– Ну как ты, рассказывай, – знакомым сиплым голосом спросила Светлана, закуривая на веранде.

– Я нормально, – радостно отвечала Лера. – Позавчера заявление подали.

– Вот как? Поздравляю! И когда же счастливый день бракосочетания?

– Девятого июня. Жужжик сначала хотел девятого сентября, чтобы получилось 09.09.2009, но потом мы передумали. Ждать долго, и погода в сентябре капризная.

– А что будет? Толпа гостей и все в умате?

– Ну, с гостями пока не решили, – ушла от темы Лера. – Да нам никто и не нужен. Я и так с ним счастлива!

– А он?

– Что он? – не поняла Лерка.

– Ну он-то с тобой счастлив?

Лера оторопела от такого вопроса. Да, видимо, хорошо Светке башню сорвало, раз она тут оказалась.

– Ну, не знаю. Как я могу знать? Если женится, то, наверное, счастлив.

Лере почему-то сегодня не хотелось обсуждать подробности своей личной жизни. За последние месяцы она столько гадостей услышала от подруги в свой адрес, что сейчас, когда все хорошо, хотелось говорить о чем угодно, кроме своего счастья.

– Ну, как ты тут? – Она заглянула в палату сквозь прозрачную дверь веранды. Чисто, фешенебельно, ухоженно. На столике у кровати большой букет роз в красивой вазе. – Твой подарил? – кивнула на розы.

– Мой, – с упором на это слово сказала Светлана. – Тебе-то твой цветы дарит?

– Дарит… – быстро ответила Лера, а сама задумалась. Что-то разговор с подругой сегодня не клеится. На одной теме застрял. – Тебя когда выпишут?

– Да скоро уже, послезавтра, – махнув рукой, ответила Светлана. – Я уже нормально себя чувствую.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Лера, – будем с тобой вместе гулять, общаться, тусить, как прежде. Мне тебя так не хватает!

Сказала – и сама не поверила своим словам.

Вроде бы и хорошо прошла эта встреча со Светкой – но после нее отчего-то поселилась в душе смутная тревога. Ей бы радоваться – через месяц свадьба с самым любимым, самым лучшим человеком на свете! – а на сердце как-то беспокойно. Опять кошмары стали сниться, через ночь она Жужжика своим криком будила, тот подскакивал, еще толком не проснувшись, прижимал к себе, успокаивал. И страхи вернулись, все время было неприятное ощущение, что кто-то смотрит на нее тайком, следит. И все это начиналось, когда рядом не было Жужжи. Пока он тут – все хорошо и прекрасно. Но стоило только ему уйти на работу, как Лера впадала в жуткую депрессию. Для нее весь мир свелся к Жене, она абсолютно была уверена, что, кроме него, у нее никого в жизни нет.

А кто? Мать – дура отбитая? Она, конечно, так и не познакомила Женю со своей семьей – стыдно. Папашка в дурке лежит. Маманя заливается горькими слезами, носит ему посылки, а он ее из окна матом кроет. Короче, у них там веселуха. Катька от своего, после двести двадцать пятого фингала под глазом, наконец уйти решила. И тоже ревет во все горло – конечно, без денежек муженька тяжко будет, тут решаться надо. Вот и звонят они ей по очереди, жалуются – то мамаша, то сеструха, – обе с придурью, в больнице рядом с батей им самое место. Как-то раз Женька трубку взял, а там мать мышиным голосом пищит что-то. Еще и зятьком назвала, вот позорище! Он даже не понял, кто это. Лера потом полвечера краснела и на мать накричала: сколько уже раз ей говорила, чтоб звонила днем, когда она одна дома! Да и вообще, нечего сюда трезвонить! Надо будет – она, Лера, сама ее наберет.

