Крик из рецепции разносится по всему центру, и заинтригованные люди пришедшие тренироваться, выглядывают, чтобы узнать, что происходит. Это преимущественно иностранки, которые живут в этом элитарном поселке. Видя спорящую арабку, они смеряют ее презрительным взглядом и неодобрительно крутят головами. «Действительно, какая-то богатая саудовка вымещает злобу на персонале, – приходят к выводу они. – Как это на них похоже! Они думают, что за деньги можно купить все и к каждому относиться как к мусору. Полное отсутствие уважения к другим».

Они исподлобья неприязненно смотрят на агрессивную девицу и, перешептываясь, возвращаются к своим занятиям.

– Что-то случилось? Чем я могу помочь? – тренер подбегает к рецепции клуба.

– Госпожа! – кричит она, узнав принцессу, а от счастья лицо ее лучится. – Как же давно вы у нас не были! Как я рада!

– Ну, не знаю…

Ламия так легко не позволяет себя ублажить, но с невыразимым удовлетворением она смотрит на девушку из обслуги, которая все больше скукоживается за стойкой.

– Меня считают тут какой-то незваной гостьей! – жалуется она.

– Это какая-то ошибка, непреднамеренная! – руководительница бледнеет. – Эта девчонка у нас новенькая, прошу вообще не обращать на нее внимания!

– Но я чувствую себя оскорбленной. Можно ли так относиться к почетным членам?! – снова повышает голос она.

На ее губах появляется злобная усмешка.

– Наверное, у вас давно не было ни одной проверки, – говорит она сквозь зубы. – Как у вас обстоит дело с санитарными условиями?

– Дорогая госпожа Ламия…

Женщина едва дышит, потому что отдает себе отчет, что и без инспекции ее заработок может каждую минуту улетучиться. «Такая страна, – думает она, обливаясь холодным потом. – Примут решение наверху – и все дела. А мне сообщат, что я должна вернуться в Ливан в течение двадцати четырех часов».

– Ja amira[63]! – почти стонет она, подобострастно глядя в холодные глаза принцессы. – Эта девушка уже здесь не работает, я все неприятности вам возмещу. Я приглашаю вас на новый цикл занятий. Только неделю тому назад мы начали очень модную сейчас зумбу. Наверняка вам понравится…

– Не думаю.

Ламия не желает менять гнев на милость.

– Моей ноги больше здесь не будет! – сообщает она и с гордо поднятой головой покидает фитнесс-клуб.

Выходя, она слышит истеричные вопли и увесистые пощечины, наверняка отвешиваемые девушке на рецепции.

«Останутся только короткие пробежки в Вади-Ханифа, – решает она. – Я уже столько времени безвозвратно потеряла, а скоро должна возвращаться домой. Черт возьми! Если сегодня я что-то с собой не сделаю, то на вечернем нудном банкете попросту взбешусь!»

Она останавливает машину на небольшой стоянке у дворца Тувайк и медленной трусцой бежит по гравийной дорожке. Очень жарко, температура до плюс сорока по Цельсию, но влажность – только пять процентов. Поэтому женщина не потеет и чувствует себя в целом неплохо. Она ускоряет шаг, получая удовольствие от свиста ветра в зарослях и пения немногочисленных птиц. Она слышит постоянный шум мелких камешков под подошвами спортивных адидасов и медленно приходит в себя. Она чувствует учащенный пульс в висках, но даже паруминутные усилия сразу улучшают ей настроение. Через пятнадцать минут она останавливается на террасе у высокой скалы и осматривает свой загородный дворец, который в результате быстрой застройки Эр-Рияда находится теперь в черте города. «Хорошо здесь, – думает она с удовольствием. – Я должна больше времени проводить вдали от шума и выхлопных газов. Это мой оазис, а если даже Абдалла потащится за мной, комплекс настолько большой, что мы можем не встретиться. В конце концов, деревенский парень избегает таких мест. Вдруг она хмурится и напрягает зрение. От ее красивой резиденцией тянется полоска дыма. Она исходит из главного дома. Ламия ориентируется: это, должно быть, атриум. «Как же так? – нервничает она. – Ведь там толпа слуг, которой за ничегонеделание я плачу ежемесячно зарплату! Когда я там была в последний раз? Год назад? Что-то вроде этого. Что делают эти растяпы, что они не видят, что творится?! Люди, дом горит!» – кричит она мысленно. Она бросает быстрый взгляд на газоны, искусственное озерцо у отдельно стоящего дома с сауной и небольшим фитнес-залом, охватывает взглядом всю видимую с возвышения территорию и не замечает ни одной души. «Wallahi! Я должна туда лететь!» Она поворачивается в ту сторону, откуда прибежала, и бросается вперед. Как же жаль! Скупые слезы собираются в ее высохших от горячего солнца глазах. «Я так люблю это место. Я помню еще времена, когда мы с родителями проводили там весну и осень. Моя мама холила этот дом, как игрушку, а сейчас даже эту память по ней я утрачу?!» Она падает за руль машины и рвет с места с визгом шин.

* * *

Ясмина сидит в кресле из ротанга с набросанными цветастыми подушками и наслаждается послеполуденной тишиной и нежным солнцем. От удовольствия она закрывает свои красивые миндалевидные глаза, а длинные ресницы бросают тень на ее смуглые юные щечки. Ее окружают мраморные стены большого атриума, но благодаря открытой крыше и большому пруду с золотыми рыбками и водяными лилиями температура идеальна для послеполуденной сиесты. По стене взбирается большая, усыпанная розовыми цветами бугенвиллия, в ветвях которой нашли свой дом небольшие птички, нарушающие своим щебетом тишину. Слышны также жужжание оводов и далекий лай диких собак. Индуска расплетает длинную толстую косу, ловкими пальцами расчесывает волосы, блестящие от миндального масла, которое она каждое утро втирает в кожу головы и свою пышную копну волос. Она лениво перебрасывает черные кудри на сторону, укладывает их на плечо, а они ниспадают каскадом до ее нагой талии. Ее сари необычного цвета зрелого лимона с нарисованными вручную цветами тамаринда, цвет легкой желтизны которых оживляют нежные красные веточки. У смуглой девушки идеальная фигурка, а когда она лежит, ее живот западает, привлекая глубоким темным пупком. Но она не старается кого-то очаровывать и вообще не отдает отчет в своей привлекательности. Она слегка улыбается сама себе и мысленно благодарит Бога за то счастье, которое он послал ей, бедной эмигрантке. Она дремлет, не зная, окружают ли ее мечты, или действительность. Радость слетает с ее лица. Снова она у себя дома, снова видит свой родной индусский городок в глубокой провинции.

– Ясминка, Ясминка, бежим в дом! – кричит ей толстощекая младшая сестра, радостно шлепая босыми ступнями по мягкой грязи многолюдной улицы. – Может, маме мы нужны. Торопись!

– Нура, ты сумасшедшая! – более рассудительная, хотя и не намного старше, сестра хватает озорницу и в последнюю минуту вытягивает ее из-под колес мчащейся двуколки.

– Подождите меня!

Самая младшая сестра с трудом догоняет их.

– Не оставляйте меня! А то меня еще кто-нибудь украдет!

– Вот была бы папе радость!