— Вы идете в Совет Безопасности? — нахмурился Даннерман. — А я думал, что сегодня проводится заседание Генеральной Ассамблеи.

В ее глазах промелькнула легкая усмешка с оттенком жалости — мол, наивный ты парень.

— В этом-то и цирк. Именно в Совете все и будет решаться. Поразмыслите над этим. Поговорим позже.

Молодая симпатичная женщина в униформе и голубом берете ООН проводила Даннермана в комнату ожидания. Он, все еще размышляя о своем разговоре с сенаторшей, почти не обращал внимания на то, куда они идут. Наконец девушка остановилась у какой-то двери, щеголевато отдала честь и произнесла с акцентом, который Даннерман не смог распознать:

— Сюда, пожалуйста. Ждите здесь, вас вызовут.

На двери, на всех пяти официальных языках ООН, висела табличка «Зал для посетителей», но сегодня здесь присутствовали только те, кто получил повестки от Генеральной Ассамблеи. Некоторые из них уже прибыли. Даннерман увидел Розалину Арцыбашеву и Пэт Эдкок — те сидели в креслах неподалеку от двери, а в дальнем конце большой комнаты стояли четверо мужчин в военной форме Китайской Народной Республики. Даннерман узнал одного из них — нет, поправил себя Даннерман, он узнал двоих из них, и оба были пилотом, который доставил их всех на «Старлаб», капитаном третьего ранга Джеймсом Пен-Цзы Лином. Даннерман кивнул им обоим, но те, храня каменное выражение лиц, не ответили на его приветствие. Он пожал плечами и повернулся к дамам:

— Доброе утро. Похоже, вы все неплохо отдохнули после путешествия.

— Она не была на Украине, — поправила его Розалина. — Это Пэтрис. А Пэт в туалете с Пэт-5, но да, мы полностью оправились. Как дела в Арлингтоне?

— Без проблем, — улыбнулся Даннерман. — Начальство уточнило некоторые детали, но потом меня отправили домой, поскольку у них и других дел по горло. Правда, я получил кое-какие новые указания, так что в ближайшее время мы частенько будем видеться.

Дверь снова распахнулась. Обернувшись, Даннерман увидел обеих Пэт, вернувшихся из туалета, но они вошли не сразу, а сначала принялись с любопытством оглядывать зал.

Даннерману не составило труда сообразить, которая из них Пэт-5. За те несколько дней, прошедших после того, как он последний раз ее видел, беременность пятой стала гораздо более заметна. Она определенно покруглела по сравнению со стоящей рядом с ней Пэт. Набранный вес особенно проявлялся на ее лице, отчего оно выглядело почти обрюзгшим. Даннерман мало разбирался в том, как должны выглядеть беременные женщины, но ему вспомнилось, что он где-то слышал, будто в эту пору своей жизни они якобы хорошеют как никогда. Применительно к Пэт-5 это расхожее мнение явно не подтверждалось. Охранница в голубом берете что-то сказала женщинам, и те торопливо освободили проход для новых прибывших.

Которых, кстати, оказалось довольно много. Первыми вошли Хильда Морриси и ее новая помощница вместе с подполковником Бюро, не знакомым Даннерману; затем пара охранников из Бюро, которые несли большие плоские ящики с мелко нарезанной бумагой. Потом появились еще несколько охранников, плотным кордоном окружившие пришельцев: двоих громадных бледных Доков, один из которых держал на руках Чудика. Наконец показались второй Даннерман и его дражайшая Пэт-1; они старались держаться подальше от космических уродцев. И неожиданно большая комната перестала казаться такой уж большой.

Хильда Морриси оглядела зал, потом кивнула подполковнику, и тот начал отдавать приказания. Двое охранников с ящиками поставили свою ношу на пол возле окна, а остальные препроводили туда же инопланетян. Чудик взирал на все эти перемещения с интересом, но молчал.

Китайские офицеры тоже пялились на происходящее. Поначалу присутствие пришельцев из космоса их сильно удивило и встревожило, но затем, когда в нос ударил запах, они скривились от отвращения. Старший офицер что-то резко проговорил, и китайцы начали было отходить в сторонку, но двое Джимми Линов не сдвинулись с места. Они оживленно заговорили друг с другом, потом один из них, изобразив на лице широкую улыбку, торопливо прошел через комнату к Пэт-5.

— Как я рад тебя видеть, дорогая моя! — воскликнул он. — А как поживает мой будущий ребенок?

Пэт-5 встретила его откровенно враждебным взглядом, но ответила за нее Пэтрис:

— Он не твой, он наш, и он — это не он. Это они. Их трое. У нее будет тройня.

— Тройня! Вот здорово!

— Ай, прекрати, — поморщилась Пэтрис — В самом деле, Джимми, тебе ведь эти дети не нужны.

Он оглянулся через плечо на остальных офицеров КНР.

— Как так не нужны! Я хочу, чтобы они росли и воспитывались на родине!

Старший офицер пролаял короткую команду.

— Оставь нас в покое, Джимми, — сказала Патриция.

Он поглядел на нее, потом развернулся, повинуясь приказу командира. Но, прежде чем отойти, прошептал:

— Не могу.

Хильда Морриси, стоя у дверей, некоторое время с любопытством наблюдала за происходящим, затем повернулась и постучала в дверь. Быстро сказав что-то вошедшей охраннице ООН, она подозвала к себе подполковника и, посовещавшись с ним пару минут, махнула рукой Дэну:

— Думаю, вы не знакомы. Дэн, это Приам Макланос, он помогает мне опекать наших уродцев; Приам, это Дэн Даннерман. Исполняйте указания полковника Макланоса, пока я буду находиться в палате Совета Безопасности, Дэн, — закончила она и снова постучала в дверь.

Даннерман осторожно пожал руку подполковника. Он ожидал крепкого ответного рукопожатия, но все же сила могучей длани заставила его поморщиться.

— Какие будут указания, подполковник? — спросил он.

— Никаких, я надеюсь. В настоящий момент эти ребята не причиняют нам беспокойства, что бывает не слишком часто.

Макланос кивнул в сторону инопланетян. Они не только не причиняли беспокойства, они вообще ничего не делали. Оба Дока стояли молча и безмятежно, а Чудик, свернувшийся на руке одного из них, вроде бы спал, укрывшись своим большим веерообразным хвостом.

Даннерман предполагал, что, как только все вызванные на слушания свидетели прибудут в ООН, их сразу же препроводят в зал Генеральной Ассамблеи, но этого почему-то не произошло. Как объяснил Макланос, причина ухода Хильды заключалась в некоей процедурной баталии, развернувшейся сейчас в стенах ООН.

Совет Безопасности заседал независимо от Генеральной Ассамблеи в своем собственном крыле здания, а в самой Генеральной Ассамблее разгорелись жаркие дебаты относительно того, кого именно нужно вызвать для дачи показаний и кому позволено задавать вопросы.

Пока же приходилось ждать. Испытывая некоторую нервозность, Даннерман бродил по холлу, разглядывая портреты на стене (Тригви Лай, Бутрос Гали и с полдюжины других выдающихся в истории ООН деятелей), маленькую, наподобие бара, загородку с кофеварочной машиной (к несчастью, нерабочей), стеллаж со старинными журналами. Неожиданно он ощутил на себе взгляд другого Даннермана и со сдержанным дружелюбием поприветствовал двойника — еще одна личная проблема, возможности разрешения которой он пока что не видел. Даннерман-2 ответил ему в том же тоне.