Поначалу пораженный, а затем едва сдержавший смех председатель объявил — несколько запоздало — перерыв в слушаниях, и всех свидетелей препроводили обратно в комнату ожидания.

К удивлению Даннермана, когда их туда привели, он увидел покидающего зал Зама. Хильда Морриси тоже оказалась в зале и выглядела странно задумчивой.

— Что-то не в порядке? — поинтересовался Даннерман. Хильда на мгновение задумалась над вопросом.

— Не в порядке? Да нет, все нормально. Правда, Совет Безопасности принял свое решение, так что ваши дела в Генеральной Ассамблее уже не имеют значения. Совет Безопасности дал добро на запуск «Евроспейса», только теперь это прерогатива ООН, и на нем отправляется один человек от Штатов и один от Китая. Поэтому я навещу вас в вашей обсерватории.

— Зачем? — вдруг насторожилась Пэт.

— Зачем? Затем, чтобы пройти с вами ускоренный курс ознакомления со «Старлабом». Дело в том, что от Америки полечу я.

На следующее утро, пока Пэт собиралась на работу, ее не оставляло ощущение, что в квартире установилась атмосфера ворчливого недовольства. Пэтрис жаловалась на напрасно потраченное в ООН время, Пэт-5, не переставая, ворчала, недовольная буквально всем: тем, что она не выспалась, своим отвратительным самочувствием. И вообще почему эти чертовы младенцы не появляются на свет сами собой, а то из-за них ей приходится терпеть вон какие мучения. В заключение Пэт-5 заявила, что омерзительный запах салата, который безмятежно — ложка за ложкой — поглощала, сидя в кухне, Розалина, причиняет ей поистине физическую боль.

— Я пристрастилась к этому кушанью, когда мы были в плену, — попыталась оправдаться старушка. — Видите ли, на Украине не найти такого восхитительного соуса чили. Боюсь, что мне вряд ли представится возможность полакомиться им у себя дома.

— Нет, дело не только в салате, — продолжила Пэт-5 тоном, в котором, однако, слышалась не только злость, но и раскаяние. — Просто вчера меня довела вонь этих Доков. А может, все дело в том, что мне надоело быть беременной. Какая это все-таки обуза!

Поскольку именно такой, несчастной беременной страдалицей, она и выглядела, то Пэт и Пэтрис обменялись понимающими взглядами.

— В любом случае я сегодня остаюсь дома и никуда не иду. Если, конечно, никто не возражает.

— Я немного побуду с тобой, — решительно заявила Пэтрис. — А вы обе отправляйтесь туда, куда собрались. Я смогу поработать и здесь.

Выйдя излома, Пэт и Розалина взяли такси — их «ангелы-хранители» из Бюро заплатили без всяких разговоров. Они явно не желали рисковать жизнью своих подопечных в подземке. Пэт восприняла это с благодарностью, поскольку проблема финансов сохраняла свою прежнюю остроту: четверым копиям Пэт Эдкок приходилось существовать на сумму, которой было в общем-то маловато и для одной, настоящей, Пэт. С этим, конечно же, нужно что-то делать.

Когда они прибыли в здание в центре города, в котором располагалась Даннермановская астрофизическая обсерватория, Пэт увидела Дэна Даннермана. Тот направлялся к ним, ведя под руку высокую рыжеволосую женщину. Пэт тотчас поняла, что это за особа. С неожиданной для самой себя жизнерадостностью она отправила Розалину вперед и подождала их возле дверей.

Даннерман заметил ее, дружелюбно кивнул и на какое-то мгновение задержался, чтобы шепнуть что-то своей спутнице. Та хихикнула, поцеловала его, приветственно помахала рукой Пэт и скрылась из виду.

Даннерман шагнул к Пэт.

— Я снова опоздал, моя повелительница? — шутливо поинтересовался он.

Все еще под впечатлением осенившей ее идеи Пэт пожала плечами и спросила:

— Дэн, ты ведь знаком со многими адвокатами, верно? Его лицо сразу посерьезнело.

