расколотый зимой сожалений

611

барабаном по жизни

мелкой дробью птиц

с вежливым упорством клюющих

усталую плоть неслышных деревьев

прославляя

отрывистым криком

бессменность всевышнего

612

лохмотья вида из окна

разброд разбросанных бумаг

вещей привычных беспредметность

и чувств жестокая реальность

и мысль одна божественно ужасная

что все это лишь сон

приснившийся какому-то лентяю

он вдруг зевнул от скуки

и мир наш развалился

на бездну маленьких кусков

613. Страшный суд

совещание тех кто мастерит судьбу

затормозилось

кто там сказал что несогласен?

свобода воли просит суд повременить

присяжные ушли к другим

делам мгновенным

и нахлобучили судьбу как шапку

хоть головы совсем

как не было

614. К смерти И. Бродского

шум ветра

гул морской

смешались

смесь гремучая воды и воздуха

пьянит

в глубинах неба робкая капель

во власти сладкого падения

вот-вот провалится

сольется с остальным

так и ты

в неистовстве потока времени

уже во власти чуждого

воображеньем распознал

в пучине сам себя

Они

615. Дом желаний

в комнату входит немало народа

кто-то из прошлого

кто-то из будущего

а кто

неизвестно каких эпох

они сообщаются

становятся в группы

в других превращаются

садятся на шею

потом улетают

иногда мрут

и больше не движутся

стесняя нормальность живых

потом все уходят

позади оставляя все

и место где спали

и комнату раму

пустую глазницу

забытых желаний

дом

616. Чужаки

их выплюнул дремучий коридор

их длинные улыбки сверкали как ножи

их вежливость вначале грела

а позднее жгла

тогда они еще не знали

что мы подумаем о них

иронизируя

над важностью так плохо прикрывавшей

их метафизику угроз

мы сами еле покрывали

смехом

страх

мы чуяли

они пришли из грязи времени

из мира узкого

что притаился за спиной

в неутолимом ожидании

осуществления обид

617

жизнь застряла

в преткновении свободы

в ответ

решенье приняло меня

для нехотения

что вылезло

в несовершенстве

заткнувшем мышью небосвод

618. Путешествие из Москвы в Ветербург

1

москва

начиненная жаждою сна

вся в темных долгах

просветленных ошибках

расшевелила

буддийскую малость любви

понесла ее вихрем

под забор мечты

под шершавую кожу заката

с мерцающей оспой фасадов

в созвездиях гончих луж

разбила прилив пешеходов

о грани полипа столицы

2

у каменной невы

потоки барокко взметнулись

замшелой бессонницей

в полотна расшитых проспектов

закутались прохожие

и с ними вместе

дни

насупившись

степь небес

придавила столицу-фантом

велик петербургский чин

город одетый в кафтан столетий

не моргнул

не заметил

на манжетах зимы

вдоль пучка перспектив

царапал я сжатое слово

619. Виза Гизы

1

вечность мой дом

и небо как пропасть

на дне ее ползаю

страхом отточенный жук

бегущий от солнца

мой панцирь изделие мрака

под ним хоть на время спасен

пока я оторван

от вечного дома души

в глуши полутени таинственный смысл

различные степени света

сообщают о действиях скрытых

когда-то родивших меня

вырванных вспышками

молньями сшитых

одетых на темную жажду земли

2

вот и вечность состарилась

пирамиды обглоданный контур

лучей утомленный чертеж

забыл свое назначение

в тайном презреньи верблюда

в горбатом протесте пустынного взгляда

тень ледяная веков

а я своим жадным желудком

разобрал разрыхленную волю

осталась лишь малая часть

что жаждет незримое

620. Из «Поэмы перемещений»

когда начинаются облупленные времена

я одеваюсь в творческий фрак

и встав на маленький палец левой ноги

танцую акт перемещения

из свободы слова

в смерть соседу

пока полиция настраивает закон

скрипач замкнулся на высокой ноте

в краю где отдыхают от надзора

спасаясь от догматиков любви

что разбежались как стадо насекомых

по распустившемуся саду

в глуши которого растленная природа

играет праздник размноженья красоты

а он скрипач забыл свой образ

вернее помнит смутно

как брата дальнего вчерашнего себя

подвешенный к предельной ноте

как луч вселенной взаперти

он искривляется в конце от неудобства

но падать вниз никак нельзя

но мир не склонен к постоянству

метаморфоза непредвидима

она по протяжению туманна

но по прозрачности кристальна

замешана на лжи теней

что обернулись одна в другую

и выжидают кто кого

от изменений сохраняются

детали облачных руин

оттенки дыма крепостей

как привилегия догадливых

они растащены пчелиными поэтами

что сообразили уж давно

в невежестве пушистой лени

что лето отражение зимы

в потоке постоянства

задуманном еще изменчивой весной

при попытке к бегству

поэты не кусаются а жалят

за что их не очень жалуют

и держат на привязи собачьей

их время к счастью растяжимо

и задница их вчера