Отец Василий глянул на далекие огни Усть-Кудеяра и вздохнул: он смертельно устал, но ему было надо. И, словно понимая это, народ перестал мрачно шутить и сеять раздор и панику, а дружно и размеренно все поплыли вперед.

* * *

Огромное «плавсредство» держало их на воде на удивление легко. Но это же было и главной проблемой: огромную, обладающую изрядной инерцией массу следовало двигать, и делать это, кроме них, было некому.

Дамы вскоре выдохлись и подгребали своими ручками только для вида; Сережа вел себя аналогично; так что основная нагрузка легла на остальных, и мужики, превозмогая усталость, гребли и гребли, время от времени меняясь местами, чтобы сменить руку, возложить натруженную конечность на бревно и дать ей отдых.

Ночь уже вступила в свои права, и над великой рекой воцарилась тишина: лишь изредка свистели далекие тепловозы да плескались о бревно невысокие пологие волны.

– Когда все закончится, поеду на рыбалку, – мечтательно произнес Андрей Макарыч. – Слышь, Рома, сколько лет мы с тобой вместе на рыбалку не ходили?

– Двадцать три, – вздохнул Якубов-старший.

– Помнишь, какого я сома тогда вытащил?

– Еще бы, – хмыкнул Роман. – Сейчас таких даже сетями не ловят.

– Да-а… были времена.

Отец Василий глянул в высокое звездное небо. Где-то там сейчас и решалась его судьба. Впрочем, не только его, но и всех, кто с ним был связан. Он вдруг как никогда ясно осознал, что собственной, отдельной от всех остальных судьбы не бывает, а значит, твой грех потянет за собой остальных, а совершенно чужая на первый взгляд праведность может спасти и тебя.

Где-то далеко послышался звук лодочного двигателя, и священник очнулся и погреб сильнее: контакт хоть с кем-нибудь, даже с безобидными рыбаками, им сейчас совершенно ни к чему. Звук приближался.

– Не нас ищут? – встревожился Роман.

– Какая тебе разница? – отдышливо усмехнулся Макарыч. – Ты, главное, греби, а остальное бог рассудит…

«Какая верная мысль! – восхитился отец Василий. – Все-таки не проходят мои труды даром!» Звук приближался.

Пожалуй, самым неприятным было бы нарваться на нетрезвую компанию: начнут предлагать помощь, подтрунивать, а то и откровенно ржать, спрашивать, где их «Титаник»… Но могли попасться и браконьеры или простые рыбаки, спешащие по своим ночным делам… А звук приближался и уже стал хорошо слышен. Священник вывернул голову и охнул: это была не обычная моторка, это был катер вроде того, что они захватили поутру.

«Вот, принесла же нелегкая!» – крякнул он. Кто бы на нем ни находился, встреча с катером была ни к чему.

На катере вспыхнул прожектор, и отец Василий зажмурился: теперь их держали в прыгающем в такт колебаниям катера ярком световом пятне. Катер сбросил ход.

«А если менты?» – впервые за много часов серьезно испугался священник. Двигатель еще несколько раз чихнул и заглох. -… мать! – донеслось от катера. – Так и наскочить недолго! Петрищев, где багор?

– Оно тебе надо, Николай Семеныч? – недовольно отозвался Петрищев.

В наступившей почти полной тишине слова разлетались над водой, как в дни сотворения мира, когда земля еще не была отделена от небесной тверди и воды.

– А ну как наскочит кто?! – раздраженно произнес неведомый Николай Семенович. – Ты головой-то подумай!

Катер подошел ближе и, подчиняясь рулю, медленно и плавно встал к бревну боком. Что-то заскрежетало, затем в бревно ударили, и его понесло навстречу катеру.

– Смотри-ка, а хорошее, блин, бревнышко, может пригодиться! – восхитились на катере и ударили в бревно еще раз.

– Эй, мужики, вы там своим багром поаккуратнее машите! А то чуть меня насквозь не пропороли! – раздался недовольный голос Пасюка.

– Хто здесь?! – испуганно отреагировали на катере.

– Это мы, пловцы… – веско отозвался Санька. – Что, не видно?

Прогремело палубное железо, и с катера настороженно свесились две головы.

– А что вы здесь делаете? – чуть ли не хором спросили головы. В их голосах прозвучало невероятное изумление.

– Плывем. Разве не видно? – с достоинством ответил Санек.

– Нет, – наивно признались головы. – Мы не заметили.

– Вы лучше скажите, до Астрахани еще далеко? – озабоченно поинтересовался лейтенант.

На катере дружно засмеялись: шутка понравилась.

– Не, мужики, а если взаправду: чего вы здесь делаете?!

– Эти мудаки заплыв через Волгу в карты продули! – зло откликнулась Катерина. – Хорошо еще, что нас на кон не поставили!

Головы оторопело повернулись на женский голос. Только теперь они, похоже, оценили все значение произошедшей встречи.

– И сколько здесь вас?

– Шестеро, – выдохнул священник. – Слышь, мужики, нам на лодку переходить никак по условиям нельзя; вы нас к берегу не отбуксируете? А то, ей-богу, никаких уже сил не осталось!

На катере понимающе гоготнули. Это и впрямь было забавно.

– А что нам за это будет?

– Бревно заберете, – деловито предложил Санька. – Оно же вам понравилось?

Головы переглянулись: предложение было дельное, тем более что собственник у «плавсредства» вроде бы как имеется и забрать его иначе, чем предварительно договорившись, было сложно.

– Годится, – басисто откашлялся Николай Семенович. – Куда вас?

– К старому причалу за Вишенками! – торопливо выдохнул священник. – Знаете такой?

– Еще бы… конец держите…

Макарыч поймал сброшенный с борта размочаленный конец веревки, укрепил его на торце, и через пару минут двигатель чихнул, завелся, и катер, бодро и уверенно рассекая волны, помчался к старому причалу.

Отец Василий вцепился в бревно обеими руками, стараясь не наглотаться волжской воды, но выходило плохо: бревно качало, то подымая вверх, то опуская в воду, и он с ужасом пытался представить, как себя чувствуют дамы.

– Полегче, мужики! – крикнул он и в следующий миг понял, что кричит не он один: то же самое пытаются донести до лихих «судовладельцев» Санька, Макарыч и Роман… Но все было бесполезно.

– Во козлы! – вывернув голову, пожаловался священнику Пасюк. – Ну, приедем, я им задам… – И тут же погрузился в реку с головой, чтобы вынырнуть секунд через пять почти захлебнувшимся и ослепшим от бьющей в физиономию воды.

* * *

Они домчались до старого причала за Вишенками, наверное, минуты за две. Но нахлебались так, словно переплыли Каспийское море. Отец Василий, почуяв под ногами твердое дно, бросился вперед, пытаясь выяснить, все ли здесь и никого ль не потеряли, но его тут же вывернуло. А когда он поднял голову, то увидел, что «полоскает» чуть ли не половину выползшего на бережок «личного состава».