Среди московской разрухи и голода в начале 20-х выделялся роскошью и бурным кипением светской жизни старинный особняк на Садовом кольце. Сейчас здесь посольство Ливана, а тогда был дом Хаммера.

Анатолий Брусиловский:

– Старинный особняк был подарен Хаммеру за то, что он, отнюдь не бескорыстно, привозил в страдающую Россию медикаменты и продовольствие. В самые страшные годы в этом роскошном доме давались балы, устраивались богатые приемы, лакеи в белых перчатках разливали шампанское. Оазис совершенно другой жизни, которую вел человек, лихо использующий коммунистические идеи. «Коричневый дом», как называли тогда хаммеровский особняк в Москве, стал своего рода неофициальным американским посольством. Здесь бывали все посещавшие столицу иностранцы, политики, артисты и, конечно, крупные чиновники от революции. Хозяйкой была здесь русская жена Арманда Ольга Вадина. Певица из провинциального кабаре представлялась гостям как баронесса фон Роот. Красота Ольги была под стать роскоши «коричневого дома».

Всего за несколько лет жизни в России Хаммер стал обладателем потрясающей коллекции старой русской живописи, икон, ковров, дворцовой мебели, расшитых золотом церковных облачений. Все это было потом беспрепятственно вывезено в трех огромных контейнерах в Соединенные Штаты. В послевоенные времена Хаммер любил устраивать по всему миру помпезные выставки из своих собраний. Случались они и в нашей стране. Причем, при Хрущеве и Брежневе, с которыми «друг Ленина» тоже встречался, он начал даже производить обмен произведениями искусства. Все это, как и прежде, делалось с явной выгодой для себя, для чего использовались испытанные приемы общения с чиновниками. Лишь сейчас начинают всплывать некоторые подробности, да и то до сих пор не подтвержденные тщательно скрываемыми документами. Одна из таких историй связана с полотном великого Гойи. Хаммер с подачи тогдашнего министра культуры Екатерины Фурцевой преподнес картину в дар Советскому Союзу, объявив громогласно, что стоимость подарка один миллион долларов. В ответ на такую щедрость Фурцева устроила ему подарок: полотно Казимира Малевича. Этот дар стоил миллион долларов, которые «товарищ миллионер» и получил, тут же продав картину в Европе. А вот Гойя оказался фальшивым (или очень низкой художественной ценности), и был оценен всего в 60 тысяч. Фурцева же якобы получила от Арманда 100 тысяч долларов, на которые построила себе дачу под Москвой. Конечно, эта сумма, да и сама пресловутая «фурцевская дача» теперешним обитателям замков на Рублевке кажутся смехотворными, а вот тогда всесильная Екатерина лишилась своего места в Политбюро. Жизнь она покончила самоубийством.

И все же истории, подобные этой, случаются и в наши дни. Некоторые из них, по мнению многих известных искусствоведов и ревнителей национального достояния, связаны с так называемыми реституциями, то есть с возвратом перемещенных ценностей. Много шума в свое время наделала Бременская коллекция.

В поверженной Германии в одном из замков ее обнаружил и вывез на Родину капитан Балтии. Это ценнейшее собрание европейского рисунка за пять веков присвоил в гитлеровские времена рейхсмаршал Геринг. В коллекции 362 рисунка и 2 картины, принадлежащих кисти Рембрандта, Дюрера, Ван Дейка, Гойи, Ван Гога. Специальная российская комиссия вела долгие переговоры с немцами, в результате чего было принято компромиссное решение.

Савва Ямщиков:

– Подписали мы с ними документ, по которому 10 лучших работ Бременской коллекции остаются у нас, а остальные по 50 штук в год возвращаем. Но за это немцы восстанавливают разрушенную ими церковь в Новгороде и пополняют там же разграбленный в годы войны музей. И вдруг немецкие газеты выходят с кричащими заголовками: «Русские слезают с деревьев. Они безвозмездно возвращают Бременскую коллекцию». Мы с тогдашним депутатом Госдумы Николаем Губенко срочно отправили запрос в Прокуратуру. Выяснилось, что министр культуры Швыдкой с директором Эрмитажа Пиотровским уже привезли коллекцию из Петербурга в Москву. Готовились к передаче. Тогда это дело остановили. Губенко на всю страну заявил, что знает, какой «откат» получает министр культуры: 60% от полумиллиарда долларов, в которые была оценена коллекция. И Швыдкой не подал на Губенко в суд, промолчал…

