Как ни крути, но нам обеим пришлось признать, что Гришаня во всем прав. Мы с Женькой привыкли к тому, что деньги лежат, условно говоря, в тумбочке, и никогда не заботились о том, откуда они в этой самой виртуальной тумбочке берутся. И, как оказалось, напрасно. У тумбочки открылось двойное дно. А там какого только дерьма не накопилось!

Усовестившись, мы даже чмокнули пострадавшего в обе щеки. Разумеется, он мгновенно растаял и простил нам и помятые бока, и все будущие обиды на десять лет вперед. Официальное примирение народов можно было считать состоявшимся.

— Ну, Федю твоего мы, безусловно, разыщем, — снова завел разговор Гришаня, когда мы уже сидели на кухне, попивая чаек, щедро сдобренный коньяком. — Только лимон денег все равно уплыл безвозвратно. Глеб вместе с деньгами уже сидит под пальмой где-нибудь на Таити. Ищи-свищи ветра в поле…

— Не торопить с выводами, — возразила я. — Зимин провернул операцию в короткие сроки. Он, скорее всего, не готовился загодя и не имел под рукой фальшивого загранпаспорта, чтобы без проблем покинуть страну. А как бы ты поступил с собственным паспортом?

— Не знаю… Но вообще-то его разумно было бы оставить в разгромленной квартире. Чтобы никто не заподозрил побега.

— Правильно. Его паспорт там и остался. Его нашли менты во время осмотра.

— Значит, башка у него работала. Жаль, мы со Славкой его недооценили. Даже предположить не могли, что он в одиночку способен провернуть такое мероприятие.

— Не о том ты думаешь, — прервала я Гришкины сетования. — Если паспорт Зимина остался в квартире, то на руках в лучшем случае имеется паспорт брата. На документ рецидивиста заграничный паспорт не выдадут. Следовательно, нужно искать чистую ксиву, а она на дороге не валяется. С дохлой липовой корочкой можно худо-бедно крутиться внутри страны, но пытаться пересечь с нею рубежи родины — чистой воды утопия. А на карту поставлена тихая сытая старость. На месте Глеба Николаевича я бы затерялась на время в каком-нибудь большом городе, немного обжилась там, добыла бы себе приличные документы… И в принципе из страны уезжать совсем не обязательно.

— Предлагаешь искать потерянную иголку во всех крупных городах России?

— Не только в России. Глеб Николаевич питает некоторые сыновние чувства к матери, а та перебралась к сестре на Украину. Живет где-то под Львовом. А от нас просочиться в Малороссию пара пустяков. Это ж почти не заграница.

— Круто. Вот Украины нам как раз недоставало. Стог сена с нашей ускользнувшей иголкой растет не по дням, а по часам, — с полной безнадегой произнес он. — Прикажешь собрать армию добровольцев и послать их прочесывать все большие города сразу в двух государствах?

— Ничего не нужно прочесывать. Просто при помощи правоохранительных органов следует с умом расставить мышеловки. А мышка сама попадется.

— Как же, попадется, куда денется. Осталось только расставить сто тысяч мышеловок во всех гостиницах, на вокзалах, в аэропортах.

— Что за нездоровое стремление к гигантомании? Зачем тебе все гостиницы? Салонов фирмы «Мерседес» не так уж много наберется, — торжественно произнесла я. — Без колес он долго не протянет, а мечта и так уже заждалась своего героя.

— Bay! — восхитился Гришаня. — Как только я сам об этом не подумал?

— Нужно только хорошую фотокарточку Глеба Николаевича разыскать. И снабдить ею служащих автосалонов. Паспорт у него может быть на имя Степана Филимонова, а может — и на любую другую фамилию.

— Завтра же найду приличный снимок этого упыря. А там уж Славка тряхнет московскими связями. Молодец, Машка!

— Маруська у нас — голова! — присоединилась к похвалам Женька. — Если деньги удастся вернуть, с тебя и Славки комиссия причитается.

