— Мне кажется, психолога вам не стоило бросать. Судя по вашему нынешнему состоянию, он вам ещё требуется, — начальник недовольно хмурит брови.

Какой мне там психолог, не до него уже. Почти все время стала занимать подготовка и отработка домашних заданий по актерскому мастерству, пластике, танцам, вокалу. Я окончательно вышла из своей зоны комфорта, уже понемногу пробовала выступать перед небольшими компаниями, то и дело знакомлюсь с новыми людьми, общаюсь. А психолог уже дала мне все что могла. Что могу сказать, тяжело, очень. Приходится преодолевать себя, ломать. Ни о каком наслаждении от выступлений и пения речи не идет, но теперь уже знаю, сегодня смогу выйти и спеть. Как выступлю, это уже совершенно другой вопрос, но буду стараться.

— Спасибо, занятий с психологом было достаточно.

— Как знаете, — начальник недовольно качает головой.

На кастинг сегодня пришло умопомрачительно много народа. До зала, где все готовятся к выступлению и ждут своей очереди, начальник проводил меня лично, но потом ушел. Мало того, что претендентов на участие в мюзикле много, так ещё и в зрительном зале будет присутствовать немало «оценщиков». Слышала, придет и Макс Орлов. Так что, в случае чего, мой позор увидит немало народа, и проще будет реально уволиться.

На сайте продюсерского центра на странице с объявлением о кастинге вывешен список ролей, на которые можно претендовать, и даже текст и короткие характеристики персонажа, которого надо будет сыграть перед оценочной комиссией. А еще надо будет спеть. Тут на выбор всего четыре песни: две для женских ролей и две для мужских. Одна песня — та, что я уже пела для записи в студии, так что ее не взяла, хоть она и нравится мне больше своим задором. Решила не повторяться. Ну а насчёт выбранного для себя персонажа, хоть Ярослав и говорил, что неважно, кто, главное условие — получить роль, решила не мельчить и сыграть главную героиню — спящую красавицу. Станислав Олегович одобрил мой выбор, сказал, что роль мне очень идет.

Среди тех, кто готовится, королевой ходит Лара Роял, жутко довольная всем происходящим. Она чувствует себя уверенно, понимая, что уж кому, а ей главная роль в мюзикле гарантирована. Кажется, я видела в этой толпе и Ника, но он только мелькнул. Вообще, тут много известных лиц и просто знакомых коллег. Как раз те, кто работает тут не на творческих должностях в ожидании своего шанса. Водителя Диму точно видела. И все будут бороться за право выступать.

— О, ну надо же, и ты здесь. Ха, значит, мечтаешь о славе?

Возле меня остановилась сама Лара Роял. Я напряглась, поскольку не до конца уверена, что последнее слово Лара произнесла с маленькой буквы. Ответить не успела.

— Можешь не мечтать, — сразу отрезала Лара. — Если бы в тебе действительно был хоть какой-то талант, за то время, что ты работаешь со Славой, он бы уже его разглядел и хоть что-то, да предложил.

Лара высокомерно улыбнулась и походкой от бедра отправилась нести свое добро и свет правды в массы дальше. Все, нужно сосредоточиться и ни на кого не обращать внимания. Я готова. Небольшой кусочек роли выучен назубок, песня отрепетирована. Правда, я даже не знаю, что хуже — сыграть роль или спеть. Когда поешь, можно лишь, собственно, петь, а когда играешь, надо что-то изображать, эмоции на лице, чувства. Боюсь, отлично смогу показать только эмоции страха и стыда. Для себя решила, что, если получится перебороть страх, начну с того, что проще — песни, а сразу после ее окончания монолог.

