– Это, я понимаю так, не от боязни, а от нежелания их выпустить, – вступился Стерликов за эмира. – У него на это свои причины...

– Понял. Я эти причины знаю. Мы тоже вот-вот выйдем на позицию и сядем им на головы. Будьте готовы. Впрочем, вы все сами услышите... Я сообщу, в какую сторону они двинут, если не предпочтут отлежаться под скалами. Это их спасти не может, потому что мы значительно выше. Ждите...

– Ждем, товарищ подполковник...

* * *

Идти по следам группы Ракитина через проход в скалах, расположенный значительно левее, наверное, было намного легче, потому что подполковник Ракитин со своей группой преодолел вдвое большее расстояние, чем подполковник Гризадубов со своей группой, чуть не вдвое быстрее последнего. Но теперь уже все решало не время, а способность командира отряда выбрать наиболее удобную позицию для атаки. И он такую позицию выбрал. Выглянув в очередной раз как раз после поворота ущелья из-за верхнего края, подполковник увидел тянущийся кверху дым, рассеивающийся в нескольких метрах от верхней точки стены. Запах дыма Алексей Викторович почувствовал еще раньше, но не был уверен, что это приближение лагеря. Теперь уже сомневаться не приходилось. Еще через полста метров подполковник снова приблизился к краю и выглянул. Теперь уже видны были и сами костры. Их было четыре: три тянулись линией, один, маленький, был под самой стеной рядом с палатками.

Конечно, расстояние позволяло спецназовцам спокойно разговаривать друг с другом, и снизу их никто не услышал бы. Да и говорить громко, имея такую отлаженную систему связи, как коротковолновые радиостанции «подснежник», необходимости не было. Тем не менее, привычка при виде противника понижать голос до шепота работала безотказно, и Гризадубов дал тихую команду:

– Выдвигаемся в линию по обрыву. Центр – в двадцати пяти метрах от меня. Дистанция друг от друга около метра.

Спецназовцы сразу, хотя внешне и неторопливо, начали выходить на позицию, но сам командир еще некоторое время молча лежал в стороне. И рассматривал лагерь, пытаясь сосчитать силы боевиков. На это ушло никак не меньше пяти минут. Наконец Гризадубов приподнял голову и посмотрел на своих бойцов. Они были в готовности на линии огня.

– Внимание флангам! Александр Всеволодович! Стерликов! Я насчитал восемьдесят шесть бойцов – кроме тех, кто находится в палатках. Палаток три. Сколько человек в каждой, сказать не могу до начала атаки. У противоположной стены стоят пять мотоциклов. Видимо, кто-то попытается на них прорваться. Готовьтесь встретить. Верхняя линия! Слушай мою команду! Атаку начинаем с ручных гранат. Желательно в гущу людей, навесом... Может, успеют взорваться до того, как земли достигнут. Кто у нас в математике силен? Что здесь считать нужно? Ускорение свободного падения?

– Не успеют, – категорично сказал капитан Каркунов, мысленно просчитывая падение гранаты. – Если только на пару метров подбрасывать... Или даже на троечку...

– Давайте на пару метров подбрасывать. Или на троечку... Каждый по паре гранат. По команде...

– Вижу Сайдуллаева, – сказал старший лейтенант Луговкин. – Если это тот, что в «Опеле» был, то он здесь. Из палатки только что вышел... С ним Новицкий и еще двое в черном.

– Снимай Сайдуллаева! – приказал подполковник. – Чтобы командовать было некому. Сразу после того, как он упадет, работаем гранатами. Дальше – исходя из ситуации...

Воздушный шарик лопается с более громким звуком, чем звучит выстрел винтовки снайпера. Алексей Викторович прекрасно видел, как вскинулась голова Рамазана Сайдуллаева, и сразу после этого подогнулись его ноги. Кто-то со стороны – кажется, Арсений Новицкий – попытался его поддержать, не сразу сообразив, что происходит, но тут же получил пулю в мышцы чуть ниже спины, куда снайперу, стреляя под острым углом, попасть было трудно, но старший лейтенант очень постарался. Труп и раненый упали рядом с палаткой, но в лагере никто ничего еще не понял, поскольку выстрелы не слышали. Все так же спокойно поднимался к верхнему краю стены дым от костров, все так же сидели вокруг этих костров боевики, а гранаты уже подлетали на два-три метра над верхним краем стены и устремлялись к людям с нарастающей скоростью. Физический закон ускорения свободного падения работал безотказно. Большинство гранат взорвалось над головами бандитов, осыпая их осколками, а следом, когда еще никто не понял, что произошло, уже рвались гранаты второй серии.

Такая мощная атака на скучившихся у костров бандитов принесла результат сразу. Численный состав собравшихся внизу бандитов почти уполовинился. Но за гранатами последовали автоматные очереди, и один за другим начали посылать осколочные гранаты два «РПГ-7».

Внизу началась настоящая паника. И больше всего паника была вызвана не страхом смерти, а невозможностью отстреливаться из той позиции, в которой бандиты оказались. Ширина ущелья по дну не превышала тридцати метров, и все это пространство легко простреливалось. Отвечать огнем на огонь было слишком сложно из-за того, что спецназовцы находились почти над головой бандитов, а тем даже укрыться было негде. Конечно, ответные очереди прозвучали; пули выбивали из камней пыль и с визгом рикошетили, но никому не могли принести вреда. Более того, стрельба велась даже по двум склонам, потому что не было видно, откуда полетели гранаты и где заняли позицию спецназовцы. И вообще, состояние боевиков было похоже на истеричный испуг, на вспышку ярости от бессилия и невозможности постоять за себя.

Взрывы и стрельба подняли внизу облака пыли, которые наполовину скрывали от взглядов атакующих то, что происходит внизу, и мешали стрелять прицельно. Только одному оптическому прицелу с тепловизором пыль была нипочем. И старший лейтенант Луговкин комментировал происходящее, направляя при этом действия товарищей вместо командира. Командир против такой корректировки не возражал.

– Вижу «крапового» капитана... Может, повредить ему ногу?

– Не надо. Пусть его Везирхан возьмет... Везирхану необходимо оказать нашему командованию услугу. В целях собственной реабилитации...

Гризадубов уже и сам чуть раньше, когда пыль только поднималась, но еще не разошлась широко, увидел заметную фигуру Валтузина. Тот вел себя почти спокойно: не тратя время на суету, он бросился к одной из палаток, ударом кулака сбил с ног охранника в черном, тут же добил его короткой очередью из автомата, который держал одной рукой, и спрятался за тонким пологом.

– Он что там, надеется отлежаться? – не понял Алексей Викторович. – Луговкин, что тепловизор говорит?

Тонкая ткань палатки не могла стать преградой для тепловизора.

– Тепловизор, товарищ подполковник, говорит, что «краповый» капитан Валтузин набивает чем-то уже второй рюкзак. Сдается мне, упаковками с деньгами. Как он два рюкзака тащить собирается? Деньги – штука тяжелая... Впрочем, он сам как лось – трактор может перетягать...

Наконец кто-то там, внизу, опомнился, сообразил, что без движения все они погибнут, среагировал правильно и дал команду. Небольшая часть бандитов стремительно двинулась вверх по ущелью, прикрываясь пылевым облаком. Но старший лейтенант Луговкин все видел и подсказывал: