– Я тоже, родной.

Он приблизился и поцеловал меня со всей нежностью, на которую только был способен. Его рука пробралась ко мне в джинсы. Через две минуты я уже извивалась, задыхаясь. Потом он стянул с меня всё остальное, кроме футболки, разделся сам, и мы предались безумию прямо в тридцати метрах от палаточного лагеря и веселящихся людей.

Когда мы услышали, как кто-то зовёт нас вдалеке по именам, притихли. Быстро одевшись, собрали плед и осторожно перенесли его в другое место, метрах в пятидесяти от предыдущего. Оттуда нам был хорошо виден костёр, вокруг которого прыгали наши друзья, но нас они заметить не могли.

Мы стали срывать друг с друга одежду с удвоенной силой. И, несмотря на вечернюю прохладу, нам двоим было жарко, словно в адском пекле. Вот что значит – сгорать от страсти. Он кусал меня, а я его царапала, извиваясь и сдирая кожу с коленей. Хорошо что громкая музыка заглушала наши стоны, которыми сопровождалось это бесконечное безумие. Передохнув минут пять, мы снова набрасывались друг на друга. Саша шептал моё имя, смотрел в глаза, исследовал губами каждый сантиметр моего тела, сменял нежность грубостью, и наоборот. Я дразнила его, слёгка покусывая, страстно вздыхала и отдавала всю себя. А потом мы обессилено лежали, голые, на спинах и долго смотрели в ночное небо, болтая о разных глупостях. И этот плед под нами был нашим маленьким островком, нашим уголком земли для влюблённых в океане жизни, а ночные птицы, взбудораженные нашей откровенностью, пели нам серенады. Эта невероятная близость радовала меня и убеждала во взаимности наших чувств.

Хихикая, как нашкодившие школьники, мы через пару часов притрусили в лагерь, волоча за собой плед. Там все обрадовались нашему возвращению, принялись нас поить, фотографировать и выказывать мне симпатии. Сашу определённо обожали в этой компании, а потому и меня приняли как свою.

Когда все начали расходиться по палаткам, мы отогнали машину на небольшое расстояние, за дерево, и там, смеясь, продолжили свои чувственные наслаждения, то и дело набивая шишки, ушибая головы и другие части тела.

– Ева, – прошептал Саша, когда я уселась на него сверху, – ты такая красивая, просто совершенная, – он поцеловал меня, – обожаю твои губы, иди скорее ко мне.

– Я люблю тебя, – хриплым голосом произнесла я после долгого чувственного поцелуя.

– Хочу, чтобы тебе было хорошо, моя принцесса, – сказал он, двигаясь со мной в такт и осторожно придерживая меня за талию.

И мы улетели…

Позже я проклинала себя за это глупое признание, глядя, как он спит на неудобном пассажирском сидении, раздвинутом до упора на сто восемьдесят градусов. Лежала рядом и слушала его сопение, понимая, что после этих слов он обязательно сбежит. В эту ночь я почти не спала. Никакое счастье не может длиться вечно, а моё уж совсем скоротечно. Приходит и уходит. Плохо, когда оно зависит от какого-то человека: нет его – не будет и счастья.

Упала звезда. Я ничего не загадала. Нет смысла. Закрыла глаза.

Утро мы встретили ароматными шашлыками, поджаренными до хрустящей корочки. Запах мяса, костра и томатного соуса с утра – просто наслаждение! Сидя на бревне, я вытирала Сашкин рот салфеткой, подавала ему кусочки мяса с вилочки, хлеб. Ухаживала, как могла. Его глаза искрились любовью и благодарностью.

– Смотри-ка, что любовь делает с людьми! – Рассмеялся один из его приятелей, глядя на нас.

Саша довольно закивал головой.

Пиво я пить не стала, предстояло ещё ехать домой. Зато мой любимый до нашего отъезда успел и выпить, и искупаться, и повеселить ребят.

– Сама-то сможешь выехать? – спросил Саша-второй, когда мы начали собирать вещи.

– Я постараюсь!

– Ну тогда будь осторожна! – И он ещё раз объяснил мне, как выехать.

Попрощавшись со всеми, под десятками любопытных взглядов мы покинули ставшую такой родной зелёную поляну. Проехав все опасные участки как образцовый водитель, я наконец выдохнула.

– Молодец, моя девочка! – похвалил Сашка.

– Да, я такая! – Рассмеялась я.

– Останови машину, – попросил он.

– Зачем? Мы же в поле.

– Останови и открой багажник.

– Хорошо, – растерялась я, заглушила двигатель и вышла.

Яркое обеденное солнце приятно пригревало молодые растения, росшие вокруг. Палатки и машины издалека уже не были видны. В воздухе пахло влажностью и травой. А речка днём казалась ещё более красивой, хотя и не такой загадочной.

– Погодка – супер! – Я потянулась, расправила плечи и улыбнулась солнечным лучам.

Саша открыл багажник, достал оттуда плед, огляделся по сторонам и расстелил его в метре от машины.

– Никого, – подытожил он свои действия, подошёл, схватил меня на руки, поднёс к пледу и аккуратно уложил.

Я прочитала в его глазах нестерпимое желание обладать мною прямо здесь и сейчас.

– Ну ты и сумасшедший! – успела воскликнуть я, улыбнувшись, как вдруг он навалился сверху, закрыл мой рот поцелуем и принялся судорожно стягивать с меня джинсы. Отличное завершение отдыха на природе!

– Ты уверен, что я могу приехать?

– Да, Ева, конечно, – подтвердил Митя, – мы тут на пляже, возле лавки с мороженым.

– А вы вдвоём с Сашкой?

– Почти. Здесь ещё один парень со своей девушкой. Денис с Наташей, помнишь их?

– Да, помню, – ответила я, – они на фестиваль ездили вместе с Пашей и Сашей, он рассказывал.

– Мы вчетвером. Хотим лодку взять покататься.

– Я не думаю, что он будет рад меня видеть, – засомневалась я, постучав в нерешительности пальцем по трубке телефона, – Саша как-то странно со мной сегодня разговаривал по телефону, думает, что я обиделась на него.

– За что? – удивился Митя.

– За то, что вы вчера в клуб ездили, в «Кубу».

– А ты не обиделась?

– Нет.

– Приезжай скорее.

– Но, Мить, он же меня не звал на пляж!

– Так, Ева, я тебя зову! Ты приедешь ко мне, хорошо?

– Хорошо, Мила на вождении, мне всё равно нечем заняться. Я выезжаю.

– А я пошёл пока искупаюсь.

– Иди. Целую.

Я положила трубку и начала собираться. Надела короткие светлые шортики, топ с отчаянно-вызывающим декольте, сверху – лёгкое белое болеро, тапочки-вьетнамки. Бросила в сумку очки, купальник, полотенце. Села в машину, посмотрела на своё отражение в зеркале: красивая, загорелая, дорогая, как золото. Нажала на газ, врубила музыку, устремилась на пляж.

И почему Сашка не стремится так, как я, проводить больше времени вместе? Я и так постаралась дать ему больше свободы: мы виделись днём, забегали друг к другу на работу, а вечера он проводил в основном с друзьями. Позвонила ему на днях, хотела спросить разрешения сходить в клуб, а он ответил, что я могу делать всё, что хочу, а он тут не при чём. Как может, так и открещивается от серьёзных отношений. И какой в этом смысл? Он всё равно не сможет без меня, придёт обратно. Если есть тяга, бесполезно с ней бороться и отвоёвывать свою свободу.