— А зрение? Свет в коридоре не слишком яркий?

— Слишком, но терпеть можно. Обнаружил в комнате инфракрасные часы. Оригинально. Насчет слуха пока не знаю… Вот ваш свисток.

Штейнбок оторопело взглянул на зажатую в пальцах у Чжена вещицу.

— Я… не собирался его применять… просто хотел вам показать… предложить… проверку.

— Ну, дуньте, если полегчает. — Чжен покачал головой. — Все у вас какие-то проверки, перепроверки. Почему, профессор? Вам в жизни никогда не встречались честные люди? Будьте со мной откровенны, говорите правду, пусть и в разумных пределах, сколько мне полагается, и я отвечу вам тем же. Да я так и делаю, а вы все проверяете. Обидно, честное слово!

— Поймите, Чжен… — Штейнбок спрятал свисток в карман так же суетливо, как это сделала до него Анжела. — Дело не в недоверии! Подтверждений требует протокол! Чистота эксперимента зависит от достоверности данных в той же мере, что и от прямых результатов.

— Это все на вашей совести. — Чжен махнул рукой. — Мне уже по тамтаму. Обратной дороги нет, верно?

— Да. Процесс необратим.

— Значит, не о чем и говорить. Надо вам проверять, проверяйте. В конце концов, это моя работа, контракт есть контракт.

Линфань ткнул в кнопку вызова лифта.

— Именно так, Чжен, контракт. — Штейнбок кивнул. — Ничего личного.

Двери лифта открылись, Чжен вошел и потеснился, чтобы освободить место для профессора, но Штейнбок в кабину входить не спешил. Вместо него в лифт втиснулись санитары. Они крепко схватили Чжена под локти и прижали к стене. При всей серьезно возросшей физической мощи, с этими ребятами Линфаню было не справиться. Да он и не собирался.

— Лифт, минус девять, — скомандовал Штейнбок.

Чжену стало любопытно. Так глубоко он пока не спускался. Настораживал конвой, но это было вторично. В конце концов, хуже, чем было, уже не будет. Убивать тоже не станут — рановато. Так что… из двух еще оставшихся у Чжена эмоций одну — страх — можно было смело исключить. Бояться нечего. Оставалось сплошное любопытство.

Когда лифт остановился на девятом уровне и раскрыл двери, Чжен понял, что с выводами поспешил. В арсенале эмоций завалялась еще одна — удивление. Санитары сильно толкнули в спину, и Чжен ввалился в почти знакомое помещение. Теперь он видел его при другом свете и в ином ракурсе, но сомнений быть не могло, Чжен попал в «аквариум», который приснился ему две ночи назад.

И в этой стеклянной камере действительно сидели люди. Пятеро мужчин и одна женщина. Все, как в том вещем сне. Только вместо бархатной темноты вокруг царил черно-белый полумрак. Лица людей при таком освещении выглядели немного «размытыми», но в целом видимость была нормальной, Чжен видел все помещение, вплоть до самых темных закутков. С непривычки восприятию остро не хватало цвета, и страдала оценка перспективы — комната казалась меньше, чем была на самом деле, зато никто из обитателей «аквариума» не мог подкрасться к Чжену незамеченным.

— А-а, предатель, — с усмешкой отреагировал на появление Чжена «смотрящий». — Все-таки согласился?

— Я что-то не совсем понимаю. — Чжен сдал назад и прижался спиной к закрытым створкам лифта. — Вы кто? Куда я попал?

— Ты знаешь. — Из дальнего угла неспешно вышел еще один пленник. Судя по голосу, тот, с которым Чжен во сне «подрался».

— Снова сон?

— Скорее — бред, — фыркнул «драчун». — Вообще-то после общения с профессором некоторые еще не такую чушь несут. Ты свой гейм-порт давно проверял?

— Зачем? В каком смысле — проверял?

— В смысле подключения.

— А что?

— А то, что мы к нему уже двое суток подключены и все твои похождения видим и слышим. И «сон» твой, «вещий», тоже мы устроили. Я, если конкретно. Звуковой ряд на темном визуальном фоне да парочка острых ощущений — простейшая виртуальность, в детском саду такие сочиняют.

