Ольга, смеясь, пригрозила Мадлен кулаком.

– Ольга де Койн, – сказала она в трубку.

Некоторое время она ошеломленно молчала, лишь слушала и кивала. Она взволнованно смотрела перед собой, когда положила трубку на стол.

– Это был Кемден. Гесса отстранили от дел. Теперь он не имеет никакого отношения к агентству «Астрей».

– Знаешь, а вы, русские, действительно особенные, – улыбнулась Мадлен. – Никогда не знаешь, что творится у вас в голове. У вас, наверное, гены мутировали и не сказали об этом остальному миру.

Ольга с удивлением посмотрела в спину Мадлен, которая направилась в ванную.

– Что в моем поведении тебя поразило?

– Мне кажется, что ты ведешь себя странным образом! – прокричала Мадлен. – Ты умело избавилась от Гесса, но я не вижу никакой радости по этому поводу. Я думала, что мы поднимем бокалы шампанского за поражение противника. Все тщетно! Создается впечатление, что ничего не произошло. Неужели победа тебя не окрылила?

– Не вижу смысла радоваться. – Ольга присела за туалетный столик и начала наносить макияж. – Гесс лишь временно повержен, и то не моими руками. Его отстранил от работы сэр Роберт, а не я.

– Ты снова подтверждаешь мои мысли о том, что у русских мозги по-другому устроены. Меня всегда удивлял тот факт, что там, где нужно плакать, вы улыбаетесь, и наоборот, когда весь мир смеется, вы печалитесь. Вы, похоже, обладаете даром особого видения ситуации.

Ольга засмеялась.

– Рациональность свойственна людям любой национальности. А ты, моя дорогая, постепенно превращаешься в шовинистку.

Мадлен вышла из ванной и подошла к столику, за которым сидела Ольга. Она посмотрела на себя в зеркало, и глаза ее удовлетворенно заблестели.

– Я не проповедую расовую исключительность, – она подмигнула себе. – Мне вообще безразлично, какого цвета кожа у человека, с которым я разговариваю. Но порой я поражаюсь тому, насколько отличается мировосприятие у людей, принадлежащих к разным национальностям.

– А тебя не смущает то, что русская дружит с немкой?

Ольга надела джинсы и застегивала пуговицы на рубашке.

– Нет, не смущает. По-моему, наши народы уже давно разобрались в своих отношениях и оговорили все разногласия. Да, между прочим, я гражданка Великобритании. Я здесь родилась, мой отец англичанин. Так что немка я только наполовину. Предлагаю прекратить разговор о расах, потому что я начинаю закипать, а это ни к чему хорошему не приведет. Но напоследок скажу, что русские – самые странные люди из всех живущих на Земле.

– Более странные, чем племена, обитающие в джунглях Амазонки? – улыбнулась Ольга.

– Естественно, – нахмурилась Мадлен. – Те голые господа – честные создания, они живут инстинктами. Убивают для того, чтобы жить, раскрашивают лица, пытаясь напугать противника, не стесняются обнаженного тела. Все просто, и не требуется напряженной мыслительной деятельности, чтобы понять их внутренний мир. Вас же, русских, невозможно анализировать. – Она внимательно посмотрела на улыбающуюся Ольгу. – Никогда не поймешь, когда вам плохо, а когда хорошо. Вы мятущиеся и поэтому непредсказуемые. Вот взять тебя, например. То рвешься в бой и сметаешь все на своем пути, но спустя несколько дней выглядишь потерянной и подавленной. Я не вижу в твоем поведении четкости и стабильности. Ты всегда разная, оттого и странная. То ранимая, то агрессивная. То нежная, то злобная. Сейчас ты рассудительна и спокойна, завтра будешь плакать и утирать сопли. Ты собираешься разорвать с Дэвидом отношения и в то же время не можешь без него жить. Объясни мне, какая ты? Я совсем запуталась и не понимаю. Иногда я даже тебя боюсь, потому что не могу предугадать, как ты себя поведешь.

– У тебя жар. – Ольга подошла к Мадлен и дотронулась до ее лба. – Ты заговариваешься.

– Вот! – Мадлен недовольно хлопнула себя по бедру. – Все сводишь к шутке! Слушай, а почему мы снова разговариваем на серьезные темы в доме. Раньше мы выходили в сад. Неужели нас никто не подслушивает? Алло! – Она обратилась к стенам. – Мужчины, если вы нас слушаете, то знайте, это сугубо женский разговор. Сэру Роберту передаю привет. Ты еще там не сдох, старый пень?

Ольга рассмеялась и легко хлопнула Мадлен по плечу.

– Кемден сказал, что дом чист. И я ему верю.

– Еще один повод, чтобы усомниться в твоей нормальности. Как можно доверять таким людям, как Кемден?

Раздался звонок в дверь, и Ольга с облегчением вздохнула. Она прошла в гостиную, поцеловала пришедшего Эдди и сказала:

– Ты – мой спаситель. Мадлен почти час сканировала мою голову. Я уже не знала, как мне от нее отвязаться.

Эдди даже не улыбнулся, что очень удивило Ольгу. Она привыкла к тому, что он всегда демонстрировал приветливость и дружелюбность по отношению к ней, и сейчас его хмурое лицо заставило испытать чувство неловкости. Она посмотрела на Мадлен, ища объяснений, но та лишь пожала плечами, показывая, что сама не понимает, что происходит.

– Ольга, у меня к тебе есть очень важный разговор, – сказал Эдди. – Я прошу, чтобы ты честно ответила на мои вопросы.

– А где Дэвид? Почему ты приехал один?

– Дэвид сказал, что задержится на час. Оно и к лучшему, потому что в его присутствии я не смог бы откровенно с тобой поговорить.

Харрис взволнованно потер руки.

– Слушаю тебя, Эдди.

– Твое агентство занимается проституцией? – быстро выпалил он.

– С ума сошел?! – воскликнула Мадлен.

– Я сейчас не с тобой разговариваю, поэтому не вмешивайся, – оборвал ее Эдди, не сводя взгляда с потрясенной Ольги. – Ответь мне, это очень важно. Я хочу знать правду, потому что нахожусь в затруднительном положении и не знаю, как поступить. С одной стороны, у меня на руках есть информация, которой трудно не верить, с другой – я хочу услышать от тебя, насколько она верна. Кстати, от твоего ответа будут зависеть мои дальнейшие действия, поэтому ты должна быть откровенна со мной.

Ольга понимающе улыбнулась Эдди.

– Спрашивай, – сказала она. – Мне самой крайне интересно, какой информацией ты владеешь и почему тебя это так волнует.

Мадлен удивилась тому, как отреагировала Ольга. «Русские, – подумала она, – действительно непредсказуемы. Черт бы их побрал!»

Эдди протянул ей папку и сел в кресло напротив. Он наблюдал за выражением лица Ольги. Ольга медленно просматривала бумаги, не выказывая ни малейшего удивления, не проявляя негодования. Так мог вести себя человек либо осведомленный о том, что читает, либо абсолютно невиновный и поэтому хранящий спокойствие. Просмотрев последний лист, Ольга вернула бумаги в папку и положила ее на столик.

– Где ты это взял? – спросила она и добавила, слегка повысив голос: – И что ты хочешь от меня услышать?