Анатолий Брусиловский:

– Это был редкий случай в эпистолярной практике вождя, когда он писал Хаммеру длинные нежные письма. Хаммер ловко играл на том, что передавал письма в дар, а взамен получал необычайные ценности. Я надеюсь, что наступит эпоха, когда все преступные дела получат юридическое освещение. Пока мы знаем очень мало, а ведь, наверняка, существуют документы, рассказывающие о преступных делах Хаммера и прочих дельцов от революции. Одним из самых известных и разрекламированных гуманитарных проектов Хаммера в России стало строительство карандашной фабрики. Сам бизнесмен придавал этому производству важное идеологическое значение: «Надо было учить людей писать и читать, а для этого нужны были карандаши», – говорил Хаммер. В те годы производство карандашей было довольно сложным технологическим процессом. Свои услуги предлагали многие западные производители, но Советы выбрали Хаммера, предоставив ему самые широкие возможности. Ему даже разрешили часть продукции продавать за валюту. Это вполне укладывалось в уже отработанную схему отмывания денег и финансирования зарубежных агентов. Через пять месяцев Хаммер стал «карандашным королем». Он утверждал, что выпустил 180 миллионов карандашей.

Когда же фабрика была национализирована и получила имена американских рабочих-коммунистов Сакко и Ванцетти, Хаммеру выплатили полную компенсацию в твердой валюте. В сталинские времена это был единственный случай такого рода. Однако вся эта история укрепила имидж американского предпринимателя, сумевшего создать в социалистической стране крупное промышленное предприятие, работающее в лучших капиталистических традициях.

Благотворительность и гуманные цели всегда были хорошим прикрытием для самых разных авантюр. Есть в Москве места, которые и сейчас связаны с именем «лучшего друга» нашей страны. Это знаменитый центр международной торговли, который называли и называют «хаммеровским». Он ездил на его строительство, перерезал торжественные ленточки, первым открыл здесь офис своей компании. На самом же деле Хаммер и сюда не вложил ни цента, но, по своему обыкновению, получил огромные комиссионные и хорошее дополнение к своей сказочной биографии. Жизнь иной раз повторяет фантазию. По мере того, как люди начинали верить в хаммеровскую легенду, они начинали относиться к этому человеку с расположением, принимать его в своем обществе. Он имел почетные награды многих стран, причем часто полученные из рук их руководителей. Он был почетным доктором 25 университетов и даже выдвигался на Нобелевскую премию мира. Однако здесь воспротивились сами Соединенные Штаты, не пожелавшие снять с Хаммера судимость за незаконное финансирование политических кампаний. Это было единственное, увенчавшееся приговором суда, обвинение американских спецслужб, почти семь десятилетий следивших за каждым его шагом.

В последний раз он поднялся в свой роскошный кабинет на 16-м этаже небоскреба в центре Лос-Анджелеса, уже зная страшный приговор врачей: смертельная болезнь оставила ему считаные дни жизни. Все последние месяцы он ожесточенно боролся с уничтожавшим его дряхлый организм раком. Даже в девяносто с лишним лет Хаммер не хотел сдаваться. Как и в прежние времена, на его личном самолете, преодолевая таможни и границы, привозили чудодейственные настои трав из мексиканских джунглей. Но чуда не произошло. И тогда он начал отдавать последние распоряжения. Это было в первые дни декабря 1990 года. Он запретил в медицинском заключении упоминать причину смерти – считал это унизительным. На 11 декабря назначил иудейский обряд бармицва, который обычно проводится с 13-летними мальчиками. Опоздание на восемьдесят лет не смущало. Он решил вернуться к традициям отцов в Храм Всевышнего.

Однако и это не удалось: земная жизнь Хаммера прервалась накануне, 10 декабря. Предвидя эту возможность, он перед смертью все же распорядился, чтобы обряд был проведен с тщательно загримированным двойником, что и было сделано. До последнего часа он заботился о внешних сторонах своей ушедшей уже жизни. Всегда он стремился быть олицетворением успеха, несмотря даже на реальное положение дел, которое очень часто было отнюдь не блестящим.

Даже в последние десятилетия он, будучи президентом крупной нефтяной компании «Оксидентал петролиум», владел лишь 1 % ее акций. Однако широко пользовался кассой компании. Специально для него был сконструирован для межконтинентальных перелетов самолет «Окси-1» с личным салоном, спальней и кабинетом. Когда самолет садился, его, как правило, встречала внушительная команда: личные помощники, специалисты по связям с общественностью, охранники, персональные фотографы.

Всю свою жизнь Хаммер любил пышные приемы и чествования. Все это началось в трагические для России годы в московском «коричневом доме», а потом продолжалось по разным поводам и на разных континентах. Особенно пышными были последние празднования важных для Хаммера дат. На деньги компании снимались самые роскошные залы Америки, приглашались мировые знаменитости и политические деятели. В последние месяцы посмертная репутация заботила Хаммера не меньше, чем прижизненная. Он хотел остаться в истории филантропом, покровителем искусств и посланцем мира.

Рядом со штаб-квартирой «Оксидентал петролеум» в Лос-Анджелесе по требованию ее президента был возведен ему памятник ценой сто миллионов долларов – Музей искусств и культурный центр Арманда Хаммера. Именно там должно было быть собрано все, что натащил он из России и прикупил на мировых аукционах.

Анатолий Брусиловский:

– Сам Хаммер не больно разбирался в искусстве. Он не был даже любителем, а просто хватал то, что плохо лежало. После его смерти, когда стали распродавать его коллекцию, то экспертиза установила, что в ней было и много подделок. Долгие годы в Лос-Анджелесе существовал музей Хаммера, в котором все это было выставлено. У сказки про доброго американского дядюшку Хаммера оказался страшный конец.

Тайное стало явным, наследие обернулось долгами, с трудом сотканная репутация рухнула под тяжестью документов из секретных архивов. Раньше Арманда ушла из жизни его последняя жена Фрэнсис – миллионерша, состояние которой присвоил и растратил Хаммер. Переругались из-за наследства его многочисленные любовницы и члены семьи. Даже единственный сын не пришел на похороны отца.

Все тлен и прах. И лишь правила Кодекса Хаммера действуют, находят и теперь прилежных учеников, что топчутся у парадных кремлевских лестниц и в бесконечных коридорах власти.