«Мне следовало знать, что сегодня тот самый день, – думал Менш, вытаскивая из шкафа в спальне плащ и сумку Бри. – Я выложил джинсы и красный свитер, в которых она была в субботу. В ту субботу. Когда ее найдут, все будет похоже на других. И они снова начнут задавать тот самый вопрос – где она была с момента исчезновения? Будет забавно об этом читать. Все хотят знать, но ответ известен только мне».

Менш уже собирался спуститься в подвал, но внезапно остановился. В дверь позвонили. Кто-то зажал пальцем кнопку звонка. Он положил сумку и плащ и на секунду замер в нерешительности. Ответить? Не покажется ли подозрительным, если он не ответит? Нет. Лучше избавиться от нее, побыстрее вытащить отсюда, решил он.

Менш схватил плащ и побежал по лестнице.

«Я знаю, он там, – думал Кевин, – но он не отвечает. Мне нужно попасть внутрь».

К нему, прямо по газону, подбежала Айка.

– Мистер Феррони уже выехал. Он категорически сказал дождаться его. Больше не звонить в дверь. Он так возбудился, когда я рассказала, что в доме слишком опрятно. Сказал, если это то, что он думает, Бри должна быть еще жива.

Кевину показалось, будто он слышит голос Бри, слышит, как она зовет его. Его одолевало ощущение, что время на исходе, что он должен срочно попасть в дом Менша. Кевин подбежал к окну и заглянул внутрь. Сквозь щели виднелась тщательно прибранная гостиная. Кевин вывернул шею и разглядел лестницу, ведущую наверх. И тут его сердце замерло. На нижней ступеньке лестницы лежала женская кожаная сумка. Сумка Бри! Кевин узнал ее, ведь он сам подарил эту сумку Бри на день рождения.

Кевин бросился к полному мусорному баку, стоящему на тротуаре. Вытряхнул содержимое на мостовую, подтащил бак к стене дома и поставил под окном. При помощи Айки влез на бак и ударил ногой в стекло. Когда осколки осыпались, выбил несколько острых кусков стекла, спрыгнул внутрь и помчался вверх по лестнице, выкрикивая имя Бри.

Никого не найдя, он скатился по ступенькам, на секунду приостановившись у входной двери.

– Айка, скажите ФБР, что я в доме.

Он пробежал по комнатам первого этажа. Никого.

Осталось только одно место – подвал.

Наконец звонок заткнулся. Кто бы там ни стоял, он ушел. Менш понимал, что ему нужно спешить. Держа плащ и пластиковый пакет в руке, он пересек подвал, миновал котельную и открыл дверь в тайную комнату.

И тут застыл. Желтый пластик был усеян обрывками бумаги. Мэтьюз порвала книги, его детские книжки…

– Прекрати! – завопил он.

У него закружилась голова, он с трудом дышал. Ему показалось, будто он сам породил эту груду обрывков. Надо все убрать, тогда он сможет вздохнуть!

А потом он убьет ее. Убьет медленно. Он бросился в ванную, схватил корзинку для мусора, вернулся и принялся зачерпывать обрывки страниц и порванные корешки. От ярости руки работали быстро и эффективно. Десять минут, и ни одного клочка бумаги не осталось.

Он огляделся. Мэтьюз скорчилась на матрасе. Он встал над ней.

– Ты такая же свинья, как моя мамочка. И вот что я с ней сделал.

Менш присел рядом с ней, держа в руке пластиковый пакет. И тут она ударила. Наручник, болтавшийся на ее запястье, врезался ему в лицо.

На секунду оглушенный, он вскрикнул, а потом с рычанием сомкнул пальцы на ее шее.

В подвале тоже было пусто. «Где же она?» – отчаянно размышлял Кевин. Он уже собрался бежать в гараж, но тут откуда-то со стороны котельной донесся болезненный вопль Менша. А потом послышались крики. Кричала женщина. Это кричит Бри!

Огэст Менш стискивал шею Бри, когда от сильного удара его голова дернулась, а колени подогнулись. На мгновение оторопев, он встряхнулся и с гортанным воплем вскочил на ноги. Бри ухватила Менша за лодыжку, лишая равновесия, а Кевин стальной хваткой сжал его шею. Через несколько секунд топот по лестнице возвестил о прибытии ФБР. А в следующую минуту Бри, уже в объятиях Кевина, смотрела, как потрясенного Менша сковывают по рукам и ногам.

– Посмотрим, как тебе понравится в наручниках! – крикнула ему Бри.

Два дня спустя Бри стояла у кровати своей бабушки в Коннектикуте.

– Бабуля, доктор сказал, ты скоро совсем поправишься, – заявила она.

– Конечно, я уже поправилась. И хватит этих разговоров про здоровье. Лучше расскажи про свой дом. Могу поспорить, ты заставила этого подрядчика покрутиться в суде, а?

Бри ухмыльнулась, увидев, как Кевин поднял брови.

– Знаешь, бабуля, я решила согласиться на его предложение и не доводить дело до суда. Я наконец поняла, что на самом деле терпеть не могу кидаться в драку.

Помощник окружного прокурора округа Уэстчестер Джек Кэррол предъявил документы охране Хэвилендской больницы для душевнобольных преступников и стал ждать, пока откроются ворота.

«Подходящий день для визитов к убийцам-психопатам, – иронично подумал он. – Мокро, сыро, а всепроникающая влажность остужает в равной степени и дух, и тело. Вдобавок это вообще пустая затея». Он уже в четвертый раз за несколько месяцев приходил сюда допрашивать Уильяма Кёнига, который был объявлен недееспособным и не подлежащим суду за покушение на убийство двадцатичетырехлетней Эмили Уинтерс. Защита Кёнига состояла в том, что Уинтерс являлась причиной его смерти в другом воплощении.

Но интуиция подсказывала Джеку Кэрролу, что Кёниг не просто потенциальный убийца. Всеми фибрами души он верил, что именно Кёниг несет ответственность за череду нераскрытых убийств, которая чумой поразила Уэстчестер в последние восемь лет.

«И ни капли доказательств», – мрачно напомнил себе Джек, выруливая на больничную стоянку. Как всегда, эта мысль вонзилась в него стрелой чистейшей злости.

К счастью, его босс, окружной прокурор, был готов поддержать его. «Джек, я думаю, вы теряете время даром, – прямо заявил он, – но за три года работы ваша чертова интуиция всегда была на высоте. Если вы сможете связать Кёнига хотя бы с одним из этих убийств, я лично повешу вам на грудь медаль».

Джек вылез из машины, запер ее и быстро двинулся по дорожке к главному входу больницы. Здание казалось новым, обманчиво уютным, с окнами, которые больше походили на щели. Решеток на окнах не было, но туда и обезьяна не протиснется, решил Джек.

Большой вестибюль был хорошо отделан и вполне подходил для дорогого офиса. Как всегда, когда Джек здесь оказывался, он понадеялся, что если охрана не заметна, это еще не значит, что ее не существует.

Сегодня Кёнигу предстояло познакомиться со своим новым психиатром. Рода Моррис, которая была назначена ему с момента заключения под стражу, восемь месяцев назад, ушла в частный сектор. Джек не жалел о смене психиатра. По его мнению, Кёниг успешно дурил Моррис. Он надеялся, что новый психиатр, доктор Сара Штейн, будет старше и опытнее.