— Угодил… — Бедняжка чуть не плакала. — Только…

— Что «только»?!

— Отстань от нее! — сердито велела Энка боевой подруге. — Нельзя быть таким бесчувственным чурбаном! Неужели трудно понять, что она, бедняжка, не теряет надежды на связь иного рода, нежели сестринская?!

Ильза одарила заступницу взглядом, полным немой благодарности: вот как она умеет ловко и затейливо все объяснить — никто посторонний даже не догадается, о чем речь, только Меридит! Правда, Хельги, наверное, тоже догадался, потому что вдруг закашлялся и принялся разглядывать небо с таким интересом, будто нашел там что-то диковинное. Но это не страшно, ведь ему давно известно, что она его любит. Так нелишне и напомнить иногда.

— А я вот чего не понимаю… — Аолен поспешил вступить в разговор отчасти для того, чтобы загладить неловкость. На самом деле все обо всем догадались, даже Дэн. — Ведь мы связаны общей судьбой, такие узы крепче кровного родства. Так почему Хельги не видит в астрале их?

— Да все я вижу, — откликнулся демон с досадой. — Все мы спутаны в оранжевый клубок, и от нас тянутся нити в разные стороны: в Ольдон, в леса кланов, еще демон знает куда. И все они разные — то ярче, то бледнее, то уже, то шире, и между собой перехлестываются, и в одну сливаются, и снова расходятся. Вот только разобраться в этой путанице совершенно невозможно. Зато наша с Меридит сиреневая нить всегда яркая, ровная, заметная. Ни с чем не спутаешь, разве что…

— Вот и прекрасно! — не стала дослушивать диса. — Сейчас мы вторую такую организуем! Ровную и сиреневую! С сестрой не вышло — будет брат. Эдуард, иди-ка сюда!

— Э-э! Ты чего! — попятился демон едва ли не с испугом. — С ума сошла?! Его нельзя!

— Силы Стихий! — Девица потеряла последнее терпение. — Его-то почему?! Он что, тоже рассчитывает на связь иного рода?!

— Фу! Зачем ты такие гадости придумываешь? — оскорбился принц. — Ни на что я не рассчитываю! Можно меня!

Но бывший наставник считал иначе.

— Умолкни, несчастный! Сказано, нельзя, значит — нельзя! Ты головой своей подумай! Кто из нас по праву старшинства окажется законным наследником ольдонского престола?! Лично мне такого счастья даром не надо!

Эдуард пожал плечами. С одной стороны, он не видел ничего плохого в статусе наследника престола. С другой, ему по большому счету было безразлично, кто будет сей статус иметь — он сам или новообретенный старший брат. Ведь судьба-то у них одна. И потом, Хельги — личность особенная: могущественный демон, ученый магистр, опытный воин. Наверняка из него получится отличный правитель, способный принести много пользы своему королевству…

Но подменный сын ярла был настроен категорично:

— Не желаю я приносить пользу королевству! И без того забот хватает! Судьба сделала тебя наследником, вот и исполняй свое предназначение сам, нечего на других ответственность перекладывать! Слишком много вы от меня хотите — чтобы и демоном я был хорошим, и богом, и королем. Устал я от всего этого!..

— Да ладно, чего ты развоевался! — хлопнул его по плечу Рагнар. — Не подходит Эдуард — бери в братья меня. Я тебя старше.

— Уж насколько ты там меня старше! Год-другой разницы, подумаешь!

— Неважно. Когда речь идет о престолонаследии, учитываются даже часы!

Но Хельги заявил, что и это не выход. Мало ли как может повернуться судьба? Вдруг Рагнар чем-то прогневит папашу и тот лишит его наследства? Или — тьфу-тьфу, не дайте боги, — помрет прежде времени? Тогда младшему брату достанется Оттон. Хрен редьки не слаще.

— Уж очень ты разборчив в родстве, — покачал головой рыцарь. — Ну коли наследники тебе не годятся, остается Орвуд. От него ты ничего, кроме золотой ванны, не получишь.

— А я? — спросил Аолен с легкой обидой. — Обо мне забыли?

— О тебе я не забыл, — отвечал Рагнар, — но и о тетках твоих тоже помню. С тобой у них дело не сладилось — как знать, не придет ли им в голову посадить в дупло нового племянничка? Вдруг они еще того… не утратили надежды заполучить в роду… этого… как его?

— Оннолэннона! — услужливо подсказала сильфида.

Аолен нахмурился. Сказал с чувством:

— Больше никогда не произносите при мне это слово!!! Это выше моих сил! И глупостей не выдумывайте. Мои тетки — дамы старой закалки. Никого, кроме чистокровных эльфов, они не считают полноценными существами. Появление в роду онэльна станет для них трагедией, и одно только предположение, что таковой способен стать оннолэннон, покажется неслыханным кощунством. Так что Хельги в полной безопасности, и нет никаких препятствий нашему братанию.

— Погоди! — опешил рыцарь — Ты же сам сказал: тетки, трагедия… Хочешь нажить семейную проблему?!

— Ах! — драматически воскликнул эльф. — У меня уже столько семейных проблем, что одной больше, одной меньше… Короче, Хельги, ты согласен?

— Эй! Стойте-ка! Ведь обо мне раньше речь шла! — вдруг опомнился Орвуд. — Чего это вы на Аолена перескочили?! У меня право приоритета!

Если бы кто спросил, гном и сам не смог бы точно ответить, отчего ему вдруг так приболело заполучить Хельги в братья. Видят боги, он не искал личной выгоды, не задумывался о том, что смертный, имеющий в родне могущественнейшего и опаснейшего из современных демонов-убийц, автоматически перестает быть простым.

Наверное, это дамские романы настроили почтенного Канторлонга на сентиментальный лад. На Хельги, решил он, действительно слишком многое свалилось за последнее время, неудивительно, что тот жалуется на усталость. Как демон, он слишком молод для того груза ответственности за судьбы мира, что лег на его плечи. Ему совсем не повредило бы иметь умудренного жизнью, здравомыслящего и предприимчивого старшего брата, способного помочь советом и делом, проявить родственную заботу и предостеречь от неверных шагов… К тому же ему, бедному, прежде так не везло на братьев, попадалось демон знает что — дикие берсеркеры, сектанты-извращенцы, проклятые гоблины… Пора положить конец этой нездоровой тенденции.

В общем, намерения у Орвуда были самые благородные, и уступать потенциального родственника какому-то неблагонадежному эльфу (для гномов неблагонадежны все эльфы, даже хорошо знакомые) он не собирался. Беда в том, что Аолен рассуждал примерно так же. В результате они сцепились, и едва не дошло до драки.

— Чего вы разорались, как два больных ишака? — урезонила их Меридит; как сторона заинтересованная, она желала скорейшего разрешения вопроса. — Для чего, по-вашему, придуман жребий?

Соперники переглянулись — и не стали возражать против «ишаков».

Трудно сказать, какими соображениями руководствовались Силы Судьбы, назначая брата для демона-убийцы. К примеру, Меридит, при всей любви и уважении к гному, однозначно предпочла бы эльфа, как персону менее занудную и не склонную к нравоучениям. Ведь он автоматически становился и ее старшим братом! Но Высшие Силы распорядились иначе. Десять раз подряд был кинут жребий — сначала чтобы было наверняка, потом просто из любопытства — и каждый раз, вопреки всем теориям вероятности, он указывал на Орвуда!