– Ох эти женщины! – фыркнул доктор. – Говорю вам, она поправится. И учтите: она помнит только то, что было до того случая. Не больше.

Дженнифер не сразу сообразила:

– Какого случая? Аварии с машиной?

– Вот именно. Помнит только, что произошла авария. И поведала мне об этом. – Голубые глаза по-доброму смотрели из-под сурово нахмуренных светлых бровей. – Регрессивная амнезия, – резко сказал доктор и пояснил: – Ничего не помнит. Полный провал.

– То есть, – сказал Стивен, – она считает, что потеряла сознание в результате аварии. А все, что было после этого, выпало у нее из памяти?

– Именно это я и пытаюсь вам втолковать, – нетерпеливо сказал доктор. – Провал, вот в чем все дело. Никаких воспоминаний об этом доме и… – Он обвел рукой кухню домика, немного задержавшись на закрытой двери спальни. – И о его хозяине.

Дженнифер сжалась под одеялами, взглянув на эту дверь.

– Возможно, что воспоминания со временем вернутся, – сказал доктор, – но тогда они будут уже не так опасны. Менее сильны. А пока все к лучшему. – Он открыл дверь и на прощание кивнул всем без лишних церемоний. – Счастливчики.

Дверь захлопнулась. Но Дженнифер не слышала – она сидела задумавшись, потом глаза ее встретились с глазами Жюля Медока.

– Пьер Бюсак?

Стивен мягко ответил:

– Он умер, Дженни. Успел только рассказать нам эту историю и умер. Его увезли вниз, пока ты спала.

Жюль Медок удивился:

– Вы, кажется, расстроены?

Дженни взглянула на него:

– Мне жаль, что он умер такой смертью, месье. Я… мне бы хотелось, чтобы он выжил. Конечно, он натворил много плохого, но, как бы то ни было, он спас Джиллиан. Первый раз, когда Лалли Дюпре ограбила ее и оставила умирать на дороге, и в эту ночь – еще раз. Пусть он был убийцей, но он любил ее по-своему, и за это я всегда буду помнить его.

Стивен сжал ее руку.

– Так же как и я, – сказал он.

Что-то шевельнулось в углу – на редкость бесформенная тень при ближайшем рассмотрении обернулась отцом Ансельмом. Он тоже казался утомленным, но его маленькие черные глазки ярко горели. Он обратился к Дженнифер и Стивену с искренней доброжелательностью.

– Бог милостив, – коротко сказал он, и Дженнифер поняла, что он тоже имеет в виду Пьера Бюсака.

Никто не упоминал о той, чье окоченевшее черное тело река, должно быть, уже выбросила на берег где-то ниже по течению, и теперь оно, наверное, распростерто на скалах.

– А мать настоятельница знает? – спросила вдруг Дженнифер.

Отец Ансельм мрачно кивнул:

– Я заходил в монастырь. Полиция подвезла меня с полдороги. Эта девушка, Селеста…

Дженнифер резко выпрямилась, подхватила сползшее одеяло и испуганно взглянула на священника.

– Селеста! – воскликнула она. – Это ужасно! Я совсем забыла о ней! Бедняжка! Я была уверена, что она побежит к Луису.

– Так оно и было, – сказал отец Ансельм, – так и было. И юноша привез ее прямо ко мне. Он сказал так серьезно и гордо: «Присмотрите за ней пока. Она будет моей женой, и мне не хочется, чтобы в городке судачили на наш счет. Поэтому я доверяю ее вам». Alors[41], сейчас она спит в моем доме и сегодня вернется под крылышко матери настоятельницы, поживет там, пока не закончатся приготовления к свадьбе. А ты, дитя мое, – он перевел глаза на Дженнифер и доброжелательно усмехнулся, – надо думать, уже выспалась. Взгляни-ка!

Он прошел мимо нее к окну и, дотянувшись до шпингалета, отворил ставни. Робкий утренний свет проник в комнату, масляная лампа побледнела, и прохладная свежесть грядущего дня потеснила свидетельства ужасной истории, случившейся прошлой ночью. На полу валялись осколки разбитой посуды, обгоревшие клочки окровавленной рубашки, около ножки стола темнело кровавое пятно.

Стивен обменялся быстрым взглядом с Медоком и тяжело поднялся на ноги. Он встал так, чтобы заслонить от Дженни беспорядок комнаты.

– А вот нам поспать не удалось, – бодро сказал он. – Сейчас вернется джип. – Он посмотрел на Дженни и, будто для большей убедительности, перешел на их родной английский. – Все кончено, Дженни. Все уже в прошлом, милая, и действительно, лучшее, что мы можем сделать, – отправиться спать. Это не бессердечность, а естественная потребность. Мы больше ничего не изменим. Трагедия всегда оставляет печальные следы – не имеет смысла задерживаться здесь. Ты, я и Джиллиан – нам надо уезжать.

– Да, – сказала Дженнифер.

Меняя скорость, на склоне заурчал джип, потом он с фырканьем остановился у домика. Медок встал, потянулся и хитро улыбнулся им обоим.

– Вы и правда счастливчики, – сказал он.

Они сидели на большом камне, мягкая трава омывала их ноги – зеленое морское мелководье с пеной крошечных цветов. Ниже на склоне, подставив солнцу каменные бока, белел монастырь. Ничто не нарушало покой природы, только речка в глубине долины шелестела, поблескивая на солнце валунами, да вдали маленькая, точно игрушечная, гнедая лошадка неспешно везла своего всадника в тенистой зелени монастырских стен.

Разогретый голубой простор снова наполнился прохладными серебристыми звуками – зазвонил церковный колокол. Не поворачивая головы, Дженнифер протянула руку, и Стивен тотчас накрыл ее своими ладонями. Несколько минут они молча сидели, глядя на опустевшую горную долину…

Откуда-то сверху донеслись голоса, топот кованых горных ботинок по камням и вежливые академические препирательства…

Они вышли из-за обрыва – решительные, важные и неутомимые, с рюкзачками за спиной и молотками в руках. Мисс Шелл-Пратт и мисс Мун. Глаза их упирались в скалистые склоны, языки работали без устали. Рюкзаки были уже изрядно набиты… несомненно, образцами горных пород, которые они с величайшей заботой собирались тащить в Кембридж, чтобы там разложить их по лоткам, снабдив этикетками типа «парагнейс», или «ультраметаморфический ортогнейс», или, с безнадежностью отчаяния, просто: «N 99, Ю. В. Дол. Гроз; Пир.(?)».

Они приближались, оживленно разговаривая.

– Эта сланцеватость, – говорила мисс Шелл-Пратт, – все же, по-моему, пластинчатая или линейная…

По трещине в камне проскользнула изумрудная ящерица и исчезла. Огромная бархатно-черная бабочка вспорхнула с горного люпина.

– Или пластинчато-линейная, – перебила ее мисс Шелл-Пратт, вглядываясь в склон, – как утверждает Готтер-Хаммер в своих записках «Основные породы юго-восточной области Пиренеев». – Тут ее отсутствующий взгляд скользнул по Дженнифер и Стивену, и, почти сразу узнав обоих, она прервала тираду и торжествующе обрушилась на них: – Ах! Это вы! Мисс Силвер, мистер Бриджес!

– Мейсфилд, – поднимаясь, сказал Стивен.