— Привет, Джош, — она плюхнулась на край диванчика, вытащила стакан из его расслабленной руки и быстро приложилась к нему. — Смотри, что я для нас с тобой достала, — она продемонстрировала процессорный блок, — двадцать пять всевозможных способов, и все мы можем попробовать, даже с учетом твоих бедненьких больных ножек. Должно быть забавно. Мы начнем отрабатывать их сегодня же ночью.

Тени каких-то изображений замелькали на поверхности блока.

— Отлично, — автоматически отозвался Джошуа. Он так и не уловил, о чем она ему говорила. Она похлопала его по бедру и вскочила:

— Никуда не уходи. Я сейчас всех обойду, а потом, попозже, зайду за тобой.

— Ага, — ответил он.

А что он еще мог ответить на это? Он так еще и не разобрался, кто кого соблазнил в тот день, когда он вернулся из полета в Кольцо Руин, но с того самого дня он каждую ночь проводил в большой кровати Доминики, да и днями немало времени он провел там же. У нее была сексуальная выносливость не хуже, чем у Джеззибеллы, бурная и пугающе энергичная.

Он взглянул на процессорный блок и визуализировал описание файла. Эта была программа, которая анализировала всевозможные свободные сексуальные позы, в которых не использовались мужские ноги. На экране блока извивались две напоминающие гуманоидов фигурки.

— Привет.

Джошуа виновато-испуганно вздрогнул и быстренько перевернул процессор экраном вниз, передал команду на выключение и установил пароль.

Рядом с диванчиком стояла Иона, слегка наклонив голову набок и невинно улыбаясь.

— Э… привет, Иона.

Улыбка стала еще шире.

— Ты помнишь мое имя!

— Такую девушку, как ты, трудно забыть.

Она села во вмятину в подушках, которая осталась после Доминики. В этой девушке было что-то особенное, что-то спрятанное глубоко внутри. Он почувствовал, как по нему пробежала какая-то сверхъестественная дрожь, почти такая же, как та, которую он испытывает, когда выходит в Кольцо Руин на охоту, почти, но не совсем.

— Боюсь, я забыл, чем ты занимаешься, — сказал он.

— Тем же, чем и все остальные, находящиеся здесь, являюсь богатой наследницей.

— Ну, не совсем все.

— Не все? — ее рот искривился в неуверенной улыбке.

— Не все. Вот смотри, я, например. Я ничего не наследую.

Глаза Джошуа скользнули по контурам ее фигуры под легкой блузкой. У нее были отличные пропорции и шелковистая кожа, тронутая солнечными поцелуями. Он прикинул, какой она будет без одежд, и пришел к выводу, что очень милой.

— Если не считать твоего корабля, «Леди Макбет».

— А теперь наступила моя очередь удивиться твоей памяти.

Она засмеялась.

— Тут нечего удивляться. Все об этом только и говорят. Об этом и о твоей находке. А ты знаешь, что находится в тех Леймиловских кристаллах памяти?

— Понятия не имею. Я их только нашел, а в них самих я ничего не понимаю.

— А ты никогда не задумывался, почему они это сделали? Почему сами себя убили? Ведь их должно было быть несколько миллионов, дети, младенцы. Я не могу поверить, что это было самоубийство, как об этом все говорят.

— Когда ты находишься в Кольце Руин, об этом стараешься не думать. Там осталось слишком много разных привидений. Ты там когда-нибудь бывала?

Она покачала головой.

— Там страшно, Иона. Правда, люди над этим смеются, но иногда, как только ты потеряешь бдительность, там на тебя из теней выскакивают духи и привидения. А духов и привидений там полным-полно. Иногда я думаю, что все Кольцо только из них и состоит.

— Поэтому ты и уезжаешь?

— Не совсем так. Кольцо Руин имело для меня только одно значение: раздобыть деньги на «Леди Мак». А так я с самого начала думал о том, чтобы уехать.

— На Транквиллити так плохо?

— Нет. Это своего рода гордость. Я очень хочу видеть «Леди Мак» снова летающей. Она очень пострадала во время последней спасательной операции. Мой отец чудом вернулся живым на Транквиллити. Старушка заслуживает того, чтобы ей дали шанс еще раз увидеть космос. Я никогда не мог заставить себя продать ее. Вот поэтому я и стал мусорщиком, несмотря на риск. Я бы очень хотел, чтобы мой отец был жив и видел мой нынешний успех.

— Спасательная операция? — от любопытства она прикусила нижнюю губу и от этого очаровательного движения она стала еще моложе.

Доминики нигде в поле зрения не было видно. Музыка играла до боли громко, оркестр развивал свой успех у публики. Он явно здорово зацепил Иону своей историей. Они вполне могут сейчас найти спальню и провести пару часов, от души наслаждаясь друг другом. Вечер только начался, вечеринка будет продолжаться еще часов пять-шесть, и он вполне успеет вернуться, чтобы провести ночь с Доминикой.

Господи! Ну и способ для празднования.

— Это долгая история, — сказал он, обводя рукой комнату. — Давай найдем место поспокойнее.

Она с готовностью кивнула.

— Я знаю такое место.

* * *

Джошуа и не думал о поездке в транспортной трубе. В загородном домике было вполне достаточно спален, к которым он смог бы подобрать пароль. Но Иона оказалась на удивление непреклонной и продемонстрировала стальную жилку, спрятанную у нее внутри, заявив:

— Моя квартира — самое спокойное место на Транквиллити, там можно говорить все, что угодно, не опасаясь быть подслушанным, — и добавила, дразняще сверкнув глазами: — Или прерванным.

Последнее имело решающее значение.

Они сели в вагон на маленькой подземной станции, которая обслуживала все резиденции на озере. Транспортная труба была таким же механическим изделием, как и лифты в небоскребах, и была смонтирована после того, как Транквиллити достиг своего полного объема. Биотех является очень мощной технологией, но даже она имеет свои пределы в предоставляемых ею удобствах, и внутренний транспорт лежал за пределами генетических возможностей. Трубы образовывали разветвленную сеть внутри цилиндра, предоставляя возможность доступа в любой внутренний район. Вагончики были независимыми и доставляли пассажиров, куда бы они ни захотели. Вся система управлялась личностью обиталища, которая была связана с процессорными блоками на каждой станции. Персонального транспорта на Транквиллити не было, и все, от миллиардеров до самых низкооплачиваемых грузчиков космопорта, пользовались для передвижения транспортной трубой.

Джошуа и Иона сели в ожидавший на станции десятиместный вагончик и заняли места друг против друга. Вагончик сразу же, плавно ускоряясь, тронулся с места, как только получил приказание Ионы. Джошуа предложил ей сделать глоток из свежей бутылки Норфолкских слез, которую он успел прихватить из бара Парриса Васильковского, и начал рассказывать про спасательную миссию, прослеживая при этом глазами очертания ее ног под легкой юбочкой.