Очередь формируется, чтобы никому не было обидно, с помощью жребия. Я вытянула далеко не первый номер и смиренно жду своей очереди. Ну как смиренно? Чем дольше жду, тем хуже становится. Все страшнее, страшнее, потом перегораю, успокаиваюсь, но потом снова начинаю бояться, и так по кругу. Меж тем один за другим участники кастинга покидают зал и больше не возвращаются. Насколько поняла, им разрешают, при условии полной тишины, сидеть в зрительном зале и смотреть, как выступают другие. Так что к моему выходу, наверное, соберется едва ли не полный зал. Вот уже и Лара ушла. Денжера не вижу. Водителю Диме лично желала удачи перед его выходом. Зал подготовки значительно опустел.

— Лебедева, ваш выход! — слышу я голос одного из организаторов.

Ох, мамочки. На негнущихся ногах прохожу на сцену. Кто-то, пока иду, объявляет мое имя и выбранную роль. И тишина в зале. Я остановилась возле микрофона, вот-вот должна заиграть музыка. У меня перед глазами все расплывается, сердце стучит, как бешеное, я вообще не понимаю, что я тут делаю, и, кажется, вот-вот грохнусь в обморок. Именно сейчас понимаю, что ничего я не спою. Опозорюсь, народ посмеется, и меня вынесут со сцены.

Глубоко дышу, как учила психолог. Хватаюсь за стойку с микрофоном, как утопающий за якорь. Как еще сама стою, непонятно. Якоря. Мне нужны позитивные якоря. Пытаюсь представить, что я в душе и вокруг никого нет. В последнее время это помогало. Нет. Сейчас не помогает.

Начинает играть музыка, а я все еще не собралась. Мой взгляд панически мечется по темному залу и останавливается на первом ряду. Я встречаюсь взглядом с Ярославом. Он улыбается мне, его взгляд такой теплый, добрый. Я знаю, он верит в меня, ждет, когда я ему спою. И вот оно. Наконец накатило то спокойствие, что мне сейчас так необходимо. Даже немножечко пофигизм. Я пришла сегодня сюда, чтобы спеть для Ярослава, показать, что я не хуже той, другой. Улыбнулась. Да! Я кокетливо улыбнулась именно своему начальнику, подмигнула и запела. В моем возрасте ведь уже нет смысла чего-то бояться и стесняться.

Забыв о присутствующих в зале, спела всю песню, а потом еще и отыграла кусочек роли, причем вышло плавно и естественно перейти от песни к тексту, словно так и задумано. Я прожила на сцене маленькую жизнь. Жизнь юной, тщательно оберегаемой родителями очаровательной принцессы-затворницы и всеобщей любимицы. Пела, играла и красовалась исключительно для Ярослава.

Только когда слова текста закончились, меня буквально вырвало из этого странного состояния бесстрашия. Почему-то все молчат. Я не знаю, что мне делать. Наверное, надо уходить со сцены? А куда? В зал? Почему молчат? Не задают какие-нибудь вопросы? Так плохо было? Тогда почему меня не прервали? Если плохо, то ведь прерывают, чтобы не тратить время? Ох, а что теперь думает обо мне Ярослав? Ну не мог же он не понять, что я…

Поток моих панических мыслей прервали аплодисменты. Серьезно. Мне зааплодировали. Не сразу. Сначала были одинокие аплодисменты из разных мест, а потом как грянуло. Не понимаю. Почему они аплодируют? В зале же не совсем зрители, а такие же участники кастинга, как я. Стою дальше, не зная, что мне делать. Очень хочется куда-нибудь уйти, но мне никто ничего так и не говорит.

Чтобы стало спокойнее, ищу взглядом шефа, а он, оказывается, на меня и не смотрит, о чем-то, довольно улыбаясь, переговаривается с сидящим рядом Максом Орловым. Резкий громкий свист заставил отвлечься от начальника. Свистит, оказывает, стоящий в проходе Ник, как только я посмотрела на него, он показал мне обе руки в знаке «класс». Угу, сначала своими словами опустил меня в пучину самоуничижения, а теперь класс показывает. В ответ тоже захотелось Денжеру кое-что показать. Конструкцию с использованием среднего пальца.