Подобные истории случаются и с другими хранителями ценностей. Иногда они становятся объектом пристального изучения Счетной палаты. Но не так то просто разорвать порочный круг коррупции, победить чиновников, свято следующих главным правилам Кодекса Хаммера. Попытались было разобраться в делах и фондах Эрмитажа, но очень быстро все было остановлено, а Председатель Счетной палаты и ее аудитор уже там не работают. Не так давно в Эрмитаже разразился громкий скандал с хищением из фондов десятков ценнейших единиц хранения. Случилось то, о чем предупреждала Счетная палата. Сам же Хаммер навыки, полученные в России, с успехом применял в разные времена и в разных странах. В 60-е годы ХХ века была найдена большая нефть в Ливии. В борьбу за нее вступили крупнейшие компании мира. Пока конкуренты готовились к тендеру, интриговали в правительстве Ливии, глава никому тогда неизвестной компании «Оксидентал петролеум» Арманд Хаммер почти интуитивно вышел на самого влиятельного члена ливийского руководства Омара Шелхи. Американец увидел в нем знакомый тип советского чиновника и без обиняков предложил взятку в 3% от всей добытой нефти. Естественно, вопрос был решен. А уж совсем хорошо стало Хаммеру в Ливии, когда к власти там пришел в результате военного переворота лейтенант Каддафи. Революционные министры были очень похожи на его старых знакомых – ленинских наркомов, да и Москва просила новые власти помочь своему верному другу.

Все восемь лет жизни в России Арманда Хаммера преследовал навязчивый ночной кошмар: в безлюдной степи его преследует стая волков, морды которых при приближении превращаются в чудовищно искаженные знакомые лица. Не надо быть ясновидцем, чтобы понять значение этого сна. С первых же своих шагов в России, с первых неоправданно щедрых комиссионных и получения доступа к национальным богатствам Хаммер заложил душу дьяволу, имя которого – ЧК, а потом НКВД, а потом и КГБ. Почти семь десятилетий он сотрудничал с советскими спецслужбами. А началось все в том же 1921-м, когда сразу после заключения первых деловых соглашений американец был ночью тайно доставлен на Лубянку, в кабинет Дзержинского. Там ему ясно дали понять, что он не имеет права тратить ни цента без согласования с ВЧК. Молодой Арманд все понял: он может не только потерять шанс стать миллионером, но и вообще когда-либо ступить на землю Соединенных Штатов.

Тогда в Госбанке был открыт на имя Хаммера счет №1. Это был первый банковский счет, открытый на имя иностранца. И тут же он получил 75 000 долларов для тайной доставки в США. Так начали отлаживать схему финансирования агентуры за рубежом. Кажется, еще совсем недавно молодой американец пересекал океан по пути в Россию… А теперь это уже умудренный опытом и знанием бизнесмен, отягощенный множеством забот и тайн, хитросплетения которых и составили его жизнь.

Виталий Коротич:

– В начале 70-х я читал лекции в американских университетах. Однажды меня пригласил к себе Хаммер. Это была удивительная история, в которой я соприкоснулся со стилем жизни этого человека. Приглашение мне передал его помощник, который сразу же сказал, что Хаммер не любит долгоспящих людей, а потому он приглашает на завтрак к 8 часам утра. Я был человек советский, в меру образованный, кое-что читал о буржуях, а потому полагал, что завтрак будет состоять из горы осетрины с черной икрой, копченых окороков и прочего подобного. В столовой стоял очень красивый длинный стол, с одного конца которого уже сидел Хаммер, а на другом конце предложили место мне. Официант подал нам по большой тарелке с маленьким кусочком сыра и по чашке травяного чая. Хаммер на другом конце стола говорил о том, как важно правильно питаться, а в России, как он помнит, во все времена ели больше, чем нужно. На политические темы он не разговаривал, никаких ностальгических воспоминаний не было. Сказал лишь, что тогда новая власть получила несметные богатства, любой пролетарий мог быть богаче нынешнего нефтеараба, а вместо этого были разруха, страшный голод, доводивший до людоедства. Конечно, сказал он, я занимался благотворительностью, но всегда оставался бизнесменом, блюдя свой интерес… По заданию международной разведывательной организации Коминтерн, созданной для подготовки и внедрения агентов на Запад, Хаммер был и курьером, и торговцем, и банкиром. Так началась его многолетняя кочевая жизнь.