— Не вопрос, — безропотно кивнул муж. — Десять процентов от суммы, по моему мнению, Маха честно заработала.

— А я? — вознегодовала его жена. — Мне за моральные издержки десять процентов не положено?!

— Тебе положено ноги поотрывать и спички вставить. Это была твоя гениальная затея с работой в ресторане. Чего, спрашивается, не улететь тихо-мирно с сыном в Вологду. А теперь, видите ли, у нее моральные издержки… Фиг тебе с маком, а не компенсация.

— Ах так! — взревела Женька. — Тогда вали отсюда к едрене фене! Я с Машкой жить остаюсь!

— И оставайся! — прогудел в ответ муж.

— И останусь!

— Брейк! — гавкнула я. — Тут у меня еще сирени немерено. Ща как всыплю обоим!

— Он первый начал, — обиженно заныла Женька, — а когда Глеба найдут и деньги у него отнимут, то будет справедливо переписать ресторан на нас с Маруськой. Мы его честно заработали.

— Ишь, работница… ресторан ей подавай, — скорчил гримасу Гришаня. — Клювик тебе повидлом не намазать?

— Ага, и про воротник не забудьте, — подтрунила я.

— Какой еще воротник? — не уловила ход моих мыслей Женька.

— Из шкуры того неубитого медведя, которого вы с таким энтузазизмом пытаетесь поделить. Вовсе не факт, что Глеб Николаевич попадется в мышеловку. Тогда ресторан придется продать с молотка и пустить деньги в счет погашения обязательств перед клиентами.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — вздохнул Стрельцов. — Попробуем со Славкой выкрутиться без серьезных потерь.

Мы еще немного почаевничали, и примирившееся семейство отчалило домой.

* * *

Солнце уже давно убаюкалось за высотными заборами соседских участков, но все равно было душно. Накалившаяся за день земля нехотя расставалась со зноем, превращая воздух в сухую жаркую массу, размягчающую тело почище финской сауны. Но господин Вейнберг, казалось, не замечал вечерней духоты. Расположившись на террасе, он беззастенчиво соображал на троих. Вернее, пили Федька и Федор Митрофанович только вдвоем, а Матвей просто присутствовал рядом для поддержания компании, поглядывая на подвыпившего хозяина не то с сочувствием, не то с немым укором.

«И ведь предупреждал же тебя, дурака, что с девкой явно не все чисто, — гнобил Федор Митрофанович свою взбалмошную вторую половину. — А ты еще начальнику охраны не поверил, сам проверять ринулся. И что?! Убедился? В таких апартаментах простые администраторы не живут. У-у-у, бандитское отродье! Ты хоть головой своей глупой представляешь, куда эти шалости могли завести? Демину еще предстоит разобраться, что от тебя понадобилось Ярославу Соловью и всей его мафиозной компании. Неплохо сработали ребятки, даже мое феноменальное чутье не распознало подвоха».

«Но послушай, я оказался в том ресторане совершенно случайно, — виновато бормотал Федька. — Не могли же они специально ловить меня на крючок именно там. В городе сотни ресторанов!»

«Олух! Они тебя и не ловили вовсе! В тот момент, когда ты появился на сцене, эта братия как раз проворачивала операцию под названием: «Как кинуть клиентов на лимон баксов». После необдуманного убийства Юлии Почепцовой и Ангелины Рощиной подпольную контору в ресторане следовало закрывать. Глеб Зимин и Павел Гросс — отработанный материал: и деньги они потихоньку мимо хозяйского кармана уводили, и с администраторами чересчур круто обошлись. Их без сожалений можно пустить в расход. А если убирать обоих с дороги, то неплохо бы напоследок и деньгой разжиться. Разыграть, так сказать, крупную финальную партию. Ресторан бы после этого потихоньку прикрыли, а на миллион долларов можно легко организовать три-четыре новых финансовых центра.