– На сутки? Зачем?

– Так нужно. Если я верну ему Нину слишком быстро, он улетит раньше, чем Тоня догадается обратиться за помощью к моему брату. К тому же у Нины нет паспорта, и официально вывезти ее из страны он не сможет. Это тоже задержит Литвина, но максимум на день. Фальшивые документы ведь можно быстро подготовить. Если же он решит обратиться в консульство, сказав, что просто утерял паспорт дочери, его пребывание в Париже продлится еще на несколько дней. Не знаю, какой вариант выберет Литвин, но в любом случае, как только он соберется покинуть страну, мне об этом сразу же станет известно.

* * *

Литвин не сразу вернулся в отель, еще некоторое время бесцельно бродил по бульвару, обдумывая состоявшийся разговор с незнакомкой, которая держалась очень уверенно. Так ведут себя люди, обладающие реальной властью и силой. Они не бросают слов на ветер и обычно выполняют свои обещания. Жесткая, возомнившая себя непогрешимой, эта женщина полностью подавила его волю угрозой избавиться от Нины. Литвин отчетливо ощутил, что его загнали в угол, о чем, не таясь, заявил Сафету, когда вошел в номер.

– Я в полной заднице, – сказал он, бросив пальто на диван, затем выругался так грязно и одновременно витиевато, что Сафет в недоумении покраснел. – Все из-за Полины, – наконец, пояснил он. – Эта сучка впуталась в какую-то неприятность, перешла дорогу кому-то серьезному, и он теперь жаждет мести. Но избавиться от нее планирует чужими руками. Если быть точным, моими.

– Как так?

– Жизнь Полины в обмен на жизнь Нины. Ты что собираешься делать?! – грозно прикрикнул он, заметив, как Сафет потянулся к телефону.

– Хочу позвонить дяде Леве, потом полковнику Зудину.

– Нет. Они слушают нас.

– Кто «они»?

– Думаешь, я знаю?! – взорвался Литвин и с ненавистью посмотрел на свой мобильный, на котором снова высветилось имя Полины. – В восьмой раз звонит, – уже спокойно сказал он.

– Не ответишь?

– Нет.

– Филипп, только не говори, что ты… – Сафет замолчал и отвернулся, скрывая страх и отвращение, заблестевшие в его глазах. – Как такое могло случиться? – пробормотал он. – И кто бы мог подумать, что это Полина, а не ты главная цель? Ловко они к ней подкатили через тебя. Похитили Нину, выманили из Москвы, где у тебя действительно связаны руки. Кто они, черт подери, такие?

– Профи, – уверенно ответил Литвин. – И очень влиятельные люди. Возможно, находятся на виду у всех, поэтому так искусно отметают от себя следы. А Полина им чем-то мешает.

– Филипп, нужно звонить в полицию.

– Ты не видел взгляда той женщины, когда она предупреждала меня о том, что избавится от Нины, если я совершу подобную ошибку. Она не шутила. Поверь, она убьет мою девочку, – прошептал Литвин, схватившись за голову.

– Не следовало тебе связываться с Матуа, – сквозь зубы процедил Сафет. – Она всегда казалась мне ненадежной. Все носятся с ней как с писаной торбой, вытаскивают из неприятностей. Не баба, а катастрофа. От таких следует держаться подальше.

– Закрой рот! – вскричал Литвин и с яростью, на которую способен лишь мужчина, вынужденный делать очевидный и страшный выбор, беззвучно зарыдал, уткнувшись лицом в одну из круглых подушек, лежащих на диване. – Замолчи, – хрипел он. – Ты не понимаешь, что говоришь.

– Очень хорошо понимаю, – сказал Сафет, с болью наблюдая за другом. – Ты должен выбрать.

– Какой выбор? Нет здесь никакого выбора. – Он поднялся и быстрым шагом скрылся в спальне.

Литвин не вышел из комнаты до самого утра, и Сафет не беспокоил его, чутко дремал на диване, дожидаясь, когда он появится. В половине девятого Филипп вошел в гостиную, одетый, будто собирался на деловое совещание. Выглядел он таким спокойным, словно половину ночи медитировал. Костюм, галстук, запонки на манжетах, аккуратно уложенные волосы и абсолютная уверенность в глазах.

Сафет глубоко втянул воздух ноздрями, подошел к нему и схватил за плечи:

– Как только Нина вернется, мы немедленно уберемся отсюда.

– Да, но после того, как они отдадут мне Нину, я окажусь у них в пожизненной аренде, – ровным, ничего не выражающим голосом произнес Литвин и посмотрел на часы. – Я к Полине.

– Если бы я только мог поменяться с тобой местами…

– Не проси этого. – Литвин крепко обнял Сафета и похлопал по спине: – Жди.

Ключ от машины, который дала ему женщина в кафе, был от черного «Мерседеса». Литвин с горьким удовольствием устроился в комфортном салоне, затем завел мотор и ввел в навигатор место, где его будет ожидать мадам. Находилось оно в тридцати километрах от Парижа. Это означало, что времени на то, чтобы забрать Полину и в условленный час появиться на встрече, было недостаточно. Желая выиграть несколько минут, он позвонил Полине.

– Привет, – поздоровался он, придав голосу максимум мягкости. – Разбудил?

– Да, – послышался сонный ответ. – Филипп, как хорошо, что это ты! – уже радостно произнесла Полина. – Ты ведь еще не улетел? Прости, глупость сказала. Нам нужно встретиться! Я знаю, у кого находится Нина. Вчера весь вечер пыталась до тебя дозвониться, но ты не отвечал. Все в порядке?

– Через полчаса спускайся, буду ждать тебя у входа, – сказал он, выезжая со стоянки.

У отеля «Lancaster» нельзя было парковаться, однако Литвин нарушил это правило. К счастью, швейцар не успел подойти к нему с просьбой переставить машину, потому что Полина в это время выбежала на улицу. Как никогда, она была хороша в это утро: нежное лицо, искрящиеся глаза и волосы, блестящие в лучах весеннего солнца. Литвину показалось, что такой красивой он еще ни разу ее не видел. Она зябко пряталась от прохладного ветра в шаль, которую набросила на плечи, внимательно вглядывалась в прохожих и очень удивилась, увидев его за рулем машины, остановившейся напротив.

– Привет, – с искренней радостью сказала она, устроившись на пассажирском сиденье, но тут же утратила веселость: – Филипп, нужно действовать быстро!

Только в этот момент Литвин заметил в ее руках папку, которую она бережно прижимала к груди. Не произнеся ни слова, он выехал на проезжую часть. Руки напряженно сжимали руль, что не прошло незамеченным для Полины. Она осторожно дотронулась до побелевших суставов и вздрогнула от сурового приказа:

– Пристегнись.

Послушно щелкнув механизмом, Полина повернулась к нему и спросила:

– Можно, я начну?

– Давай, – кивнул он, избегая ее вопрошающего взгляда. – Говори, у кого моя дочь.

– Его зовут Хавьер Альгадо, – сказала Полина, открыв папку, лежащую на коленях, и принялась детально описывать биографию старика.

Литвин молча слушал, боясь перебить, лишь иногда смотрел на экран компьютера, на котором отражался маршрут. Полина даже не заметила, что они выехали из города, настолько была увлечена рассказом о доне Хавьере. Она красочно описывала мотивы, которыми руководствовался старик, решив отобрать его девочку. Голос Полины звучал уверенно, и информация, которой она владела, возможно, была правдивой, но не об этом думал Литвин, глядя на дорогу. Он страшился той минуты, когда они подъедут к конечной точке, и еще больше злился на саму Полину, которая, как ему казалась, о многом не договаривает.