Не хватало еще из-за такой родни потерять жениха. Он вон и так в последнее время стал что-то уж очень занят. То вечером задержится, то в выходной уедет. Говорит, дела – компания без хозяина осталась, нужно напрягаться, чтобы дело не развалилось, а то так и прогореть недолго. Лера понимала, что все это важно, но очень уж плохо было без него. Каждая минута тянется, словно неделя. Без него трудно дышать, хочется кричать, визжать, звать его. О, как же это мучительно, когда он опаздывает на минуту, а ты уже вся на взводе, и так волнительно это ожидание! Знать бы весь его график, вплоть до секунды… А потом, когда Жужжа появляется на пороге, забываешь обо всем – обо всех тревогах, что недавно так терзали, об этом часе, прожитом впустую. Она даже не осмеливалась спросить его, где он был. Нет, она не станет одной из тех сварливых жен, от которых так часто уходят мужья! Надо быть рассудительнее, хитрее, мудрее, как та же Светка, – у нее-то муж на коротком поводке.

* * *

После клиники Светлана и впрямь почувствовала себя лучше и с удовольствием вернулась домой. Здесь было все как и прежде, только цветок на окне совсем засох. Тихими шагами Светлана прошлась по квартире, сходила на кухню, налила в лейку воды, полила цветочек. Жалко будет, если он погибнет. Она к нему привыкла, привязалась, можно сказать, – видно, за неимением других привязанностей. Может, кошку завести?

Вернувшись на кухню, Светлана включила кофеварку, села за стол и задумалась. Женя как-то странно вел себя последнее время, и она не могла понять, что у него на уме. Поначалу вроде ничего, как узнал, что она лежит в клинике, тут же примчался. Цветочки, сок, сладости, нежный, ласковый. Через день приехал, потом через три, а потом его визиты стали все реже и реже, реже и реже.

– Дорогая, я не могу сейчас – у меня свадьба на носу. Потерпи немного! Вот женюсь, и тогда уже посвободнее буду, – говорил он, не замечая, что причиняет ей новую боль. Светлане было настолько тяжело, что она даже перестала расспрашивать его обо всем касающемся Леры и их общего дела – боялась разреветься у него на глазах. Нет уж, пусть сам решает, без нее. Он все понял и не затрагивал эту тему. Впрочем, и говорить-то об этом было некогда: Женька приезжал всего два-три раза в неделю, мимолетом одаривая ее нежным поцелуем и ставя новый благоухающий букет цветов в вазу у входа. Этим и оканчивалась его дань. На ее немой вопрос, залихватски подмигивая, говорил: «Ничего, конец уже близок».

Так она и жила какое-то время в неведении в клинике: пила успокоительные лекарства, посещала расслабляющие процедуры, гуляла на свежем воздухе. И вот в какой-то момент ей показалось – она снова та же, стальная, сильная и целеустремленная. Она снова может вернуться в игру как настоящий профессионал. И в одно из посещений любимого сама повела разговор, спокойно спросив:

– Как Лера?

– Нормально, – бойко ответил он так, что Света поняла – давно ждал, когда она заговорит об этом сама. – Завтра заявление подаем. Она, кстати, там тебя разыскивает. Ты ей хоть позвони, что ли…

Волна ярости вдруг всколыхнулась где-то внизу живота и докатилась до горла. Как же она ненавидит эту идиотку! Боже, неужели придется ее еще терпеть? Она не позвонила Лерке и назавтра, но на третий день набрала номер.

Эта курица прискакала уже через час – Светлана даже выспаться толком не успела. И еще больше разозлилась. Сидела сонная, напыщенная и ждала, когда та свалит. И почему-то ужасно захотелось увидеть Женю – такая нежность к нему проснулась. Он последний раз позавчера приезжал на минутку, тогда он еще был свободен, а теперь уже жених! Лера сидела напротив, такая красивая, ухоженная. Локоны аккуратно завиты – еще вчерашняя укладка не сбилась, ногти идеальной формы, да и вся она просто светится. После нее хоть в зеркало не смотрись. А ведь Женька каждый день эту разницу видит… Да та еще и обожает его до безумия, вон как глаза блестят при одном упоминании про ее Жужжу. Тьфу, аж противно. А как она, Светлана, встречает Вдовина? Вечно чем-то недовольна, ворчит, бурчит и при этом еще жаждет, чтоб он от этой богатенькой молодухи свалил? Нет, надо срочно менять тактику. Как только Лерка ушла, Света набрала номер своего любимого.