судьбах советской архитектуры вообще и где, мол, есть некоторые нюансы, но, в общем и целом, мы одинаково с ними мыслим.

В этом-то и заключается ошибка этих товарищей. Они забыли свой патриотический долг, они потеряли лицо советского гражданина и незаметно для себя одели маску интеллигента в буржуазном понимании этого слова.

<…>

[Далее Алабян говорит, что это не единичный случай в Академии архитектуры и приводит в качестве примера работы Габричевского о Жолтовском]; [теория Габричевского] «граничит с мистикой и с наукой ничего общего не имеет, скорее это имеет отношение к алхимии».

<…>

Мы сейчас в ССА организовали институт марксизма-ленинизма, и я должен сказать, в институт, который успешно работает, к стыду, многие наши ведущие архитекторы, теоретики и критики не записаны и не занимаются. Я думаю, что и т. Аркину и Былинкину и Бунину и многим другими следовало бы сесть за парту и изучать марксизм-ленинизм[653], чтобы мы больше не имели ни одного случая краснеть перед нашей общественностью, перед нашим народом за грубейшие ошибки (Л. 61–64).

Аркин. До самого последнего времени, можно сказать до самых последних дней, до начала суда, я был совершенно определенно убежден, что я не совершил никакого антипатриотического поступка. Я считал, что статья плохая, неудачная, слабая, но я не видел в ней того, что здесь все время говорят. Больше того, я считал, что само рассмотрение этого дела перед Судом чести неправильно. <…> И вот, я считаю, что громадное значение Суда заключается в том, что этот Суд, рассматривая это дело, показал подлинную природу того тяжелого проступка, который я совершил.

Почему я так заблуждался в оценке этого поступка — потому что я руководствовался прежде всего ошибочной и только моей субъективной оценкой и моими переживаниями. Я рассуждал так: как может так быть, чтобы я, человек, который всю свою жизнь всеми своими мыслями и работой связан с советской культурой, который своими средствами на своей работе борется за эту культуру, который написал о советской архитектуре, о проблемах советской культуры много статей и сделал много докладов, как я могу быть антипатриотичным, как я могу сделать что-то, что идет против этой советской культуры. В том и значение Суда чести, что все рассмотрение этого дела, выступление целого ряда товарищей, анализ этой же моей статьи перевел эту точку зрения с субъективной на объективную. <…> Объективные действия таковы, что, независимо от того, как я воспринимаю лично (теперь я понял, что воспринимал ошибочно), речь идет о том, что в данном случае имеют место не вполне патриотические действия, иначе говоря, непатриотические поступки.

<…>

В эти дни я снова прочитал доклад товарища Жданова о международном положении. Он произвел на меня глубокое впечатление. В свете этого доклада, в свете ярких моментов разделения на два лагеря, в свете того, что дано и раскрыто в этом докладе, я оцениваю ту статью, которую я написал. Как получилось, что я написал такую статью? Может быть, я небрежно работал, как думал Руднев, что это халтура. Нет, дело не в этом <…> дело обстоит гораздо серьезнее, речь идет о том, что я не учел ответственности этого выступления. Я совершенно не понял (это грубая ошибка), что это не моя личная статья, которая может быть удачной или неудачной, которую можно разругать как бездарную или похвалить, как талантливую, а что это выступление как бы от лица советской архитектуры, выступление, как здесь говорили, на передовой линии, выступление, которое требует выбора оружия, требует осторожности и умения и, главное, боевого духа. <…> Иначе говоря, исчезли основные нотки, которые должны были звучать, нотки советского патриотизма (Л. 64–67).

Решение Суда чести Комитета по делам архитектуры при Совете министров СССР. 24 декабря 1947 года[654]

Суд чести <…> установил:

Профессор Аркин совершил антипатриотический и антиобщественный поступок, роняющий его честь и достоинство как советского ученого и общественного работника.

<…>

Судом чести установлено, что статья проф. Аркина «Несколько мыслей о реконструкции городов», беспринципная, бессодержательная, пустая и безыдейная и что в ней вместо утверждения и пропаганды социалистического градостроительства, как это положено советскому ученому, патриоту, проявлено низкопоклонство перед буржуазной культурой Запада.

Двусмысленными, скользкими и неправильными рассуждениями Аркин в этой статье объединяет советскую и капиталистическую архитектуру под общим понятием «современной архитектуры» <…>

Судом чести установлено, что статья проф. Аркина в английском буржуазном журнале приспособленчески рассчитана на буржуазного читателя и не только не отражает практику советского градостроительства, но создает о нем неправильное, искаженное представление.

Проф. Аркин выступил перед иностранным читателем не как советский ученый, патриот своей социалистической Родины, строитель коммунистического общества, а как безыдейный обыватель, потерявший чувство ответственности перед своей Родиной.

В погоне за красивой фразой, без содержания, щеголяя хлесткими словечками, не показывая и не раскрывая величайших достижений в развитии советской архитектуры и градостроительства после Великой Октябрьской социалистической революции, проф. Аркин, потеряв чувство ответственности и своего долга перед Родиной, в этой статье стал на путь низкопоклонства перед иностранщиной, тем самым совершил антипатриотический поступок.

Судом чести установлено, что проф. Аркин, как советский ученый — критик и искусствовед, не сделал для себя соответствующих выводов из доклада товарища Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград» и из постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», а также о кинофильме «Большая жизнь» и о «Репертуаре драматических театров и о мерах по его улучшению»[655].

<…>

[Суд чести постановляет]:

За совершенный антипатриотический поступок, выразившийся в публикации в английском буржуазном журнале «Архитектурное обозрение» двусмысленной, безыдейной, беспринципной и аполитичной статьи «Некоторые мысли о реконструкции городов», причинившей ущерб престижу и достоинству советской архитектуры, а также за безответственное поведение профессора Аркина, как ученого секретаря архитектурной секции ВОКС’а при организации и подготовке статьи для журнала «Архитектурное обозрение», — ОБЪЯВИТЬ ПРОФЕССОРУ АРКИНУ ДАВИДУ ЕФИМОВИЧУ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ВЫГОВОР (Л. 152–160).

31 декабря 1947 — 10 января 1948. Докладная записка Г. А. Симонова К. Е. Ворошилову. 31 декабря 1947 (с резолюцией «Согласен» С. Кафтанова от 10 января 1948 года)[656]

Заместителю председателя Совета министров Союза ССР товарищу Ворошилову К. Е.

5 ноября 1947 г. партийное бюро Комитета по делам архитектуры при Совете министров СССР подало мне заявление о привлечении к Суду чести членов-корреспондентов Академии архитектуры СССР профессоров Аркина Д. Е., Бунина А. В. и архитектора Былинкина Н. П., напечатавших в майском номере английского журнала «Архитектурное обозрение» аполитичные и безыдейные, пустые и бессодержательные статьи о советской архитектуре и тем самым совершивших антипатриотические поступки.

В тот же день это заявление было мной передано председателю Суда чести при Комитете по делам архитектуры при Совете