— Ты сочинил мой сон… в смысле — виртуальность? Но как ты подключился? Взлом порта — я еще понимаю, дело техники, но ведь до него надо добраться! А тут кругом стальные стены, да и не «бьет» порт дальше десяти метров.

— Все тебе расскажи. — «Хакер-драчун» самодовольно ухмыльнулся. — Что сделано, то сделано, а как — мое ноу-хау. Сейчас речь о другом.

Он обернулся к «смотрящему», как бы передавая эстафету.

— Речь о том, что ты, Чжен Линфань, все-таки предал свой народ, — подхватил «палочку» старший. — И мы вынуждены… не оставить это без внимания.

— Культурные какие, — Чжен сжал кулаки. — Сказали бы прямо — дать тебе в морду. «Не оставить без внимания…» Земляне есть земляне. Ну, кто первый?

— А зачем первый? — рядом с хакером встал еще один пленник, очень крупный и жилистый. — Мы все сразу начнем.

«Эстафетная палочка» мгновенно превратилась в дубинку. Да еще окованную железом. Первый десяток тумаков Чжена не впечатлил, часть ударов он парировал, часть пропустил, но даже не ойкнул. Зато когда оппоненты разогрелись и дело у них пошло веселее, Линфань понял, что сегодняшний вечер будет не самым приятным в жизни, а ночь очень долгой. Если вообще не станет вечной. Оставалась одна надежда, что тот, кто сюда засунул, отсюда и вытащит. Насладится «подтверждением» результатов эксперимента и вытащит… за ноги в «холодную»! Чжен сопротивлялся отчаянно, молотил кулаками направо и налево со страшной силой, но боевого опыта ему явно не хватало. Пятеро, а затем четверо (одного Чжен все-таки вырубил) людей-Инь в конце концов зажали его в углу и отметелили, как дворник шавку.

Примерно за минуту до «гонга» Чжен перестал соображать и видеть цели, поэтому последний удар ему достался, как ни обидно, от «спасителей», а не от врагов. Санитары огрели бессмысленно машущего руками и ногами Чжена резиновой дубинкой и втащили в заветный лифт.

— Довольны, да?! — хрипло спросил Чжен и истерически рассмеялся. — Слышишь меня, профессор?! Ты хотел проверить, подействовала ли твоя модификация?! Думал, я притворяюсь, да?!

— Пасть захлопни, — пробасил один из санитаров.

Чжен поднял мутный взгляд на санитаров и сплюнул кровью им на ботинки.

— Пошли вы!

Последняя оплеуха за вечер была самой сильной. Чжен провалился в темную воронку беспамятства и утонул в ней до утра…

…Утром двадцать восьмого ноября Линфань проснулся раньше обычного, но все равно бодрым и полным сил. О вечернем происшествии ничто не напоминало. Чжен и вспомнил-то о нем, лишь когда вошел в ванную и взглянул в зеркало. По всем раскладам лицо должно было выглядеть как багрово-синяя подушка, но, во-первых, в темноте все виделось в черно-белом варианте, а во-вторых, никаких следов на лице не осталось.

«А били меня крепко. — Чжен открыл рот и ощупал десны. — И зубы на месте. Странное дело. Снова приснилось?»

Чжен умылся, вышел из ванной и вернулся к кровати. На подушке темнели пятна подсохшей крови. Чжен на всякий случай зажмурился и включил один из светильников. Сквозь веки свет почти не проникал, значит, яркость была терпимой. Линфань приоткрыл один глаз. Свет казался ярче обычного, но не резал. Чжен открыл другой глаз и последовательно включил все светильники. Результат оказался лучше, чем ожидал Линфань. Нормальное освещение он мог вытерпеть достаточно долго. Видимо, модификация «дозрела». Чжен вздохнул с облегчением. Быть чисто ночным жителем ему не хотелось, а вот почти одинаково хорошо видеть в любое время суток (днем чуть лучше) — это был несомненный плюс.