Новый кабинет в предстоящие четыре года должен был определиться с территориальным устройством страны. Статусы автономных областей для Эускади и Каталонии были одобрены 18 декабря 1979 года, также статус автономного сообщества получила Кастилия и Леон, семнадцатый и последний самоуправляемый регион, пополнивший карту Испании 25 февраля 1983 года. Впереди ожидал долгий путь официального перераспределения власти, однако новые региональные институты уже приступили к работе. Масштаб перемен вполне сочетался с разнообразием автономий и трудностей на пути к самостоятельности.

Одно было очевидно: децентрализация увеличила расходы казны, так как появилась новая категория администраторов, которую бюджет не предусматривал. Дефицит средств объясняли тем, что центральное правительство слишком загружено текущими, более важными делами, но оно непременно изыщет требуемое, когда сможет уделить внимание этому вопросу. Регионы в ответ заявляли, что дефицит связан прежде всего с нежеланием обеспечить настоящую автономию. Верховный суд погряз в рассмотрении исков с обеих сторон, пытаясь разобраться в этом перетягивании каната между правительством и региональными парламентами. Наиболее затянулось обсуждение «Закона о гармонии автономий»: если бы Конституционный суд не принял сторону регионов, тем пришлось бы в значительной степени привести свои законодательства в соответствие с пожеланиями Мадрида.

КАТАЛОНИЯ И СТРАНА БАСКОВ

Межрегиональный компенсационный фонд (статья 158 часть 2 конституции) был создан для того, чтобы оказывать помощь отстающим регионам и гарантировать солидарность «народов и регионов», однако на практике лишь позволил таким людям, как лидер «Конверхенсии и унио» Жорди Пужоль, укрепиться в Каталонии и лишить социалистов поддержки провинции — за исключением Барселоны, которая осталась оплотом социалистического движения, благодаря мэру, не менее авторитетному, чем Пужоль, Паскалю Марагалю. Пужоль, президент Женералитата, сыграл на страхах каталонского среднего класса, который опасался «социалистического беспредела» в центре и в главном городе провинции, а социалисты в правительстве страны, словно содействуя Пужолю, использовали все возможные поводы, чтобы задержать перечисление средств, которых Женералитат требовал согласно статье 148 конституции.

В Эускади отношения между центром и региональными партиями, равно как и между тремя провинциями, Гипускоа, Бискайей и Алавой, постоянно менялись, а экономический спад достиг такой степени, что прежние непримиримые противники сами затеяли переговоры с Мадридом. Тяжелая промышленность, которая традиционно доминировала на севере, наиболее сильно пострадала от мировой рецессии и перемен на международном рынке; уровень безработицы среди молодежи был одним из самых высоких в Испании. Модернизация производства означала крупные расходы на внедрение высоких технологий. Между тем насилие, которого придерживалась ЭТА, причем именно на территории провинций, мешала инвестициям. Социалистов всегда поддерживали рабочие Бильбао и его окрестностей, а также провинция Алава. И потому Националистическая партия басков (НПБ) была вынуждена заключать соглашения с социалистами, чтобы получить возможность прийти к власти.

«Эрри Батасуна», которая в феврале 1988 года пыталась сорвать королевский визит в Памплону, безоговорочно поддержала конституцию и заложенные в нее принципы самоуправления. Даже ЭТАМ (военное крыло ЭТА) захотела обсудить условия перемирия и покончить с насилием, которое причинило столько бед.

Как и Каталония, Страна басков испытывала серьезное недоверие к центральному правительству и не забыла репрессии времен Франко. Правящая партия заявила, что автономизация — процесс длительный и неспешный, в полном соответствии с частью 2 статьи 150 конституции. Местные радикалы указывали на присутствие в провинциях гражданских губернаторов, которым вменялось в обязанность блюсти интересы центра и координировать связи с региональными партнерами. Функции этих губернаторов сократили до минимума, и потому, согласно утверждали каталонцы, баски и галисийцы, их следует вообще отозвать, так как они лишь являются постоянным раздражителем и напоминанием об имперском прошлом. В свою очередь центральное правительство поставило вопрос о правомерности представительства басков в Брюсселе и обратилось в Конституционный суд на том основании, что это нарушение конституции, поскольку право дипломатического представительства автономиям не принадлежит.

Эти и многие другие трения, которые провоцировало толкование конституции центральным правительством, вели к бесконечным спорам между центром и периферией, что никак не способствовало скорейшему разрешению проблем «государства автономий». При этом финансирование автономии получали из центра, на что расходовался 21% национального бюджета.

ДВА ВИДА АВТОНОМИИ

Однако по сравнению со странами ЕЭС, будь государство унитарным или федеральным, текущий уровень бюджетной децентрализации на Иберийском полуострове не выглядит особенно высоким; вдобавок основные пять автономных сообществ — Страна басков, Каталония, Галисия, Андалусия и Валенсия — располагают ныне самоуправлением, сопоставимым с федеральными государствами, такими как Австрия, Западная Германия или США. Однако даже пять иберийских сообществ, которые достигли оптимального уровня административной свободы и финансовой независимости, не сумели полностью обособиться от центра: такие общественные расходы, как на образование и здравоохранение, все еще несет преимущественно государство.

В то время как власть уделяла повышенное внимание территориальному устройству государства, экономика страны продолжала демонстрировать сильный дисбаланс в доходах индивидов и регионов. При либерально-демократической системе и социалистическом правительстве государство фактически не пыталось способствовать сбалансированному и продолжительному экономическому развитию. Оно эффективно собирало налоги, однако не прилагало усилий по предоставлению общественных услуг, увеличению объемов долгосрочных инвестиций или перераспределению доходов. Относительный рост расходов бюджета стал возможным благодаря увеличению государственного дефицита, и государственные экономисты дружно призывали прекратить эту практику.

В середине 1980-х годов Испания была европейской «звездой» — годовой прирост составлял 5%, почти на два процента выше среднего значения по ЕЭС. В 1988 году более 54 млн. человек, почти в 1,5 раза больше населения Испании, посетили страну; многие европейцы селились в Испании после выхода на пенсию. По данным Банка Испании, прибыль в 1987 году удвоилась относительно показателей предыдущих лет. Прибыль получали все — банкиры, финансисты, застройщики, лоббисты, юристы, бухгалтеры, консультанты, представители СМИ, рекламодатели, дистрибьюторы и разнообразные эксперты.

НЕРАВЕНСТВО ЛИЧНЫХ И РЕГИОНАЛЬНЫХ ДОХОДОВ

Значительная доля населения, по данным опроса общественного мнения, проведенного в октябре 1988 года, осуждала рост расходов и полагала, что в высших эшелонах власти процветает коррупция.