— Да, их давно пора выбросить, — ответила я. — За всеми хлопотами совсем забыла о них…

После обеда Морр снова скрылся в своем кабинете, лишь пару раз выходил, чтобы переговорить с кем-то по визеру. Я же еще какое-то время побыла с Матильдой, а когда та ушла, занялась мелкими делами: разобрала сумку, с которой ходила в свой мир, слегка прибралась в комнате и, наконец, выбросила засохшие цветы в урну на заднем дворе.

Когда возвращалась в дом, меня окликнули.

— Лея Корженевская? — за калиткой стоял юноша с букетом цветов, завернутых в красивую полупрозрачную бумагу.

Опять какой-то курьер? От кого на этот раз? Я подошла к калитке:

— Да, это я. Слушаю вас?

— Эти фаолы вам, — парень вручил мне букет.

— От кого? — я приняла его настороженно. Неужели опять от императора? Представляю, как взбесится тогда Кристиан…

— Сейчас, — курьер достал какой-то бланк. — Вот… От льерда Кристиана Морра.

А вот это сейчас было совсем внезапно. И даже шокирующе. Кристиан? Цветы? Мне? Но сердце против воли радостно забилось, поверило. Потом же вспомнилось, как он заметил увядший букет в моей комнате… Неужели, зная, как я люблю цветы, решил сделать сюрприз? Это на него так непохоже, так невероятно, но приятно…

— Благодарю, — я, со счастливо замирающим сердцем, направилась назад в дом.

Уже в прихожей разорвала плотную бумагу, которая полностью закрывала даже головки цветов, и в этот момент из кабинета вышел Морр. Он знал, да? Ждал этого момента? А фаолы-то снова белые… Забавно...

 — Спасибо, Кристиан, мне они очень нравятся, — прошептала я и уткнулась лицом в букет, чтобы вдохнуть их сладкий аромат.

— Что это за цветы? — взгляд Морра почему-то стал недоуменными. Почему?

Но ни ответить, ни удивиться этому не получилось: горло вдруг обожгло, точно кислотой, и я стала задыхаться. А потом тело будто пронзило тысячу игл. Перед глазами все поплыло, в ушах загудело, я силилась закричать, но не могла даже сделать вдох. Ноги подогнулись, я попыталась за что-нибудь ухватиться, и это оказалась рука Кристиана. Он что-то тоже кричал мне, но я не могла разобрать и звука.

Мир перевернулся с ног на голову, а после все вокруг погрузилось во тьму.

Тьма окутывала меня со всех сторон и была настолько плотной, что я вязла в ней, как в желе, не в силах ни пошевелиться, ни издать звука, ни сделать вздох поглубже. Мыслей тоже почти не было, да и сосредоточиться на них все равно не получалось. Иногда до меня доносились голоса и мне даже удавалось узнать их.

… — Состояние крайне тяжелое, невозможно давать какие-то прогнозы, — кажется это лекарь. Как же его звали?.. Не помню, совсем не помню…

— Что вам нужно, чтобы спасти ее? Деньги? Лекарства? Артефакты? Только скажите, я все достану, все найду… — это Кристиан.

Я хочу увидеть его хочу прикоснуться, но снова погружаюсь во мрак.

… — Это тот яд, понимаешь, тот самый яд? — снова он. — Все повторилось, Анлейн… По моей вине… Опять…

— Ты не виноват, Крис… И в этот раз тоже. Когда ты это поймешь?

— Я не прощу себе, если и с ней что-то случится… Если потеряю ее…

— Сюда уже едут лучшие лекари, даже из монастыря Караллиона. Я позвал всех, кто только есть в империи. Они скоро будут здесь… Главное, чтобы она дождалась их…

— Я не дам ей уйти, — и по моему телу начинает разбегаться тепло, и тьма вокруг будто тает, теряя плотность. Я пытаюсь сохранить его, не потерять. Удержать. Иначе эта липкость навсегда поглотит меня.

… Голосов становится больше, но среди них нет ни одного знакомого. И это пугает. Я хочу разобрать слова, но слышу только гул. Меня трясет. Швыряет точно на батуте: вверх - вниз, к свету и обратно в желе мрака. Мне кажется, что это уже никогда не закончится, но вдруг все замирает. Снова темно, но эта тьма иная. Страха уже нет, наступает необъяснимое спокойствие и расслабление.

… — Это вся информация, что у меня есть на сегодня. Осталось лишь немного, и все доказательства будут у меня на руках. Думаю, уже завтра…

— Спасибо, Бернар… За помощь… И оперативность…

— Держись, Кристиан, все будет хорошо… Готов даже поспорить. На бутылочку свапского красного, как тебе идея?.. Да не смотрит на меня так! — сдавленный смешок. — Я всего лишь хотел подбодрить. Ладно, оставим свапское для другого, более веселого случая. Я, в принципе, даже предполагаю какого именно… Все-все, ухожу…

И вновь на кончиках пальцев зарождается тепло, растекается по венам…

… — Уже столько дней прошло, льерд… Почему ж она не еще не приходит в себя? Бедная-бедная девочка… Неужели уже нет надежды, льерд? —  голос Матильды. Кажется, она плачет.

— Прекрати, — это похоже на рык загнанного зверя. — Молчи, слышишь? Уходи, займись чем-нибудь полезным…

— Пойду вам бульончика приготовлю, льерд, а то одичали совсем… — тихий вздох.

— Матильда…

— Бедняжка… — доносится всхлип, затем шаркающие шаги.

А я вновь куда-то проваливаюсь… Все дальше от звуков, от родных голосов… Нет, нет, не хочу…

— Вернись… Я не отпускаю тебя, слышишь? — шепот, но для меня он громче крика.

Запястье начинает сдавливать, все сильнее… Рывок — и меня подбрасывает, тянет вверх, стремительно и необратимо. Когда-то я уже ощущала подобное… Когда-то…

Свет полоснул по глазам, вынуждая меня вздрогнуть и сделать глубокий вдох. Наконец-то!

— Лера? — дышать снова стало тяжело, но на этот раз из-за объятий, в которых меня сжали как в тиски.

— Вы опять злитесь, господин Морр? — мой осипший голос был каким-то чужим, а язык едва ворочался. Я попыталась разлепить веки, но они казались тяжелыми, словно налиты свинцом.

— Что? — его же голос звучал растерянно.

— Узы… Кажется, они снова заработали, — я облизнула пересохшие губы и все же приоткрыла глаза. — Или же это вы сами подняли меня из мертвых и сделали из меня зомби? Как и грозились…

— Ты шутишь? — он отстранился и посмотрел на меня с беспокойством.

— Надеюсь, что да. Потому что ощущаю себя вполне живой, — я слабо улыбнулась. — Хотя… Я же не знаю, что чувствуют ожившие мертвецы.

— Ну уж точно не болтают без умолку и несут ерунду, — в его взгляде читались одновременно упрек и нежность. — Они вообще молчат.

— Значит, я могу быть спокойной. Еще поживу… — губы слушались еще плохо, поэтому усмешка вышла мимолетной.

— Только попробовала бы умереть, — уже со знакомым ворчанием отозвался Кристиан. — У тебя еще договор со мной не закончился…

— Улыбнитесь, господин Морр, — я коснулась его щеки. — Я ведь вернулась…