Вот чего она не ожидала, так это подобной реакции.

- Ложись спать, - он развернулся и направился к двери.

Черт!

Плакать захотелось ещё сильнее.

- Захар! – шепотом окликнула его Лана, интуитивно пытаясь задержать мужчину у себя в спальне.

Он уже стоял к ней спиной, и она не могла не обратить внимание, как та напряглась.

- Да, Лана?

- Я ездила сегодня к родителям Ильи…

Плечи мужчины напряглись сильнее. Он был в одной рубашке с закатанными рукавами, и она могла видеть все метаморфозы, происходящие с его телом.

- Я знаю, мне Макар сказал. Поговорили?

- Да.

- Тяжелый разговор был?

- Да, - Лана обхватила плечи руками.

- Руслана… черт…

Мужчина резко развернулся, и в ту же секунду, не давая Лане перевести дыхание и понять, что происходит, схватил её, приподняв в воздухе. Ещё пара секунд, и Лана оказалась прижатой спиной к стене.

Распластанной.

Прижатой всем телом Захара.

Так, что между ними, казалось, нельзя просунуть и лист бумаги.

- Вот что ты творишь, девочка? А? – мужские глаза, ставшие едва ли не черными, внезапно оказались очень близко, а горячее дыхание обожгло щеку.

Лана задохнулась. Она висела в воздухе, удерживаемая только руками Захара. Никогда ранее она не чувствовала себя такой маленькой. Такой беззащитной. И, судя по реакции мужчины, желанной.

Этот взрыв, с которым не удалось справиться Захару, опалил её и увлажнил между ног. На ней были шелковые кружевные трусики, которые она сегодня тоже после ванны выбрала для… настроения. И Лана точно знала – они промокли.

Лана, оправдывая себя тем, что не может дальше продолжать болтаться в воздухе, а вовсе не из желания ещё больше, ещё ближе почувствовать Волгарского, медленно притянула колени и обхватила торс мужчины ногами.

Захар приглушенно застонал, и его стон в тот момент ей напомнил рычание зверя.

Она не могла смотреть ему в глаза, иначе выдала бы себя с головой. А ей самой ещё предстояло во всем разобраться.

Есть ночь.

Есть Захар.

Есть её тяга к нему.

Пока на этом всё.

- Лана, я не железный, - он говорил жестко, рвано. Слова вырывались из его груди шипением, опаляющим её кожу и вызывающим настоящий огонь в крови. В котором хотелось плавиться. Растворяться. Полностью. – Я держался последние дни. Мать твою, я завалил себя работой так, что приползал домой, целовал детей, заходя к тебе в комнату, а на тебя не смотрел. И спать! Один! Ложился в кровать и проваливался в сон без сновидений! Я устал, черт побери, от твоих закидонов, девочка! В горах подпустила, дала, переспала со мной, а потом три дня шарахалась от меня, как от прокаженного! Меня даже Макар спрашивал, не трахнул ли я тебя силой, потому что, черт возьми, стоило мне приблизиться к тебе, как ты смертельно бледнела! Меня упрекал в насилии мой лучший друг! Наставник! Охренеть просто! Хорошо… Хорошо, мать твою, я отошёл в сторону. Думаю, отлично, у девочки шок, ей надо прийти в себя, слишком много на неё навалилось. Я даю тебе время. Не трогаю тебя. Лишаю своего общества. И что в итоге? Ты полуголая щеголяешь передо мной! Сорочка – дрянь! Нет, когда ты будешь моей женщиной, а ты рано или поздно ей будешь, остается только узнать, сколько ещё времени ты будешь иметь меня и мои мозги, хотя я бы выразился куда категоричней, ты будешь надевать ко мне в постель штучки и пооткровенней! Но сейчас… Лана, ты в курсе, что я вижу ареол твоих сосков и чертовы трусы-полоски, которые ни хера ничего не скрывают?! И тут я, как долбанный джентльмен, скручивая в кулак своё желание, от которого у меня того и гляди лопнут яйца, собираюсь убраться из твоей комнаты и от тебя подальше, как ты меня тормозишь! Это нормально, Руслана? Или ты специально надо мной издеваешься? – он перевел дыхание, не позволив ей и слова сказать и продолжил: - Мы поговорим о твоих свёкрах! Обязательно. Даже завтра. Вечером. Решим, как нам действовать дальше. Я не против знакомства с ними, но… Мля, Лана, так нельзя… Ты всю душу из меня вытрясла, девочка!

По мере того, как он говорил, его голос снижался, и последние слова, которые он прокричал бы при других обстоятельствах, прошипел едва слышно. Хрипло. С надрывом.

Она верила каждому его слову. Его монолог произвел на неё дикое, абсолютно иррациональное впечатление.

Признание Захара возбудило её ещё сильнее. Его запах, его сильные руки на её бедрах, его торс, что граничил с её лоном, и к которому хотелось прижаться сильнее.

Она молчала. Хотела бы что-то сказать, но слова застряли в горле.

Захар, мучительно застонав и уже откровенно грязно выругавшись, наклонил голову, одновременно приподняв Лану чуть выше, и впился голодным поцелуем в ее губы. Без нежности. Без ласки.

Лана другого и не хотела. Не отдавая себе отчет, что делает – или ей так удобно было думать, - она впилась руками в плечи мужчины, сильнее прижимая его к себе и так же с голодом начала отвечать на поцелуй, мгновенно углубляя его и наслаждаясь теми эмоциями, что дарил ей Захар. Реальность подвинулась в сторону, уступив место обжигающей страсти. Захар, как только понял, что девушка его не отталкивает, а напротив, отвечает взаимностью, снова глухо застонал, уже ей в губы, и сильнее сжал руками, отчего Лане показалось, что у нее затрещали косточки. Но она не была против! Ещё сильнее! Так, чтобы чувствовать Захара всем телом! Ощущать каждую его эмоцию!

Она обхватила рукой его шею, наивно полагая, что подобным образом не позволит ему прервать поцелуй, который она жадно пила. Как же она, оказывается, соскучилась по этим губам! Чуть жестким, обветренным. По языку, что нагло вторгся в её рот и принялся исследовать, вступая в небольшую битву с её собственным.

Продолжая удерживать Лану одной рукой, вторую он запустил ей под сорочку, бесцеремонно задрав её до талии, и сдвинул в сторону край трусиков. Его пальцы сразу же скользнули по влажным складочкам, и Лану затрясло от очередной волны нахлынувшего желания. Она подалась попой назад, заерзала, телодвижением говоря, что она хочет, чтобы он проник внутрь, усилил давление, вошёл.

Захар оторвался от её губ и глухо прорычал:

- Я тебя сейчас трахну. Останови меня.

- Нет…

Она сама притянула его голову к себе и уже первой продолжила поцелуй, попутно пытаясь расстегнуть пуговицы на рубашке, которые, как назло, не поддавались.

- Держись, - приказал Захар, прижимая её к стене и срывая с себя через голову рубашку.

Руслана невольно ахнула, когда увидела его снова полуобнаженным. До чего же он шикарный! Эти литые плечи, эта скульптурная грудь. Она сходила по ним с ума. Сегодня так точно.

Не удержавшись, Лана потянулась к его плечу и провела языком по коже, точно слизывая несуществующие капельки. Играя. Дразня.