— Я тебя спрашиваю, что это за дохлый обсос? — цежу я сквозь зубы, чувствуя, что теряю терпение.

— В смысле, дохлый? — голубые озера становятся всё больше. Улыбка слетет с красивых губ, к которым я мечтаю прикоснуться до зуда в собственных губах. — Ты с ним что-то сделал?

— Еще нет, — угрожаю я, наступая на нее. — Но если я еще раз увижу его рядом с тобой или кого-то другого, то принесу тебе их труп без разговоров.

Она не сдвинулась с места, лишь снова хитро улыбнулась и уткнулась в этот, выводящий меня из себя, букет.

Сделал еще шаг к ней, до тех пор, пока едва заметно не коснулся носком ботинка ее туфельки.

Полина вскинула подбородок и слегка наклонив голову на бок, заглянула мне в глаза, нежно прикусив свою нижнюю губку.

Сжал челюсти,  едва сдерживая себя от того, чтобы не впиться ей в рот до стука зубов, до разбитых губ.

— Размялся? — внезапно спросила она.

— В смысле? — не понял я, нахмурив брови.

— Давно в машине сидишь, — поясняет она насмешливо. — Дай, думаю, размяться дам мужику, чтоб сильно не скучал в наблюдении.

— Ты… — сузил я глаза, а после того, как осознание ударило меня в затылок, вовсе выпучил их и вскинул брови. — Ты это подстроила? Специально?

— Это курьер, балбес ты толстолобый, — повела она тонкой бровью, а в голубых глазах загорелись озорные искры. — Езжай домой и отдохни уже, Саидов.

Сказав это, она обошла меня стороной, специально задев бедром, обтянутым легким белым платьицем, бретельки которого можно было сорвать двумя пальцами. Пока она далеко не ушла, схватил её за шею и притянул к себе, желая впиться в сладкие розовые губки, но вместо сладости получил полный рот лепестков цветов, которыми она ткнула мне в лицо.

— Ты чего потёк, Саидов? — спросила она строго, отойдя от меня на шаг. — Это ничего не значит. Просто шутка.

— Черт! — выругался я, чувствуя, что меня снова ткнули носом в моё место. — Что я должен сделать, чтобы ты уже позволила мне к тебе приблизиться? Что?!

— Одно слово, Саидов, — проговорила она вполголоса. — От тебя требуется одно чертово слово, которое ты так и не догадался произнести за два года.

— Какое? — выдыхаю я, глядя на нее исподлобья.

— Когда догадаешься, тогда и поговорим. А теперь вали отсюда и поспи уже.

— Это забота? — спросил я, улыбнувшись.

— Наивный чукотский мальчик.

— Моя любимая стервочка…

В сотый раз за вечер собираю игрушки по всей квартире. Маленькая вредина уже как час должна спать, но вместо этого создает мне и бабуле работу, снова и снова раскидывая свои многочисленные игрушки. Недавно у нее закончился показ мод, который длился до тех пор, пока мы не убрали вещь подальше от досягаемости ее маленьких ручек. Теперь же она придумала раскидывать игрушки. И всё ради того, чтобы ее не положили спать.

— Дарёшка, — смеялась мама, догоняя свою внучку, чтобы забрать у нее очередную игрушку, которую она планировала бросить где0нибудь на кухне. — А, ну, отдай! Догоню!

Детский писк смешался с задорным смехом. Топот маленьких ножек приближался  к месту моей засады — за углом гостиной.

— Попалась! — показалась Дарёшке на глаза, чем лишь еще сильнее ее насмешила и заставила поменять траекторию движений.

— Вот теперь точно попалась! — поймала ее мама и схватила на руки, целуя в мягкие щечки, которые, точно знаю, пахли яблочным пюре после недавнего ужина. — Спать-то будем, мадам? Времечко идет.

Услышав нелюбимое слово «спать», малютка изогнулась в бабулиных руках и предпочла прикинуться глухой, словно это не к ней относится это слово.

— Так, мам. Ты иди приготовь её постельку, а ее пока переодену и искупаю, потому что она опять вымазалась в пюре, — огласила я план действий, принимая из рук дочку.

План сработал безукоризненно, так как самое любимое занятие Даши — это купаться в ванночке вместе с заводным крокодильчиком, который очень смешно тарахтел, когда плыл, отталкиваясь от стенки к стенке.

Наконец, после ванных процедур, маленькая проказница успокоилась и уснула у меня под боком. В сотый раз пробежалась по её кудрявеньким черным волосам и в очередной удивилась ее сходству с Денисом.

Вот как так можно? Разве может девочка быть максимально красивой и при этом похожей на отца? Она даже улыбалась столь же обольстительно и хитро, как это делал Денис.

Чертов негодяй!

Телефон издал короткую вибрацию и замолк. Смс. Наверняка от этого балбеса, который до сих пор никак не может сообразить, какое слово я от него жду, и ежедневно подкидывает мне варианты, ожидая, что один из них окажется правильным.

Потянулась к прикроватной тумбочке и взяла телефон двумя пальцами. Аккуратно, чтобы не разбудить Дарёшку, разблокировала экран и увидела смс от абонента Балбес.

Да, времена идут, прогресс не стоит на месте, а он всё еще балбес.

Открыла смс, в котором было одно единственное слово — СУХОФРУКТ.

Коротко усмехнулась и прижала телефон к груди, покачав головой.

Опять не угадал, Дениска.

Видимо, сухофрукт у тебя вместо мозга.

С трудом ступая на правую ногу, не спеша иду по бесконечным коридорам больницы. За одно только утро успел выкурить целую пачку сигарет, но живее себя чувствовать не стал. Чувство вины пожирает последние клетки совести, из-за чего невозможно спать, есть или думать о чем-то ином, чем о своем проступке.

Какого чёрта я тогда отвлекся на ту блондинку в супермаркете?! С какого хрена я решил, что она похожа на Полину и с какого хрена я продолжил с ней разговор, поняв, что это не она?

Именно эти короткие секунды едва не стоили жизни Даши. Девушка, уже который день лежит без сознания и все, включая охрану, и каждого врача, ждут, когда она придет в себя и ей станет лучше.

Что еще более важнее, лично для меня — лучше станет Арчи.

За долгие годы нашей дружбы я еще никогда не видел, чтобы он так сходил с ума от неизвестности, от понимания того, что есть что-то, что он не в силах контролировать. Так же, как когда-то он не мог контролировать саму Дашу. Сейчас он не может контролировать её жизнь и здоровье и приказать врачам, чтобы они делали больше, чем, вообще, могут.

Арчи почти не ест, не спит и не покидает больницу. Он всегда рядом. Держит ее за руку, что-то шепчет, обещает, клянется…

Он всегда служил для меня примером и образцом для подражания. Никогда за всю свою жизнь я не видел человека круче и хладнокровнее, чем Арчи. Его жестокость и несгибаемость иногда вводили в ступор. Когда казалось, что на тот или иной шаг не сможет решиться абсолютно никто, он, не моргнув глазом, шел танком по конкурентам, по человеческим слабостям и порокам. Уничтожал без сожалений.