы у них сейчас проснулась совесть.

– Итак, мы вернулись к неизвестному. К тому, кто еще не выдал свою причастность. – Рид сел. – Насчет Хилари Свифт. Гэмбл попросил меня рассказать всем, что нет никаких доказательств того, что ей удалось покинуть страну. Никто с таким именем или описанием не проходил через контрольно-пропускной пункт. Гэмбл убежден – и я с ним согласен, – что она где-то затаилась.

По хмыкнул.

Рид встал.

– Что ж, похоже, вы все заняты, так что не буду отвлекать и покину вас. Позвоню завтра, если будет что-то новое.

– Звони в любом случае, Килиан, – попросил По. – Мы расскажем, что нашли.

Рид кивнул и ушел.

Брэдшоу подошла к доске. По присоединился к ней. Она сказала:

– А как насчет третьего цвета, По? Авто, которые мы исключили, но хотим пересмотреть?

По взял синий маркер и сказал:

– Тогда начнем.

Они работали всю ночь, по очереди, чтобы вздремнуть на кушетке, которую принес портье.

К девяти утра они использовали еще четыре цвета и смотрели на фотографии, пока не стало казаться, что у них кровоточат глаза.

– Это не работает, – отрезал По. Он повернулся к Брэдшоу: – Тилли, не могла бы ты, пожалуйста, пустить в ход свой большой мозг? Найди мне то, что я смогу узнать, потому что сейчас я ни хрена не вижу.

Брэдшоу вздрогнула. Он извинился. Это определенно была не ее вина.

– Все хорошо, По, – сказала Брэдшоу. – Вы с инспектором Стефани Флинн идите завтракать. А я пока испробую старый университетский трюк: если не видишь закономерности, поменяй угол зрения.

Она не объяснила, что имела в виду, и не дождалась разрешения, просто подошла к стене и начала откреплять картинки. По видел ее такой и раньше и знал, что нет смысла с ней говорить; она все пропустит мимо ушей.

– Идем, босс. Куплю тебе сэндвич с беконом.

Когда они вернулись, фотографии снова были на доске, но уже распределенные в четыре разных блока со смесью красных крестов и зеленых галочек.

По вопросительно взглянул на Брэдшоу. Принтер звенел, остывая. Брэдшоу распечатала еще больше фотографий.

– Мы добавили больше машин, Тилли? – спросил По. Это был бы шаг назад.

– Нет, По. Я переместила фотографии так, чтобы они были привязаны к дням убийства жертв. Каждый блок – это отдельный день. У меня было только по одному фото на машину, поэтому, если она появлялась чаще, пришлось напечатать еще копию.

Брэдшоу явно превысила бюджет SCAS, выделенный на печать, потому что некоторые авто попали во все четыре дня. Брэдшоу подписала дату и имя жертвы рядом с каждым блоком. По бегло просматривал новую выкладку информации.

Брэдшоу сказала:

– Пока изучаешь, По, схожу за вареным яйцом. – Она взглянула на часы. – Гадство. Завтрак закончился в десять. Я только что его пропустила.

– Только по средам и воскресеньям, Тилли. В эти дни им нужно готовить к обеду большое мясное меню. Сегодня завтрак до одиннадцати, можешь сходить за своим вареным…

Остальная часть предложения застыла на его губах.

– Что такое, По? – спросила Брэдшоу.

Он проигнорировал ее и подошел к блоку со второй жертвой. Джо Лоуэлла сожгли в середине каменного круга Суинсайд возле городка Бротон-ин-Ферисс. Рассказ Брэдшоу о завтраке в отеле заставил его задуматься. Он почти понял. Почти, но не совсем. По смотрел на машины, пока они не отпечатались на его сетчатке. Двадцать минут он смотрел, ничего не видя.

Пять раз он изучал блок с транспортом. А на шестой раз увидел фотографию, которая изменила все.

Она была здесь. Прямо на виду. Аномалия. Машина, которая не имела права там находиться. По почувствовал, как волоски на его шее встали дыбом.

В самом деле, не может же все быть так просто?

– По? – спросила Флинн.

Несколько мгновений он не смел открыть рот, и когда наконец это сделал, то проигнорировал ее вопрос. Вместо этого он сказал Брэдшоу:

– Тилли, ты можешь зайти на сайт ССТЕВ[36] и посмотреть, какие суды Камбрии заседали в день убийства Джо Лоуэлла? А еще проверь Королевский суд Престона.

Брэдшоу металась взглядом между По и Флинн, не уверенная, что делать.

Флинн сказала:

– Делай, как он просит, Тилли.

Они подождали, пока Брэдшоу зайдет на веб-сайт Службы судов и трибуналов Ее Величества. Информация, которую хотел найти По, была общедоступна, и он мог поискать ее сам, но Брэдшоу была быстрее. Флинн знала его достаточно долго, чтобы понять, что ничего не добьется от него, пока он не будет готов, поэтому не стала даже пытаться.

Пять минут спустя Тилли сказала:

– В день, когда Джо Лоуэлл был убит, суды не заседали, По. Это было воскресенье.

По кивнул. Он был прав. Он ткнул пальцем в автомобиль в блоке Джо Лоуэлла, прежде чем повернуться к Брэдшоу и Флинн.

– Так какого хрена этот фургон для перевозки заключенных там делает?

Как и большинство копов, По придерживался твердых взглядов на службу сопровождения заключенных и на позорные нововведения 2004 года, когда ее забрали из распоряжения тюремной службы и продали огромным межнациональным компаниям. Некоторое время эти компании, с их ненасытной жаждой прибыли, присматривались к ежегодным перевозкам полутора миллионов заключенных. Тот факт, что в итоге сотворило лейбористское правительство, По не удивлял; те, как и все остальные, были восприимчивы к ложным обещаниям частного сектора: эффективность и инновации.

Инновации заключались в помещении заключенных в камеры размером не более двух квадратных футов[37], а эффективность – в отказе от остановок для похода в туалет. В результате заключенным, а некоторые из них находились в предварительном заключении и даже не были осуждены за какое-либо преступление, – приходилось мочиться и гадить прямо в своих камерах.

По закону животные, которых забирают на убой, имеют право на лучшие условия. К тому времени, когда Министерство внутренних дел осознало, что происходит, было уже слишком поздно – нужные ладони были смазаны, обещаны управляющие должности и подписаны контракты, – поэтому они делали то, что делает каждое правительство: лгали и манипулировали статистикой. По знал, что нет никакого смысла говорить правду.