Агафон посмотрел на Сэнсея удивленно. Он еще не успел сказать об этом своем известии, а о встрече Сэнсея с «источник ком» не знал.

Штырь прибалдел, вылупил зенки, морда вытянулась. Должно быть, даже его спутники ни о чем подобном не слыхали. Филя Рыжий небось сообщал ему эту новость под большим секретом, а оказывается — фигня, в «Куропатке» давно все знают.

— Ну, вы того… — пробормотал он с разочарованием и даже с затаенным восхищением.

— Да мы-то как раз нормальные, это вы, ребята, «того», — откровенно издевательски усмехнулся Сэнсей. — Менты вам дезу кинули, а вы ее тут же продать собрались! Чуханы, ей-Богу! Вот я вам — за бесплатно, без всякого понта — говорю: за Лавровку свою лучше побеспокойтесь. Потому что менты по делу Ворона возьмутся за вас. А насчет «Куропатки» — для отвода глаз. У нас все четко, налоги уплачены, взятки розданы, лишнего — фиг найдешь, все машины с номерами, все люди с документами. У вас, если даже не очень копать, не один килограмм нарушений накопаешь. И свидетелей против вас до фига и больше, потому что не умеете с народом работать. Так что. Штырь, это у вас на завтра намечен отбор кандидатов на парашу, а не у нас. И вам надо думать, кому и как, сколько и в каких купюрах. А не ездить к честным людям с дурацкими предложениями и вопросами. Все ясно?

— Ясно… — ошалело произнес Штырь.

— Сейчас вас выведут за ворота, пройдете малость пешком, сядете в вашу тачку — и катитесь домой. Привет Лавровке!

Когда поникших лавровцев вывели из комнаты, предварительно завязав им глаза, Сэнсей повернулся к Агафону.

— Ну, чего накопал про Ворона?

— Главную новость ты у меня увел. Насчет завтрашнего дня. Неужели Наливайко уже позвонил? Он мне сказал, вроде готовится что-то, спецы прилетают и наш СОБР мероприятия намечает. Но насчет того, что это не про нас, а про Лавровку, — не сказал. Специально, что ли?

— Нет, он этого не знал. Это ко мне по другим каналам пришло.

— А надежно? Может, все-таки по нашу душу?

— До сих пор этот источник не подводил. Давай лучше про Ворона.

— Установили, что машину сожгли «шмелем». Нашли и опознали три трупа, но Ворона в ней не было. Считают, что это либо похищение, либо инсценировка. Раздали его портреты, ищут. Копают в аэропорту. Коробки в «Шевроле» не нашли, там все выгорело.

— Хорошо. Примем к сведению. Что еще?

— Дальше все по Воинову. Менты взяли в «Береговии» четырех азеров, при которых нашли инструменты со следами крови Ростика, валят все на них, но, по-моему, это лажа.

— Ты уже все вычислил? — усмехнулся Сэнсей.

— Не все, но почти точно знаю, кто его почикал так жестоко и больно.

— Фамилия, имя, отчество? — спросил Сэнсей, будто собрался протокол писать или дело заводить.

— Пряхина Элеонора Алексеевна, тысяча девятьсот семьдесят четвертого года рождения, русская, ранее не судимая, — подыграл Агафон. — Медсестра Второй горбольницы, по основной специальности — проститутка. Обслуживает гостей города в гостинице «Береговия». Рост сто восемьдесят два, вес семьдесят четыре. Кличка — Элька Длинная. Высокая блондинка…

— «…в черных ботинках»? — хмыкнул Сэнсей.

— Может, посерьезней, командир? — попросил Агафон, немного обидевшись. — Я ведь не ерунду говорю. Она убила, точно!

— Мотивы? — Сэнсей несколько посерьезнел, но, похоже, не очень верил выводам Агафона и продолжал беседу с иронией, немного пародируя прокурорский тон.

— Ростик и три его дружка ее изнасиловали четыре года назад. Все они были из команды Вовы Черного. Излагать дальше или ты ржать будешь?

— Излагай… и не нервничай. Понимаешь, братан, я не обязан всему верить, что твоя башка придумает. Причина отомстить у нее была — это я могу поверить. Но трахают многих, а большинство все-таки не мстит. Баба, конечно, судя по твоим сведениям, не маленькая, но чтобы она смогла Ростика завалить ножичком… Конечно, если пьяного и связанного, то допустить можно, но все-таки пока не верю.

— В общем, так. Хочешь верь, хочешь не верь, но те две девки, которые последними видели Ростика, — ее подруги. Они там втроем одного покалеченного пацана обхаживают. То ли из-за трехкомнатной квартиры, то ли просто из жалости — это не суть важно. Соплюхи эти, конечно, не могли бы его резать, но подставить — запросто. Тем более что Ростик их тоже малость попробовал, хотя и не силком, но и не совсем добровольно. В смысле, что опоил чем-то. Обиделись они на него — это точно.

— Но это все еще из серии «если бы да кабы», — поморщился Сэнсей. — То, что эти три девчонки знакомы и дружат между собой, еще не значит, что они могли сговориться и покрошить Ростика. Есть что существеннее?

— Есть. Ход, который прошлой ночью нашли Гребешок с Лузой, выводит в бомбоубежище, прямо под дом восемь. Там в бомбоубежище мы с Налимом видели следы крови. Шпильку нашли, на которой длинный светлый волос. Скорее всего Элькин. И еще пуговку от безрукавки девушки Ларисы. Вот эту. У нее как раз такой не хватает.

— Неужели до сих пор не пришила? — засомневался Сэнсей.

— Да она и не заметила небось.

— Ну, даже если это и так, то пуговичка — еще не улика. Как и волос на шпильке. Мы, конечно, не прокуратура, но целая экспертиза нужна, чтоб доказать принадлежность пуговицы Ларисе, а шпильки с волосом — Эльке. Но даже если так оно и есть, что это подтверждает? Да только то, что девки лазили в бомбоубежище. А то, что они резали Ростика, извини, никоим образом. Кстати, какой на убежище замок? Висячий?

— Точно…

— То есть такой, что открывается и запирается только снаружи. Стало быть, если они втроем, допустим, заманили Ростика в парк, напоили чем-то или обездвижили парализантом, а потом затащили его в подземелье — кстати, вряд ли через тот старинный ход, по которому мы ходили, — там разделали как тушу, то должны были загодя отпереть бомбоубежище. Потому что иначе вынести его на всеобщее обозрение не смогли бы. Получается, что они не просто случайно с ним встретились, а заранее все обдумали? А этого быть не может.

— Почему не может? — не согласился Агафон. — Запросто.

— Ты же сам говорил, что они с ним случайно сели в одну машину? Потом попали к ним в общагу, так? Никакой Эли рядом не было, правильно? Правильно. Ушли они вместе с Ростиком всего на полтора часа. За это время они должны были встретиться с Элькой — это раз. Каким-то образом с ней уединиться, чтобы решить вопрос об убийстве, — это два. Наконец, осуществить подготовку и исполнить затею — это три. В пункт три входят не только двери в бомбоубежище, даже если допустить, что у Эли имелся ключ от висячего замка. Надо еще было вооружиться. Охотничьим ножом с широким лезвием, финкой с узким лезвием, заточкой, топором и еще чем-то… Кстати, на фига столько много? Да, ты, кстати, вроде бы говорил, что Ростика напоследок и самого изнасиловали? Может, девочки и пол срочно поменяли для такого мероприятия?