не с кем было оставить. Лишь бы она не капризничала, пока мы отсутствуем.

Малышка всячески противилась, не хотела отпускать папу и маму, и не сразу согласилась на общество новых бабушки и дедушки. Впрочем, Олесе Юрьевне удалось увлечь ребёнка игрой и переключить всё внимание на себя. Дмитрий Олегович так же принял активное участие.

— Если что, твои родители позвонят, вернуться нам недолго, — Теймур обнял Лилю за талию и, склонившись к ней, поцеловал в висок, успокаивая этим простым жестом. — Кстати, наш семейный юрист должен приехать с готовыми документами, отец всё подпишет, чтобы ускорить процесс получения мной родительских прав.

— А когда Хаджарата Муратовича выпишут, ещё неизвестно?

— Думаю, через несколько дней, как раз к нашей свадьбе.

— Надо ли устраивать торжество… — засомневалась она.

— Я бы тоже ничего не делал, но не могу отказать отцу. Он хочет для нас праздника. Приедут родственники и знакомые.

— Ну ладно, — согласилась девушка. На днях доставили платье — очень красивое и изысканное, а смотрится на её фигуре идеально.

— Как только стану отцом по закону, мы все вместе съездим куда-нибудь, а пока выбери место отдыха, — предложил Теймур.

— Ты же вроде как собирался в длительную командировку.

— Уже нет… — он нахмурился, вспомнив, как родитель буквально вынуждал его уехать.

— Это Хаджарат Муратович пытался отправить тебя подальше и тем самым нас разлучить? — предположила Лиля.

— В общем, да, — не вдаваясь в подробности, ответил.

— Всё-таки твой отец неплохой человек, а ошибаться каждый может, — ни обид, ни претензий у неё нет. И причина не в том, что больному всё простительно, не поэтому изменила своё мнение и отношение к ситуации. Совсем не поэтому, есть другой повод, о чём она никому ещё не сказала.

— Зайди к нему, — Теймур остановился перед дверью палаты, — а я с врачом пообщаюсь и встречу юриста, как появится.

— Что-то ты темнишь… — девушка изогнула бровь, внимательно разглядывая мужа. — Специально меня взял с собой?

— Какая ты догадливая, не проведёшь, — улыбнулся уголком губ. — Отцу нужно выговориться, извиниться перед тобой.

— Чтоб не мучился… — Лиля поникла.

— Сам он не осмелился позвать тебя сюда. Я не знаю, сколько ему осталось, но в наших силах окружить его заботой и скрасить существование, пройти этот сложный путь до конца.

Глава 46

Хаджарат Муратович спал, когда Лиля открыла дверь палаты и тихо прошла внутрь.

Девушка не стала будить его, планируя подождать пробуждения. На самом деле специально оттягивала этот момент по иным причинам — ей не хотелось слышать в свой адрес слишком много откровений и признаний. Но, в то же время, понимала, что это неизбежно, ему необходимо выговориться и облегчить душевные страдания, а значит — по-другому никак…

Она взяла стул, поставив тот у кровати, присела и внимательно посмотрела на мужчину. Выглядел он неважно — осунувшимся, измождённым и бледным, даже как будто бы постарел на десяток лет, а то и больше… И ведь, казалось бы, прошло всего-ничего, несколько дней, а заболевание уже отразилось на внешнем виде, ударив по организму и резко ухудшив состояние здоровья. А что будет дальше? Каковы прогнозы и есть ли шанс на излечение или хотя бы продлить дни больного?

«Да, в наших силах помочь ему справиться, насколько получится… заботливое отношение порой творит чудеса…» — подумала Лиля. Затем аккуратно прикоснулась к ладони Хаджарата Муратовича, разглядывая его длинные пальцы.

Отвлёкшись, она не заметила, что он проснулся и, улыбаясь, смотрит на неё. Лишь когда сжал её запястье в ответном жесте, девушка, чуть вздрогнув, посмотрела на него.

— Надо же, ты пришла… я уже и не надеялся тебя увидеть…

— Здравствуйте, — Лиля засмущалась и, не выдержав сканирующий взгляд мужчины, отвернулась в сторону, а вот убрать свою руку не решилась.

— Здравствуй… — уставшим голосом произнёс.

— Как самочувствие у вас?

— Лучше сразу на тот свет отправиться, чем мучиться и через все круги ада проходить. Который день обследуют, замучили меня доктора этими экзекуциями, а смысл… — Хаджарат замолчал, не уточняя очевидные проблемы.

— Не говорите так… — она покачала головой. — Мы все ждём вашего возвращения домой. Белла тоже спрашивала, где дедушка.

— Правда? — он удивился и обрадовался одновременно. Перед внучкой виноват не меньше — и это терзает его больше всего.

«Успеть бы исправить свои ошибки» — теперь боится, что не хватит времени и упустит что-нибудь важное.

— Да. Вы бы только слышали, как Бельчонок болтает без умолку — прям не остановить, активно всем интересуется, заваливая разными вопросами — такой «почемучкой» стала.

— Прогресс налицо, и всё благодаря тебе. Ощутив материнское тепло, малышка словно ожила, — Хаджарат сильнее обхватил Лилину руку, притянув к себе ближе, заставив её податься вперёд.

Не то что бы она испугалась, но напряглась.

— Теймур пошёл к врачу — узнать новости, — как бы, между прочим, упомянула о нём, ведь он может прийти в любой момент и вряд ли ему понравится подобное общение.

Впрочем, Хаджарат не заметил реакцию девушки.

— Толку-то от этой информации… Операция под вопросом, даже если опухоль возможно удалить, то не факт, что я не перенесу хирургическое вмешательство из-за проблем с сердцем. А чего ждать от альтернативного лечения — тоже неизвестно. В ближайшее время врачи проведут консилиум, по результатам обследования вынесут приговор, — криво усмехнулся, не веря в положительный для него исход.

— Боритесь, не сдавайтесь, вы не один — вместе мы справимся, — слова поддержки сейчас как никогда нужны.

— Хорошая ты, добрая, заботливая, нежная, а главное — настоящая, без грамма фальши. Необыкновенная. Сокровище, — он улыбнулся. За улыбкой прячет истинные эмоции, конечно ему приятны Лилины попытки взбодрить его, хотя, сам он уже поставил на себе крест. — Я потому и обратил на тебя внимание — подкупаешь своей искренностью и душевностью.

Лиля не нашлась с ответом, застеснявшись от комплиментов и, как это часто бывает, покраснела, чем вызвала умиление у Хаджарата Муратовича.

— Ну и как, ты счастлива? — не мог не спросить.

Девушка молча кивнула. Не стоило описывать в ярких красках и подробностях свои чувства — это выглядело бы как издевательство по отношению к нему.

— Знаешь, а ведь я кое-что понял за прошедшие дни… — он ослабил хват.

Воспользовавшись возможностью, она отстранилась, аккуратно убрав руку — всё-таки её не покидали мысли, что, если бы любимый мужчина застал их в таком виде, то, может быть, неправильно воспринял бы этот простой, почти невинный жест. Никакого сексуального подтекста или намёка здесь и в помине нет.

— Ты была манящим наваждением и обманчиво-прекрасной иллюзией, — продолжил Хаджарат, — я не любил тебя, придумал то, чего не существует, и всего лишь искал образ жены