— У тебя возникли какие-то проблемы, Пэт?

— И не одна! А целое множество, Дэн. Но в данный момент меня больше всего волнуют деньги. «Старлаб» принадлежит нам. Точнее, станция принадлежит обсерватории, но все равно это ведь почти то же самое. Так что мы вправе претендовать на то, что обнаружит там экспедиция ООН, разве не так? Поэтому нужно поговорить с адвокатом. Но мне бы не хотелось обращаться к Дикслеру…

— Верно, — тут же согласился Даннерман. Им обоим было прекрасно известно, что являет собой старый адвокат их семьи, который занимался юридическими проблемами дядюшки Кабби.

— …а адвокат обсерватории по-настоящему умеет заниматься лишь договорами по аренде и найму служащих. В общем, нам нужен человек более хваткий.

Даннерман задумался на какую-то долю секунды.

— Дай мне немного времени. Мы что-нибудь придумаем. Мне нужно сделать пару телефонных звонков.

Бригадир Хильда Морриси, засев в комнатке наверху вместе с Розалиной Арцыбашевой, изучала распечатки сообщений, полученных с борта «Старлаба». Она постаралась не попасться никому на глаза, однако сам факт ее присутствия существенно изменил климат обсерватории.

Агенты Бюро старались сидеть за столами прямо и передвигались по помещению гораздо быстрее обычного. При этом они заряжали своей невесть откуда взявшейся энергией и окружающих. Внимания Пэт потребовал Пит Шнейман, ему не терпелось познакомить ее со вчерашним «урожаем» астрофизических наблюдений. Дженис Дюпаж, ходившая с надутым видом из-за того, что ей пришлось отказаться от круиза, отчитала Дэна Даннермана за то, что тот в качестве командного пункта оккупировал угол кабинета.

Даже старый добряк Христо Папатанассу, перехватив Пэт возле самого порога, сердито объявил:

— Я не против присутствия в моем офисе этой Марлы Тепп. Я понимаю, что того требует ситуация. Но сколько можно занимать мой терминал?

После того как на нее обрушился целый шквал придирок, Пэт с радостью удалилась в кабинет и закрыла за собой дверь.

В физическом смысле единственное, что изменилось в кабинете Пэт Эдкок, это фотографии на стенах. Когда-то давно, еще до появления Страшил и хоршей, здесь красовались лишь снимки хорошо знакомой туманности Лошадиная Голова, колец Сатурна или же неясные очертания «Старлаба». Пэт вешала их на стену потому, что на них было приятно смотреть, а также из более практических соображений. Они напоминали о триумфальных днях астрономии. Когда обсерваторию посещали вероятные спонсоры, эти снимки помогали создать нужное настроение — нужное для того, чтобы заставить раскошелиться на какие-нибудь особенные изыскания или сделать взнос — деньгами или имуществом, — что помогало оплачивать счета обсерватории.

А счета, невзирая ни на что, необходимо было оплачивать. Частью директорских обязанностей как раз и являлось изыскание различных вариантов поиска денег. Подобная деятельность утомительна, но деваться некуда, приходилось как-то выкручиваться.

Вот и сейчас Пэт засела за финансовые дела, однако поскольку занималась этим за своим настольным компьютером, ей волей-неволей приходилось бросать взгляд на фотоиконостас на противоположной стене. Старых, любимых ею фотоснимков там больше не было. Их место занял, постоянно меняясь и неизменно увеличиваясь, список новых открытий, полученных с телескопов всего мира. Каждый раз, когда обнаруживалась новая точка — а информация поступала с интервалом в минуту, — на дисплее вспыхивали ее координаты. Как только какой-нибудь из больших телескопов получал задание провести проверку, на дисплее высвечивалось его название. Когда та же самая точка обнаруживалась неподалеку от объекта обычного исследования телескопа, то координаты меняли цвет. Если появлялось третье ее изображение, оно заносилось в компьютер. После этого — если все удавалось как надо — на дисплее возникало приблизительное количество орбитальных элементов.